Текст: Ольга Барабаш
Фото: liveclassics.ru
25 мая в Артеке назвали победителя всероссийского конкурса юных чтецов «Живая классика». По всей стране в нем участвовали два миллиона школьников. 255 победителей региональных этапов отправились на финал в Артек. У тех, кто туда не попал, остаются вопросы. За ответом на них ГодЛитературы.РФ обратился к директору оргкомитета конкурса Марине Смирновой.
Недовольные родители обращаются в оргкомитет?
Марина Смирнова: Да, и я обожаю, когда нам присылают апелляции. Человеку не будет обидно, если он ничего не вложил. Значит, люди не просто так зашли после уроков на конкурс, за компанию.
Апелляция - это показатель того, насколько серьезно человек относится к нашему проекту. А к нашему конкурсу начинают готовиться за год.
Но многие жалуются, что выступления детей обрывали на полуслове.
Марина Смирнова: В правилах сказано - время выступления не больше 5 минут. Но когда есть 2 миллиона участников, всегда есть те, кто не может прочитать правила, или те, кто все равно пытается делать по-своему. Есть такие мамы и учителя, которые считают, что тем длиннее отрывок, тем лучше. Но это конкурс не на тренировку памяти. А если ребенок выучил 10-минутный отрывок, да еще и запинается, то слушать его невозможно. При этом сокращается время на выступление остальных, конкурс затягивается.
Но бывает, что ребенок читает 5 с половиной, 6 минут, и у него такой законченный отрывок, он не может прерваться, ему нужно эта шестая минута. И никого это не раздражает, потому что он читает прекрасно. Когда такого ребенка останавливают по принципиальным соображениям, это тоже неправильно.
В том-то и дело, что жюри везде оценивает по-разному.
Марина Смирнова: В конкурсе участвует 40 тысяч школ по всей стране. Лучшие чтецы из школ выступают на городских, районных и областных этапах. Затем - этап региональный.
Нельзя сказать, что конкурс проводит оргкомитет из 15 человек, работающих в Москве и Санкт-Петербурге. Мы не можем собрать несколько тысяч составов жюри. И мы не знаем десятки тысяч человек, которые организуют конкурс на местах.
Оргкомитет очень много работы отдаёт в регионы. Мы можем влиять на регион и корректировать работу - подсказывать, помогать. Мы знаем основную схему работы, мы даем основные правила. Мы можем что-то рекомендовать и даже на чем-то настаивать.
Но люди, которые проводят конкурс на местах, тоже за него ответственны, и они могут вводить свои коррективы. Они собирают жюри. Но невозможно собрать идеальное жюри. И научить всех гибкости тоже невозможно.
Один конкурсант в группе «Живой классики» «ВКонтакте» даже провел опрос - справедливо или нет разрешать участвовать в конкурсе тем, кто занимается дополнительно в театральной или чтецкой студии. Мол, самоучки не могут состязаться с теми, кто готовится так серьезно. Были и дети, и взрослые, которые его поддержали.
Марина Смирнова: На конкурсе всегда кто-то проигрывает, всегда бывают слезы. Надо с этим смириться. Но я против любых запретов.
Например, мы никак не ограничиваем перечень книг, отрывки из которых дети могут читать на конкурсе. Хотите всякую ерунду читать, детективы, читайте! Неважно, через что вы придете к хорошей литературе.
Наша задача - пробудить в детях любопытство. Чтобы прочитав одну книгу, они захотели открыть другую. Чтобы участие в конкурсе доставляло им радость. Чтобы они имели свободу самовыражения.
А потом в один день на сцене появляется десять Денисок.
Марина Смирнова: У нас уже мало стало Драгунского. Потому что в 2012 году, еще в 2013 году, читали Драгунского просто поголовно. Мы детей с Драгунским перестали пропускать в следующие туры. И дети, и родители, и учителя стали понимать, зачем нужна оригинальность. Когда ты берешь текст, который жюри много раз слышало, очень велика вероятность, что кто-то прочитал этот текст лучше, чем ты. Хотя юмористическая проза всегда смотрится выигрышно.
В этот год было много выступлений с отрывками из военной прозы. Кто-то считает, что за детей выбор делали взрослые.
Марина Смирнова: Да нет же. Например, дети, которые шли в «Бессмертном полку», могли такой текст выбрать самостоятельно. Просто потому что все это витает в воздухе. Я сама сейчас перечитываю военную прозу. Именно в такие моменты хочется погрузиться в историю, что-то понять. Особенно, в той ситуации, что происходит сейчас в мире.
Напротив, есть потрясающая повесть «Девочки с Васильевского острова». Но если в прошлом году ее чтение звучало пронзительно, то в этом году, когда несколько раз на конкурсе прочитали «Девочек с Васильевского острова», дети стали исполнять другие отрывки.
У нас не запрещено менять текст от этапа к этапу. Зрители все время разные - значит, для них каждое выступление будет звучать по-новому. Но некоторые дети понимают, что у них был неправильный выбор, и они еле-еле проскочили в следующий тур. Поэтому они выбирают другой текст. А кто-то своим выбором попал в десятку, и он уже с этим текстом идет до конца.
В той же группе «ВКонтакте» мама одного конкурсанта рассказывала, что ее сын не прошел в финал, но в городе его заметили - он и в других конкурсах выступает - и все равно дали путевку в Артек, хотя и по другой программе.
Марина Смирнова: Еще бывает, что детей зовут на радио, в театральные студии.
Как раз многие отмечают разницу выступлений тех, кто занимается в театральной студии, и тех, кто в чтецкой.
Марина Смирнова: Да, бывает, слишком ребенка на актерство настраивают. Чрезмерно. А все-таки у чтецкого жанра есть свои особенности. Здесь важно не гримасничать и не размахивать руками, а важно глубоко понять и почувствовать текст. Потому что часто бывает, что текст заучен, слова произносятся, а смысл в них не вкладывается. Конечно, в финал такие дети не выходят, но даже с самыми сильными, с финалистами, есть над чем поработать.
В Артеке мастера им подскажут, направят - будут с ними заниматься для того, чтобы на сцену вышли люди с правильно поставленным дыханием, чувствующие текст и передающие свое видение зрителю.
Что еще будет в Артеке?
Марина Смирнова: У нас есть проект, конкурс идей по созданию литературных достопримечательностей - «Литературный след». Люди предлагают, какие можно отметить литературные места и каким образом можно это сделать. На территории Артека достаточно много таких мест. Там бывали многие писатели.
Мы никаких бронзовых памятников на территории Артека не поставим, но хотя бы этим летом разработаем вместе с детьми эскизы того, что может быть памятником.
Будет еще «Конкурс Барона Мюнхгаузена», когда дети будут сочинять истории.
Первоначально мы должны были ехать на три недели, на целую смену, поэтому приготовили большую программу для всех артековцев, а не только для финалистов «Живой классики». Все эти проекты были связаны с чтением. Но потом у нас смена сократилась до 10 дней. К тому же ее сдвинули на несколько дней позже и поставили между другими. Так что в это время в Артеке будут только наши дети. К сожалению, с другими мы не пересекаемся.
Почему сократили и сдвинули смену?
Марина Смирнова: Потому что Артек не успел достроить корпуса к приезду наших финалистов. Хотя у нас было подписано соглашение на определенные даты, все печати, подписи стояли, была согласована программа на эту смену. Для нас это была огромная катастрофа, скандалы были, когда люди покупали несдаваемые билеты в Симферополь, регион выделил деньги, и эти билеты пропадали.
Вы говорите, что билеты оплачивал регион. Финалисты из Оренбургской области и Кургана жаловались, что билеты в Симферополь пришлось покупать самим родителям.
Марина Смирнова: Проезд на финал оплачивает регион. Но все зависит от региона. Я знаю, как сложно получить финансирование на что бы то ни было. Какие-то регионы находят деньги и все прекрасно. Но есть те, кто деньги не находит. Но мы не можем в этой ситуации сделать ничего, потому что если мы возьмем на себя финансирование чьего-то проезда, то в итоге через некоторое время на нас ляжет финансирование проезда всех детей. А оплатить проезд 300 с лишним человек, потому что, кроме 255 детей, еще едут сопровождающие, - этого ни один бюджет не выдержит, нам никто никогда такой суммы не даст. Но есть регионы, которые не оплачивают проезд на финал. Например, Москва. А Ханты-Мансийск, например, всегда оплачивает.
Но когда ты проводишь конкурс во всех регионах России и когда столько людей в нем участвует, то надо быть готовым к тому, что будут проблемы. Это издержки крупных проектов.
С другой стороны, этот конкурс уже превратился в такое национальное движение. Я понимаю, что если даже сейчас мы бы вдруг закрылись, то долгое время кураторы этого бы не замечали. Потому что уже есть отработанный механизм, который работал бы сам по себе, даже без нашего вмешательства. К финалу все забуксует, потому что кто-то должен будет его организовывать и детей отправлять. Но несколько этапов эта телега катилась бы самостоятельно. Настолько конкурс сейчас стал живучим, так органично вошел в систему образования.
А начинался конкурс всего четыре года назад.
Марина Смирнова: Но мы не изобретали колесо. Мы взяли то, что и так было и есть - дети везде читают наизусть. Проводятся конкурсы в библиотеках, конкурсы внутри школы. Просто не было системы.
Четыре года назад за образец мы взяли модель конкурса юных чтецов в Германии. И наш конкурс приобрел международный масштаб. Сейчас у нас участвует 84 страны. И Германия тоже. Немецкие и не только дети на русском языке читают прозу. Финал международной части «Живой классики» пройдет осенью.
Победителями этого IV Всероссийского конкурса юных чтецов «Живая классика» стали Михаил Исаков (Чувашская Республика) с рассказом В. Осеевой «Бабка», Валерий Карпов (Республика Карелия) с рассказом В. Драгунского «Девочка на шаре», Ильдус Хасанов (Республика Татарстан) с рассказом А. Чехова «Шило в мешке».
Ссылки по теме:
