Любить нельзя наказывать

Текст: Ольга Барабаш, Наталья Харпалёва

Картинка с сайта www.imgion.com

Фото обложек с сайта LiveLib.Ru

1 июня, День защиты детей, в шутку называют «днем защиты детей от родителей». Но в каждой шутке только доля шутки. Действительно ли хороший родитель только тот, кто до ребенка и пальцем не дотронется? Какими нужно быть родителям, чтобы детей не пришлось от них защищать? Как помочь тем, кого от родителей защищать необходимо?

ГодЛитературы.РФ вспомнил несколько книг, посвященных разным аспектам этой непростой темы.

Наринэ Абгарян

"Всё о Манюне"

Издательство: "АСТ"

Любой человек, родившийся в СССР в одно время с Наринэ Абгарян, то есть на рубеже 60–70-х, может подтвердить: в «Манюне» - всё правда. Именно так оно и было в советском детстве. И не важно, идет ли речь о спальном районе Москвы или о маленьком армянском городке. Реалии, общение, настроение, общая атмосфера - всё оттуда. А колоритный южный антураж только добавляет книге подлинности. А какой язык, какие обороты, какие потрясающие образы, слова и словечки! Вай-вай!

Многодетная армянская семья дружит с однодетной еврейской семьёй. Читатель становится частью маленького отдельного мира, состоящего из двух пап, одной бабушки, одной мамы и пятерых разновозрастных девочек. Мира яркого, сумасшедшего, дико смешного, с чередой невероятных поступков и приключений, с уморительными диалогами, скандалами, тычками и подзатыльниками, слезами и болезнями, любовями и ссорами, поездками и открытиями...

Есть один безошибочный критерий, который сразу определяет градус и искренность семейных отношений. Это чувство юмора. Если оно в семье есть, значит всё там в порядке. И Манюню бабушка с папой вырастят хорошей девочкой, и четыре сестрёнки Абгарян станут достойными своих родителей людьми.

Что же до телесных наказаний - их в книге хватает. То есть буквально через страницу. Но если, допустим, какая-нибудь дочка брызнула в розетку из клизмы, а потом сунула туда отвёртку, или обшивку в машине исполосовала (в научных, понятно, целях), или вымазалась с ног до головы глиной в строительной канаве, то советским родителям совершенно естественно такую дочку наградить оплеухой. Или оттаскать за уши. Или даже, страшно сказать, отходить как следует шлангом от стиральной машины. А потом отмыть до блеска, пожалеть и успокоить. И дочка, конечно, осознает, что это всё было за дело, что заслужила. Но в этом мире есть что-то и больнее оплеух. Например, когда маленькая девочка - то есть сама Манюня - влюбится в молодого мужчину, а его жена зло оскорбит ребенка. Но и здесь есть спасение: можно пойти к маме. Пусть это и мама подружки, она вылечит - выслушает и даст вволю наесться дефицитной сгущенки.

Жан-Филипп Арру-Виньо

«Приключения семейки из Шербура. Омлет с сахаром»

Издательство: «КомпасГид»

В этой французской семейке пятеро сыновей, шестой младенец на подходе. И он тоже окажется мальчиком. Так что родителям расслабиться не удаётся. Мальчишки сорятся, дерутся, доводят друг друга и окружающих до белого каления. Но у строгой мамы все всегда под контролем, а папа, как в песне поется, «может все, что угодно». Он военный врач, его единственный выходной - воскресенье, когда папа готовит для всех завтрак и выводит семейство на прогулку. А еще он может отвезти семью на каникулы в горы, сделать ремонт, а также - всё возможное, чтобы сыновья не разнесли все вокруг и не опозорили родителей.

Но из песни слов не выкинешь: оплеухи и тумаки летают ракетами. Кульминация книги - сцена в булочной, когда подзатыльниками папа подгоняет детей в очереди и слышит от посетителей «садист» в свой адрес.

«Омлет с сахаром» вышел во Франции в 1968 году. Вероятно, реакция французов оказалась неоднозначной. Во всяком случае, в трех последующих книгах серии о тумаках и оплеухах ни слова. Их заменяет неопределённое «ясное дело, мне досталось на орехи». Это после того, как из школы сын приносит тетрадь, в которой 500 раз его рукой выведено: «Было бы куда лучше, если бы я повторял грамматику и спряжение глаголов». Такое вот типичное наказание в школе.

А дома у папы в ходу внеочередные наряды на мытье посуды, а также угрозы отдать в интернат для детей военнослужащих или на перевоспитание в отряд морских скаутов. Одну из этих угроз папа все-таки исполняет.

И ни один из родителей не оспаривает наказание, назначенное другим. Если мама решила для проштрафившихся детей приготовить на ужин вместо картошки-фри вареную капусту, то папа без возражений будет вместе со всеми поглощать эту гадость. Но потом она сама ни словечка не скажет против, когда он запретит выходить из дома уличенным в побеге в кино сыновьям. Хотя вместо того, чтобы лазать по деревьям и гонять на великах, они будут скакать дома у мамы на голове.

Еще один метод воздействия - лишить чтения любимых комиксов. Но всегда есть тот, кто пожалеет. И папа будет рад отменить наказание по случаю приезда дедушки. Ведь не для мучений детей он их все изобретает. А чтобы собрать все свое семейство и прожить интересно еще один день. В мире друг с другом и с окружающими.

Никакие тумаки никогда эту семейку никогда не разлучат. Один из сыновей - это и есть сам автор книг. Он стал писателем достаточно рано, исполнив свою детскую мечту. В одном из интервью Жан-Филипп рассказывает, как уже 80-летняя мама праздновала юбилей в окружении детей и 12 внуков.

Николай Гарин-Михайловский

"Детство Тёмы"

Издательство: «Искатель»

Все со школьной скамьи знают, или хотя бы слышали, что «Детство Тёмы» - это про то, как мальчик спас Жучку из колодца. Сцена с собачкой - действительно кульминация повести, впервые увидевшей свет аж в 1892 году. Но в этом пронзительном, прописанном до мельчайших психологических нюансов произведении значительна каждая фраза.

Если вы уже взрослый, и тем более родитель, и забыли, как это бывает, когда натворишь дел и ждёшь, что тебя сейчас выпорют, перечитайте эту повесть. И прочувствуйте, проживите с героем сам момент наказания, когда любимый отец в глазах мальчика превращается в чудовище, когда радость от предвкушения встречи с отцом сменяется испугом, испуг - ужасом, а потом приходят и ненависть, и обида, и жалость к себе от ощущения собственной слабости и бессилия. И всё возвращается к любви, к прощению, к пониманию. Потому что в семье Тёмы есть главное - родители очень любят своего сына. Любит грозный папенька-генерал, которому так трудно «с бабами воспитывать мальчика» на свой, мужской манер. Любит маменька - мудрая, мягкая, справедливая, которая, конечно, тоже может порой, не выслушав, отругать и даже наказать, но доверяет, верит своему мальчику и сама встанет стеной в защиту сына, если кто-то решится его обидеть.

Именно родители обозначают Тёме вещи, действительно заслуживающие наказания - ложь, воровство, трусость... Они делают это по-разному. Но в одном сходятся: у всех есть право на ошибку. Когда совершать ошибки, как не в детстве? Но если не определить именно в ранние годы границы дозволенного, не расставить вешки, ориентиры на всю жизнь, даже с помощью замечаний, запретов, наказаний, то вырастет хам, которого трудно будет любить и самим родителям, и окружающим. И даже самое беглое знакомство с биографией Николая Георгиевича Михайловского показывает: «мальчик Тёма» вырос достойным, порядочным человеком.

Гюс Кёйер

Книга всех вещей

Издательство: «Самокат»

«Несчастливые дети тоже имеют право голоса», - пишет Гюс Кёйер в своей «Книге всех вещей». Но начинается она не с этого энергичного афоризма, а с того, что к автору, известному детскому писателю, приходит в гости некий господин и приносит ему свои детские записи. В них история о том, как в детстве отец бил его и мать. Свою жестокость папа-трус прикрывал именем Бога. Но это в семье. А посторонним он казался добропорядочным семьянином.

Спасение для мальчика по имени Томас - в том, чтобы не бояться и принимать помощь от друзей. А путеводной звездой для него становится решение быть счастливым.

Автор спрашивает Томаса, удалось ли тому стать счастливым. Тот отвечает утвердительно. Только вот его путь к счастью в книгу уже не вошел.

Жан-Клод Мурлева

Дитя Океан

Издательство: «Белая ворона»

Эту печальную и светлую притчу страшно читать; и трудно читать без слёз, - но непременно надо прочитать до конца.

Бывает так, что ты не похож на других. Даже ни на одного из своих шестерых братьев. Им-то повезло - во-первых, у каждого из них есть брат-близнец, во-вторых, они могут ходить и разговаривать. А ты маленький, ножки у тебя сухие и тонкие и вслух ты не говоришь. То есть немой от рождения. Правда, в свои десять лет ты выигрываешь в шахматы у компьютера, и учителя в колледже тебя хвалят... Но твоим родителям на это наплевать. В их глазах ты не совершенен, тебя не за что хвалить, зато всегда есть, за что поругать. Родители не то чтобы плохие, просто не очень умные, очень бедные и очень усталые люди. Тебе «повезло» родиться не в своей семье, да ещё мальчиком-с-пальчиком.

Ступенька непонимания, отделяющая тебя от мамы и папы, слишком высока и широка. Тебе кажется - непреодолима. Поэтому, когда отец разбивает тебе лицо в кровь и выбрасывает в колодец твой портфель с тетрадями, ты терпишь и молчишь. А потом однажды ночью, просто для того, чтобы выжить, уводишь всех своих старших братьев из дома и ведёшь их к Океану.

Весь ваш путь усеян «белыми камушками» - мозаикой из людей, которые попадаются вам на пути, мешают, помогают, но, так или иначе, приближают к спасительному, великому, спокойному Океану.

Вот только мальчиков-с-пальчиков, которые уходят от родителей, в чаще леса или на берегу Океана во все времена поджидают страшные людоеды. Да, с мамой и папой французскому мальчику Яну не слишком повезло, но даже у таких родителей под жестким панцирем есть сердце. И для мамы с папой они с братьями всё равно «милые мои ребятки», пусть даже эти слова звучат из уст родителей единственный раз в жизни. А вот у людоеда с рыбьими глазами и мягкими руками сердца нет. Даже если он респектабельный господин, интересующийся политикой. Людоеду наплевать и на Океан, и на детей. Людоед не ударит, он просто повернёт ключ и отнимет возможность жить.

И всё же светлая книга даёт надежду - вера, стремление к великой цели и, конечно, любовь сильнее самых страшных людоедов.

Шерил Стрэйд

Дикая. Опасное путешествие как способ обрести себя

Издательство: «Эксмо»

Это - книга-автобиография. И в ней - путь к счастью ребенка, которого в детстве бил отец. Вот только путь этот пролегал через саморазрушение. Проблемы начались еще с рождения, когда отец избивал мать и троих детей.

Мать с детьми сбежала от тирана-мужа. Но последствия насилия в детстве сказываются на судьбе автора книги много лет, в течение которых Шерил разрушает свою жизнь изменами мужу и тяжелыми наркотиками.

Дойдя до края, героиня вдруг решает, что спасением для нее будет пеший одиночный поход протяженностью почти 2 тысячи километров по горам, долам и пустыням Северной Америки вдоль тихоокеанского горного хребта.

На самом деле, для нездоровой хрупкой девушки - это еще один способ покончить с собой. Да, Шерил решила, что поход поможет ей измениться, но не делает ничего для подготовки, кроме того, что скупает полмагазина и собирает громадный рюкзак, который придавит ее, как только она его попытается приподнять.

На маршруте приходится «включить голову», здесь сознание наркотиками не «расширишь». Рассчитывать надо только на себя, жаловаться не на кого. Хотя обиды на мать сопровождают ее всю дорогу. Шерил составляет из них целый список: мама била ложкой, курила травку, не заботилась о ее, Шерил, образовании. Да еще и умерла слишком рано.

Но очередная сотня километров позади, и душа постепенно очищается. Помогает благодарность маме за любовь, которую она дарила всем трем детям. Сложнее простить отчима, который так любил мать, но бросил ее детей, когда она умерла. На него тоже Шерил несет обиду, пока не осознает, что в этом спасительном походе она оказалась благодаря тем вылазкам на природу, которые отчим устраивал для всей семьи.

А вот отца Шерил не прощает, и благодарить ей его не за что. Но каждый раз, когда она хочет бросить все и свернуть с маршрута, Шерил думает о том, что если отец не научил ее бороться за жизнь, то она сделает это сама. В финале у героини нет ни денег, ни работы, ни родителей, ни перспектив. Это только спустя годы она станет популярным писателем, у нее будет замечательная семья. А пока в конечной точке своего «двухтысячника» Шерил осознает, что у нее есть жизнь, такая «священная и невозвратная. И как это потрясающе - позволить ей быть».