Текст: Дмитрий Шеваров/РГ
На фото: художник Дмитрий Степанович Анпилов за работой на студии "Союзмультфильм". 1960-е
В апрельском номере журнала "Новый мир" выходит повесть Андрея Анпилова "Зримый ветер". Стихи Андрея уже давно знакомы нашим читателям, а вот о прозе замечательного барда и поэта мы говорим сегодня впервые.
Эта проза ближе всего к черно-белой фотографии. В ней та же благородная простота. Скупая подсветка любимых лиц.
Повесть "Зримый ветер" посвящена человеку, которого мы знаем с детства по титрам любимых мультфильмов "Умка", "Золотая антилопа", "Снежная королева", "Серая шейка", "Каникулы Банифация" и "Каникулы в Простоквашино". Среди многих имен в титрах мелькнет: Д. Анпилов.
Художник-мультипликатор Дмитрий Степанович Анпилов - отец поэта Андрея Анпилова.
Андрей вспоминает: "В раннем детстве я верил в мультипликацию, как в Деда Мороза. Тем более что и тем и тем был один и тот же человек - папа. Как потом оказалось..."
Андрей всегда вспоминает об отце на своих бардовских вечерах. Это не по сценарию происходит, а просто в какой-то момент Дмитрий Степанович оказывается в сюжете рассказа, стихов или песни.
Так, в прошлом году на вечере в детской библиотеке Андрей спел песню "Голубой Дунайчик", а перед этим рассказал одну историю. На днях я написал Андрею письмо, чтобы узнать, вошла ли эта история в повесть. Оказалось, нет, не вошла. И тогда я попросил Андрея рассказать ее читателям "Календаря поэзии".
Прежде чем предоставить слово Андрею, надо еще сказать: точка в истории про "Голубой Дунайчик" еще не поставлена. Андрей по семейным обстоятельствам живет сейчас в Вене. На берегу голубого Дуная.
Итак, рассказывает Андрей Анпилов:
"Отец окончил войну в Таллине, он был авиамеханик в эскадрилье ночных бомбардировщиков "Тазуя". И до 1946-го оставался на службе там же, в Эстонии.Вспоминал, что в Таллине после войны недорогие пивные назывались "Голубыми Дунайчиками". Были такие "Голубые Дунайчики" и в других городах. И в Москве, конечно.
По выходным отцу вручали меня, маленького, и отправляли гулять по городу. Мама знала, что с ребенком отец не пойдет в компанию к бывшим фронтовикам. Так и было - отец мне издали показывал заведение в районе Марьиной Рощи, где мы жили - вот "Голубой Дунайчик". А внутрь мы не заходили.
Больше всего отец любил в музыке Моцарта. Но и Штрауса близко к сердцу держал и насвистывал и "Сказки Венского леса", и "На Голубом Дунае". И однажды повел меня в Кинотеатр повторного фильма, чтобы я увидел "Большой вальс", довоенный американский фильм, отец его обожал, как клочок мирной веселой жизни.
В кино я увидел, как Штраус едет с подругой утром по Венскому лесу и вдруг начинает сочинять на ходу.
На самом деле Венский лес - это не плоскость, а гора, заросшая лесом и виноградниками. Там даже две горки - Каленберг и Леопольдберг. Я был поражен, когда много лет спустя увидел их впервые, так фильму верил...
А Вену освобождал старший брат отца, полковник Иван Анпилов, командир артиллерийского полка. Он с довоенных времен был профессиональным офицером, война и служба были его работой, он ей подходил.
А отцу в мирное время больше шла мирная жизнь".
Кстати, совсем скоро, 13 апреля, исполнится 75 лет со дня освобождения Вены.
Перед вами песня
Голубой Дунайчик
Чёрно-белый мир,
скупой, послевоенный,
Еле выживший,
глядит на белый свет,
Как в измученной шинельке
немец пленный,
Нету слов,
да и губной гармошки нет.
Кроме флагов,
всё вокруг родного цвета
Штукатурки или снега,
всё подряд.
Что мой папа молча
думает про это,
Я не знаю, я всему на свете рад.
Он художник и солдат, я только
мальчик,
И помельче в лужах делаю шаги,
Знаешь, есть тут Голубой
один Дунайчик,
Там пьют пиво вечерами мужики.
Говорит мне это папа, улыбаясь,
Только мы пойдём
сегодня не туда.
Не сегодня я в Дунае искупаюсь,
Не сегодня и не завтра, никогда.
Мне мерещится неведомо откуда,
И за каждым возникает за углом
Голубое мироздание, как чудо,
Хрусталём переливаясь и теплом.
Там, где мужики
сметают пира крошки,
Празднуя победу вечно над судьбой,
Ангелы играют на губной гармошке
Пленный вальс,
Дунайчик этот Голубой.
