Интервью: Михаил Визель
Во-первых, разумеется, я поздравляю тебя с назначением! Первый вопрос напрашивается. Мы все знаем, что такое главный редактор издательства, но для нас в новинку позиция книжного продюсера. Расскажи, чем отличаются эти две должности, как у тебя изменились обязанности, в чем прибавилось ответственности?
Татьяна Соловьева: Спасибо. Традиционно структура подразделений издательской группы «Альпина» выстраивается так, что в каждом из них, «Альпине Паблишер», «Альпине нон-фикшн», «Альпине.Дети», в данном случае — «Альпине.Проза» – есть руководитель, т.е. главный редактор, который определяет издательскую политику и, собственно, формирует издательский портфель с помощью редакционного совета. Продюсер занимается стратегией продвижения каждого конкретного проекта в рамках того или иного подразделения. То есть, например, в структуре «Альпины нон-фикшн», на базе которой и появилась «Альпина.Проза», есть директор по маркетингу, в его подчинении продюсеры, между которыми директор по маркетингу распределяет проекты продвижения. И дальше уже тот или иной проект полностью ведет продюсер. Он решает, какие активности будут по этой книге, каковы наиболее правильные выходы на целевую аудиторию и так далее.
В случае с «Альпиной.Проза» все было изначально немножко не так. Конечно, продюсеры «Альпины нон-фикшн» входят в редакционный совет, и на этапе принятия решения, принимать ли к изданию книгу или нет, они, естественно, высказывают свое мнение. Но инициируют проекты для обсуждения на редакционном совете, как правило, главный редактор или заместитель главного редактора.
В случае «Альпины нон-фикшн» – Павел Подкосов.
Татьяна Соловьева: Совершенно верно, или его заместитель Наталья Нарциссова. Но когда мы стали говорить о направлении «Альпина.Проза», это было чуть больше двух лет назад, в портфеле уже было определенное количество проектов, таких, как «1984» Оруэлла, новый перевод «Процесса» Кафки, было желание Алексея Иванова отдать нам свой бэклист. Было бы странно, если бы эти книги уже системно выходили в «Альпине нон-фикшн» или даже в «Альпине Паблишер», которая все равно прежде всего специализируется на другой литературе. И когда прозаические проекты становятся все более частыми, это вызывает вопросы у аудитории. А в случае «Альпины нон-фикшн» это вообще странно: издательство, которое в названии имеет «нон-фикшн», вдруг начинает серийно выпускать художественную прозу.
Но ведь отдельные прозаические издания были!
Татьяна Соловьева: Да, выходили книги, например, Александра Снегирева и Сергея Шаргунова несколько лет назад. Но это были какие-то точечные, разовые проекты. Здесь же речь сразу пошла о целой серии, и поэтому решили, что правильным будет сделать межиздательское направление, которое будет называться «Альпина.Проза». Часть этих книг готовили к изданию в «Альпине Паблишер», часть в «Альпине нон-фикшн». А я занималась ее продвижением, выстраиванием бренда.
Когда я пришла в «Альпину», уже готовились первые позиции прозы, принятые редакционным советом, и хотя поначалу мы совсем не собирались спешить с заполнением портфеля, всё стало разворачиваться довольно стремительно.
Какие-то рукописи на рассмотрение редакционному совету предлагаю я, какие-то Павел Подкосов, сперва нам слали точечно отдельные тексты, а когда о направлении стало известно, пошел и самотек.
А что-то пришло через «Юность»…
Татьяна Соловьева: Что-то, конечно, через «Юность». И какие-то проекты мы сами придумали. Например, сборник «Время вышло». После выхода «1984» и «Процесса» мы решили сделать такой сборник современных рассказов-антиутопий.
Поэтому, с точки зрения традиционной структуры подразделений «Альпины», у меня и раньше был чуть более широкий функционал, потому что я сама инициировала издательские проекты. Но основной моей задачей, конечно, оставалось продвижение. Меж тем книг становилось все больше. В первый год, то есть 2021-м, у нас вышло 25 книг. В этом году их уже 35, на следующий год запланированы 45. И явно проекты еще появятся, то есть это уже будет под 50 проектов.
В общем, подразделение выросло, поэтому акционеры решили, что пора ему получить своего главного редактора. Павел Подкосов предложил мне им стать, и я с благодарностью согласилась. Сказать, что для меня лично что-то очень сильно изменится, я, наверное, не могу. Проза, как и любые другие проекты в «Альпине», всегда выбирается в портфель на редакционном совете. А дальше принятые рукописи передаются руководителю книжных проектов, для большинства книг «Альпины.Проза» это Мария Ведюшкина. Она занимается всей предпечатной подготовкой: работой с редакторами, корректорами, дизайнером. А все, что касается стратегии, распределения плана по году и продвижения, это уже на мне.
Были ли в «Альпине.Проза» штатные редакторы именно по прозе и собираетесь ли вы их нанимать сейчас?
Штатных редакторов у нас немного. У нас есть руководители книжных проектов, которые, конечно, работают в штате. Они как раз и находят редакторов под конкретные проекты. Да, некоторые книги редактируют штатные редакторы, например, заместитель главного редактора «Альпины нон-фикшн» Наталья Нарциссова редактировала две книги Ислама Ханипаева: «Холодные глаза» и «Большую суету». Но в основном редакторы и корректоры у нас внештатные. Есть несколько штатных корректоров, но все проекты большой издательской группы они охватить не могут. Поэтому в основном это работа на аутсорсе.
Портфель «Альпины.Проза» состоял из трех, так сказать, отделений, довольно сильно отличающихся. Это, во-первых, переиздание классики, причем классики порой довольно маргинальной, некогда считавшейся андеграундом. «Это я, Эдичка», «Мифогенная любовь каст», весь Мамлеев. Второе отделение — это тоже классика, но переводная: «1984», «Процесс». И третье отделение — это, можно сказать, «молодежная проза». Рискну употребить это слово, потому что речь идет о прозе, приходящей, смею предположить, в первую очередь из «Юности».
Татьяна Соловьева: Не только.
Да, еще из «Лицея», но это же связанные вещи. Сохранится ли такое разделение и в каком соотношении эти «три отделения» будут наполняться?
Татьяна Соловьева: Безусловно, сохранится, потому что есть какое-то количество книг, которые, мы считаем, должны быть на рынке. Они либо плохо издавались, либо вообще какое-то время не издавались. Так родилась идея с Лимоновым и с Мамлеевым прежде всего. Потом уже нам предложили издать «Мифогенную любовь каст» и другие книги Пепперштейна. Но есть и менее андеграундные писатели. Например, Лена Элтанг.
Она, слава богу, здравствующая и действующая. Она просто редко пишет. Но каждая ее новая книга сразу издается.
Татьяна Соловьева: Это был тот случай, когда мы взяли ее новый роман, но сразу же договорились о том, что бэк-лист постепенно издадим тоже. Сейчас примерно то же самое, но только в другой последовательности, происходит с Олегом Постновым. Мы переиздали его, на мой взгляд, недопрочитанный роман «Страх». И сейчас еще вспомним другие вещи, в том числе те, которые выходили всего по одному разу очень маленькими тиражами в маленьких издательствах. Даже не «Поцелуй Арлекина», потому что он все-таки выходил дважды, а, например, повесть «Алхимик».
Что же касается зарубежной литературы в рамках именно «Аьпины.Проза», по ней такой системной и масштабной работы пока нет. Однако мы начали работать над этим в рамках издательской группы в целом и в ближайшие месяцы обязательно расскажем об этом подробнее, потому что в портфеле появилось уже несколько книг. Но вообще есть идея начать работать с зарубежной прозой не под маркой «Альпина.Проза», а выделить еще в отдельное направление. Уже куплено несколько книг. Там будут тоже две основные линии. Одна серьезная, а другая более, скажем так, легкая, то, что называется сейчас в Европе «feel-good novel».
«Роман хорошего самочувствия»?!
Татьяна Соловьева: Да-да, который не претендует на высоколобость, но ты его читаешь, и от него становится хорошо. Но об этом чуть позже. А вот что касается «Альпины.Проза», то здесь будем развивать направление молодой литературы, причем, естественно, тут нет никакого ценза типа «35-минус».
«Молодой» в смысле «недавно появившейся». В отличие от Мамлеева.
Татьяна Соловьева: И Кафки, совершенно верно. В следующем году у нас много таких проектов. В этом году у нас было три новых имени, это Ислам Ханипаев, Рагим Джафаров и Екатерина Манойло. Джафаров не совсем новый, он уже был лауреатом «НОСа» и «Новых горизонтов», но, тем не менее, он не был так широко известен, как сейчас.
И в этом контексте он новый, безусловно.
Татьяна Соловьева: Именно! В следующем году здесь будет больше имен. Во-первых, мы издадим книгу тоже не совсем нового для читателя современной прозы автора – Евгения Кремчукова. Однако это первый его роман не в соавторстве. Может быть, ты помнишь, он был в финале «Большой книги». Евгений Кремчуков и Григорий Аросев, роман «Деление на ночь».
Название помню…
Татьяна Соловьева: Очень любопытный прозаик. Он был участником «Школы критики в Ясной Поляне». Но еще до этого события мы приняли его роман, очень интересный, о взаимоотношениях личности и государства и личности и общества. На абсолютно современном материале, но это не публицистика, это художественный текст. Книга называется «Волшебный хор». И пусть имя Евгения Кремчукова не совсем новое, но все-таки еще пока малоизвестное, я надеюсь это исправить.
И есть еще одно имя, которое прозвучало впервые на премии «Лицей» этого года, это Марго Гритт. Существует такое мнение, что издатели очень не любят малую прозу. «Давай сначала приноси роман, а потом поговорим». А это как раз тот случай, когда нас убедила именно короткая проза. Это очень самобытные, яркие рассказы. Мы издадим сборник «Вторжение», который вышел в финал премии «Лицей» и получил вместе с романом Екатерины Манойло «Отец смотрит на запад» приз блогерского жюри. Книга выйдет в феврале.
А если говорить об источниках рукописей, то можно выделить еще литературные мастерские. На «Тавриде», например, в Липках или в рамках программ АСПИ. Какие-то имена появляются оттуда. Назову два новых имени, пришедших из таких мастерских.
Первое – это Рома Декабрев с романом «Гнездо синицы». Это отчасти экспериментальный роман о проблеме памяти и воспоминаний, каких-то детских флэшбеков. Отчасти немножко напоминающий манерой прозу Беккета и Антонена Арто. Там есть отсылки к традиции именно европейского модернизма. Роман открывается сценой, в которой свои ощущения описывает тело на столе патологоанатома, но в какой-то момент становится ясно, что этот процесс препарирования – это работа писателя со своим сознанием в процессе творчества. Всем ценителям медленной, вдумчивой и очень красивой прозы рекомендую.
И второе имя – это Маргарита Ронжина. Первый роман автора, который мы издадим, называется «Одиночка». Первый смысл сразу считывается, это «мать-одиночка», но на самом деле смысл гораздо глубже, потому что это роман отчасти о послеродовой депрессии, о том, как женщина чувствует себя в квартире, оказавшись один на один с ребенком. Она воспринимает эту квартиру как камеру-одиночку... Это книга о внутреннем одиночестве и том, как она учится жить с ним. Тем более когда выясняется, что у ребенка есть определенные проблемы со здоровьем, и эта история оказывается историей того, как героиня учится выстраивать свою жизнь абсолютно по-новому, где она черпает силы и ресурсы.
М-да…
Татьяна Соловьева: Абсолютно не чернушный роман! Он сначала, конечно, довольно тяжело читается, тема обязывает, но с развитием ее дарит какую-то очень большую надежду и свет. И это очень приятно. По-настоящему яркие и зрелые дебюты.
А помимо этого будет еще и новый роман Пепперштейна, про детство. Пепперштейн здесь минимально экспериментирует с формой. Это роман о феномене детства, например, в Доме творчества в Переделкине.
А из переводных мы переиздадим «Лавинию» Урсулы Ле Гуин, которая выходила, но довольно давно уже.
У Урсулы Ле Гуин колоссальный каталог, вы что, к нему ко всему присматриваетесь?
Татьяна Соловьева: Нет пока. Мы начнем с одного романа. Это совершенно не жанровая вещь. Мы все-таки стратегически не подступаемся к жанровой литературе. Потому что это вообще отдельная ниша. Несмотря на то, что Ле Гуин – королева жанровой прозы, «Лавиния» – абсолютно не жанровый роман.
Ты предвосхитила мой следующий вопрос. Вот сейчас, на только что закончившейся ярмарке non/fictio№24, неожиданно много говорили про два жанра: про янг эдалт и про комиксы. В эти воды вступать не собираешься?
Татьяна Соловьева: Нет, потому что у нас есть направление янг эдалт, которое мы усиливаем в рамках «Альпины.Дети». Это логичнее, проще. Бывают, конечно, случаи, когда на территорию янг эдалт вступает «взрослый» писатель, примером здесь может быть «Типа я» Ислама Ханипаева, но следующая его вещь, «Холодные глаза» – совсем не янг эдалт. Поэтому логично, что он «всем пакетом» в «Прозе».
А чаще все-таки янг эдалт пишут авторы подростковой прозы. И поэтому тоже логичнее, чтобы автор был весь в рамках одной редакции, просто что-то выходит просто в «Альпине.Дети», а что-то вот в этом направлении янг эдалта.
Что же касается комиксов, это просто отдельная ниша. Честно могу сказать, я здесь не специалист. То есть я с удовольствием их читаю, рассматриваю, графические романы мне интересны, но я не возьмусь давать здесь какую-то экспертную оценку. Это же огромная работа и с художниками, и с переводчиками. Поэтому думаю, что это пока просто не наша история.