Жизнь его жены

Горячо советую!

Выставка интересно продумана и состоит из трех залов. В первом можно познакомиться с общественной, издательской и творческой жизнью супруги мирового гения. Не все, например, знают, что она была не просто его женой и помощницей, но и издательницей его сочинений и даже их продавцом, то есть совмещала в своем лице, если можно так выразиться, и издательство, и оптовую книготорговую сеть. Тем паче не все знают, что после отречения Толстого от собственности, под которой он понимал и литературные права, единственным, по сути, источником семейного дохода была именно книгоиздательская деятельность его жены, отстоявшей свое право на издание и продажу произведений мужа, написанных до "духовного переворота", а это и "Война и мир", и "Анна Каренина", и "Казаки", и "Севастопольские рассказы", и автобиографическая трилогия "Детство", "Отрочество", "Юность", и многое другое. Имение Ясная Поляна было убыточным, так что содержание усадьбы Софье Андреевне приходилось покрывать из своих издательских доходов.

Софья Андреевна была издателем не пассивным, а порой довольно агрессивным в современном бизнес-значении этого слова. Она весьма рьяно отстаивала литературные права мужа,

которые он отписал ей, и не стеснялась иногда заходить на территорию, не принадлежавшую ей. Например, она заставила директора Императорских театров И. А. Всеволожского подписать с ней жесткий договор на право постановки пьесы "Власть тьмы", которая вообще была запрещена к постановке, но Толстая понимала, что это не навсегда.

В этом же зале можно будет узнать о филантропической деятельности жены Толстого. Опять-таки не все знают, что в 1891—93 гг. Лев Толстой со своими детьми работал "на голоде", поразившем тогда громадные территории средней полосы России, и благодаря их стараниям были спасены десятки тысяч обреченных на смерть крестьян. И это была именно работа с устройством общественных столовых, а не раздача дармовых мешков с мукой, что проблемы не решало. Тем не менее мешки с мукой все-таки требовались, а на это были нужны деньги. И вот эти деньги (огромные - за три года порядка 200 000 рублей) были собраны благодаря письму Софьи Андреевны в редакцию "Русских ведомостей". И она же в своем доме в Хамовниках фактически стала "пунктом приемки" этих пожертвований, а жертвовали иногда и по рублю, и каждого нужно было поблагодарить.

Здесь же можно будет узнать о творческих устремлениях жены гения. Будем откровенны, собственная творческая нереализованность была одним из главных источников страдания Софьи Андреевны. Можно, конечно, над этим иронизировать, как и над творческими амбициями третьего сына Толстого Льва Львовича, в чем немало преуспели еще их современники... Но факт, что Софья Андреевна действительно была одарена многими творческими способностями. Орнаментальное шитье (знаменитое одеяло в греческом стиле) было не единственным ее талантом. Она и рисовала, и фотографировала, и писала в прозе - "Чья вина?", "Песня без слов", но, надо отдать ей должное, ничего при жизни не печатала.

Второй зал посвящен ее и Льва Николаевича детям. У них было 13 детей, весь список которых она сама составила в 1917 году, за два года до смерти. Из них только восемь дожили до зрелого возраста. Другие скончались в младенчестве, и нужно понимать, что это происходило буквально на ее руках. Мать, вырастившая восьмерых детей и пятерых похоронившая маленькими, сегодня возможна только в беднейшей стране третьего мира. Любая современная европейская женщина на такую перспективу смотрит с ужасом. В дореволюционной России, в том числе и в дворянских семьях, это было, как ни странно звучит, нормальным явлением. Примерно та же участь постигла и мать Софьи Андреевны, Любовь Александровну Берс. Но, быть может, именно благодаря жене Толстого, не просто пережившей это, но и описавшей в своих гениальных дневниках и мемуарах, этот женский героизм XIX века сегодня известен.

Наконец, третий зал посвящен супружеской жизни Софьи Андреевны и Льва Николаевича...

Вокруг нее из-за "ухода" Толстого из Ясной Поляны сложилось такое количество мифов, что пробиться к истине тут невероятно сложно. Но есть факты, которые очевидны.

Ни один великий писатель мира не прожил со своей супругой без малого пятьдесят лет, не родил с ней тринадцать детей и не был на протяжении полувека окружен такой заботой о себе

- о своем здоровье, самочувствии, своих ежедневных и ежеминутных потребностях, капризах и т. д. То, что она не разделила его духовные искания, не стала его союзницей в этом плане, как его друг и помощник В. Г. Чертков, - это проблема из проблем, и в этом можно разбираться бесконечно и спорить до хрипоты. Но факт, что Толстой прожил бок о бок не с "толстовцами", а со своей женой, и написал то, что он написал, не в толстовской "коммуне", а в семье. И говорить о том, что без своей жены он сделал бы в сто раз больше, - это, конечно, наивно. Это был бы другой Толстой и вообще не Толстой, каким мы его знаем и каким знает весь мир.

Тот Толстой, каким мы его знаем, - это во многом результат сложной, разноликой, но в целом счастливой семьи.

Ее жизнь была и его жизнью. Вспомним это.

Оригинал статьи: «Российская газета» - 12.05.2019