Интервью: Альбина Гимранова/ГодЛитературы.РФ
Фото обложек книг предоставлены издательством «Росмэн»
На фото: Борис Кузнецов
На книгах издательства «Росмэн» выросло не одно поколение детей. Книги про Гарри Поттера и Эрагона, красочные детские энциклопедии, подростковые серии «Зерцалия», «Часодеи», «Мутангелы», классика отечественной сказки — все это вышло здесь, в издательстве, которое строит отношения с детьми и родителями на доверии.Генеральный директор издательства «Росмэн» Борис Кузнецов рассказал "Году литературы", как найти общий язык с подростками, зачем дошкольникам энциклопедии и почему классика убивает.
Энциклопедии — одно из ключевых направлений вашего издательства. Еще 20 лет назад у каждого на полке стояли «Детская энциклопедия», «Живой мир», «География». Как по-вашему, могут ли современные энциклопедии конкурировать с информацией в интернете? И какой должна быть детская научно-познавательная литература?
Борис Кузнецов: В научно-познавательной литературе есть два направления. Есть традиционная энциклопедия, которая излагает любую проблему от Адама до Потсдама, то есть системно. Но как правило, век их недолог. Раньше самый популярный возраст энциклопедий был среднешкольный. Кто обычно покупает энциклопедии? Родительский комитет. Обычно это бывает приурочено к выпуску из детского сада и начальной школы.
Есть у родителей определенная иллюзия, что купил энциклопедию, и все будет хорошо. Только все рефераты потом все равно скачиваются из интернета.
Но сейчас возраст энциклопедий снижается, и энциклопедии покупают уже дошкольникам. А с ними все лучше и перспективней. Энциклопедия теперь играет коммуникативную роль. Немногие родители отдают себе отчет, что они не умеют общаться с ребенком. В данном случае энциклопедия для малышей — отличный костыль для пап и мам.
Креативный научпоп — еще одно направление, которое развивается и будет развиваться. За рубежом его много, а у нас пока маловато, хотя раньше существовала отличная традиция познавательных книг. Сейчас она пресеклась. Мы даже в один год сделали в «Новой детской книге» специальную номинацию «Познавательная книга», и, честно сказать, публиковать было нечего.
А с чем связан недостаток авторов?
Борис Кузнецов: Это теория, но, поскольку я сам вращался в кругах работников и научных сотрудников, то прекрасно понимаю, почему не хватает авторов. Человек, который пишет художественную прозу, не может не писать. Он живет за счет своей прозы. А человек, который занимается наукой, может заниматься популяризаторством и писать книги, а может и не заниматься. Вот он и не занимается. У него уже есть работа, и он сам себя реализует.
Поэтому писатели художественной литературы есть, а популяризаторов — нет. Но понемногу она возрождается. И происходит это, в первую очередь, благодаря западным изданиям.
Такие книги богато проиллюстрированы, там другая подача, другое маркетирование, к которому в России еще не привыкли. Одной из первых ласточек можно назвать Илью Колмановского. Отличные проекты есть у издательства «Настя и Никита». И я очень благодарен таким издательствам, которые раскачивают лодку.
Во всем мире сейчас нон-фикшн отвоевывает полку у художественной литературы.
Только подростки и школьники не будут читать занудные тома. Все должно быть деятельно, полезно, креативно. Но проблема не только в авторах. За это время отвыкли читать и родители.
Сейчас на книжном рынке России такой богатый выбор литературы для детей, что родитель теряется в этом океане. Как помочь родителю сориентироваться во всем этом изобилии?
Борис Кузнецов: Проблема навигации для родителя — одна из самых серьезных. Когда миновали времена книжного дефицита и детской книги в том числе, рынок начал выбрасывать рекордное количество новых книг. И параллельно с этим разрушилась рекомендательная система книг. Если для взрослых хоть что-то есть, то для детей нет практически ничего.
Экспертов по детской литературе вроде Марии Порядиной и Ксении Молдавской — единицы. О детской литературе практически не пишут. Интернет-площадки не очень охватные, а на телевидение детскую литературу не пускают. Один из федеральных каналов, который мы приглашали на наш конкурс, честно сказал, что у них, во-первых, квота по выпускам о детской литературе, а во-вторых, в ней и так ничего не происходит. Событий нет. Вот когда подерутся Остер с Успенским — тогда зовите.
И получается, что нишу литературной критики занимает такое интересное явление, как буктьюберы. Количество подписчиков (зрителей) у той же Ульяны Улилай и Оли Понедельник в разы больше, чем читателей в "Книжном обозрении". А ведь они не профессиональные книжные критики. Пока отсутствуют профессиональные рекомендательные сервисы, одеяло на себя стягивают сейчас именно такие энтузиасты. Да, это такое серьезное явление, с которым нужно считаться и с которым нужно работать.
И вы с ними работаете?
Борис Кузнецов: Да, и с ними, и с площадкой LiveLib, и также с частными обозревателями детской книги. Мы рассылаем книги и пытаемся говорить. А как маме выбрать в этой ситуации — сложно сказать. В конце концов, остаешься ты, ребенок и полка книжного магазина.
Да, и поэтому многие родители, а особенно бабушки, выбирают советскую классику. Многих смущают чересчур смелые иллюстрации.
— Кстати, отсутствие рекомендательных сервисов с иллюстрацией — это серьезное препятствие для развития новой литературы. Может быть, даже одно из самых существенных, потому что человек, потолкавшись у полки и встретив незнакомые имена, возьмет проверенных авторов. Ностальгия по советским книгам хорошо отыгрывается. Поскольку нет информации — нет и доверия. Поэтому люди выбирают старую добрую классику.
Это может показаться провокацией, но у нас слишком много классики. Ее должно стать как минимум в два раза меньше, и тогда дышать будет свободнее.
И все то, что мы возвели в ранг детской классики, оказывается не всегда того достойно. А многие вещи просто устаревают. Есть отличная детская литература, но она была хороша только для своего времени. Взять того же Незнайку. Не только мой личный опыт, но и опыт моих знакомых показывает, что Носов не изменился — ребенок изменился. И ребенку скучно. Юмор, сюжет, динамика, само построение диалога — оно другое. Я даже не говорю про телефоны на шнуре и с диском. Современные дети этого не понимают. Как правило, они быстрее, и сюжет для них должен быть динамичнее.
Вы много внимания уделяете литературы для подростков. Это и фэнтези в сериях «Часодеи», «Зерцалия», «Мутангелы», и реалистичная социальная проза из серии «Настоящее время». Почему вы серьезно взялись за это направление?
Борис Кузнецов: История работы с подростками у нас давняя, еще со времен Гарри Поттера. В какой-то момент мы захотели поработать с отечественными авторами. Хотели вывести проект, который мог бы поспорить с зарубежным. В мае 2009 года вопрос стоял остро: либо у нас получится, либо мы закрываем этот проект и не будем работать с подростками вообще.
Почему сложилась такая ситуация, и что вас спасло?
Борис Кузнецов: К тому времени все сериалы — Эрагоны, Пулманы, Гарри Поттеры — закончились, ничего нового не было. И тогда мы решили искать русских авторов. Такой своеобразный вызов.
А как вы их искали?
Борис Кузнецов: Искали по знакомым, через знакомых знакомых. И в итоге сломались. Так, собственно, мы и пришли к премии «Новая детская книга». Мы решили объявить конкурс и выбрать из хорошей корзины.
И каков был улов в вашей корзине?
Борис Кузнецов: Это была богатая корзина. Первый конкурс нам принес «Часодеев»
Натальи Щербы и «Зерцалию» Жени Гаглоева. Боюсь соврать, но по Наталье Щербе мы уже приблизились к миллиону экземпляров. В общем, это победа. Хотя ошибок наделали много в продвижении и в коммуникации с подростками.
Сначала мы пробовали давать рекламу в метро, рекламу в маршрутках. Но все это оказалось бессмысленным. Я сейчас могу открыто об этом говорить. Секреты можно рассказывать, но все дело в маленьких нюансах.
Не поделитесь секретами работы с подростковой аудиторией? Это поиск языка, продвижение или серийность?
Борис Кузнецов: Главное — это доверие. Как построить отношения с подростками так, чтобы завоевать их доверие? Никому не открою ничего нового — в первую очередь это социальные сети. Да, это огромное количество активностей, да, это правильный язык.
А каким должен быть язык для подростков?
Борис Кузнецов: Секрет в том, что надо найти человека, который будет этим всем заниматься.
Да, я считаю, что нам повезло, и мы встретили Нину Пушкареву. Она не только нашла тот язык, но и доверительную интонацию — не на равных, но и в то же время без противного высокомерного оттенка «мой маленький дружок».
Подросткам важно вовлечься в книгу как в игру, как в мир, как в артефакт. Тогда они будут втягиваться в чтение и не смогут без книги.
Обычно подростки читают то, что читают их сверстники.
Борис Кузнецов: Да, тяжело запустить этот сарафан. И сложно не обманывать их доверие. Десятки тысяч подростков состоят в наших группах, и, хотя у нас большой опыт, когда выпускаешь новую книгу, все равно боишься, что она не пройдет их технический контроль. Я сам иногда читаю, что пишут ребята в группах. И мне тепло и радостно — дети у нас очень неглупые.
Это открытые группы для всех? Или только для подростков и с модерацией?
Борис Кузнецов: В одно время это были совершенно закрытые группы, куда мы старались не пускать взрослых. Мы просматривали аккаунты, и при первых признаках писателя или взрослого удаляли их. Для чего это делалось? Мы забрасывали в группу разные тексты, чтобы подростки смогли обсудить их, никого не стесняясь. Когда мы запускали серию «Настоящее время» по современной прозе, мы получили около пятисот отзывов, и эти отзывы были умнее, добрее и человечнее, чем у большинства взрослых писателей и критиков. Сейчас мы работаем много с ребятами, и разговор часто идет на равных. У нас несколько групп по разным темам: от фэнтези до внежанровой литературы. Мы довольно много забрасываем текстов, обсуждаем иллюстрации.
И вы лично общаетесь? Заходите в группу как генеральный директор издательства «Росмэн»?
Борис Кузнецов: Да, но не так часто. Перед книжной ярмаркой в Болонье мы запросили, каких зарубежных авторов им хотелось бы им увидеть в группе.
Вы не поверите, но подростки очень много читают на английском.
И у меня теперь есть список с именами и фамилиями, и по этому списку мы назначаем встречи в Болонье. С этого года мы возвращаемся к переводной литературе.
Есть ли различия в работе с зарубежными и отечественными авторами? С кем проще работать?
Борис Кузнецов: Если говорить о текстах, то подростки очень ценят знакомые реалии. Если вспомнить Наташу Щербу и Женю Гаглоева, то в их книгах есть точка отталкивания — это повседневная реальность. Подростка завораживает переход из хорошо прописанной реальности со знакомыми мобильными телефонами, плеерами, музыкальными группами, где один шаг отделяет от какой-то выдуманной фантастической реальности. Это один плюс. Второй заключается в том, что подросткам важна сама персона автора и возможность работать с этим автором. Поэтому мы и с нашими авторами очень плотно сотрудничаем.
Например, в случае с Аей эН фанатская группа пишущих подростков начала писать свои фанфики на книгу «Мутангелы». В итоге Ая эН выбрала 99 соавторов и написала продолжение «Мир Мутангелов». Сейчас мы готовим документы, чтобы занести проект в книгу рекордов Гиннесса — как книгу с самым большим числом соавторов.
С отечественными авторами проще взаимодействовать. Автор может выйти на онлайн-конференцию или встретиться с читателями.
Касательно подростковой литературы. Как разговаривать с подростком о смерти, терроризме, наркотиках и других темах, о которых в нашем обществе говорить не принято, но нужно?
Борис Кузнецов: Больные темы нужно обсуждать. К примеру, у нас есть серия «Настоящее время» с подобными темами. В книге «Скажи Лиса» парень главной героини — наркоман. И она никак его не может вытащить. Другой автор — Светлана Варфоломеева написала книгу «Машка как символ веры». Светлана не профессиональный писатель, она главный онколог и доктор медицинских наук. Эта книга о больной раком девочке и ее семье. Написана очень искренне и честно. Я сейчас говорю, и мурашки по спине бегут.
Как говорить и какую интонацию находить — здесь нет никаких рецептов. А в провокации ударяться не хочется.
Например, я еще с детских лет считаю книгу Гавриила Троепольского «Белый Бим Черное ухо» такой провокацией. Заставить человека плакать очень просто.
Кстати, осенью мы выведем новую серию для девочек. Не секрет, что 80% читателей — это девочки. Название мы обсуждаем с подростками. Это будет книжная серия современной прозы для девочек, но без соплей и сентиментальности. Книги будут рассказывать о чувствах, влюбленности и взаимоотношении с реальным миром.
У вас появилось новое направление «Книги для родителей». Что это будут за книги?
Борис Кузнецов: Да, мы решили, что у нас оно тоже будет. В советское время и в начале
девяностых годов были популярны книги для родителей: как ухаживать за ребенком, беременность и роды и т. д. С тех времен осталась только Юлия Борисовна Гиппенрейтер. За это время многое поменялось. В нон-фикшн пришли книги афористичные, бодрые, с броскими названиями: «Французские дети не плюются едой», «После трех уже поздно». Сейчас у нас выходят четыре книги — «Дисциплина без ремня», «Научитесь злиться», «Кто в доме хозяин?» и «Ловушки для родителей».
Задача таких книг — дать очень практичные рекомендации и вселить уверенность. Перспективным мне кажется сегмент мам-блогеров, которым есть что сказать, и на которые подписаны уже сотни тысяч других мам. Возможно, мы будем работать в этом направлении и выпустим и parents guide.
В этом году в седьмой раз будет проводится конкурс «Новая детская книга». Что вы ждете в этом году от конкурса?
Борис Кузнецов: Я жду интересных текстов в номинации «Внеклассные истории». Мы специально сузили номинацию — хочется посмотреть, где у нас новые Драгунские, Носовы, Сотники. Уже сейчас у нас 600 текстов, и это только начало. Всего на все четыре номинации мы получили 1602 заявки с текстами из 24 стран. Но больше всего заявок, конечно, из России — 85%. И из всех авторов 67% — женщины.
Еще у вас есть номинация «Новая детская иллюстрация». Что такое для вас хорошая детская иллюстрация?
Борис Кузнецов: Детская иллюстрация — это отдушина для художников. Но есть одна опасность — художник не всегда делает иллюстрацию для ребенка.
Замечательные иллюстраторы иногда бывают детям неинтересны и непонятны.
Изображения неэмоциональны, они затрагивают какие-то другие эстетические принципы. Художник часто рисует нечто, адресованное даже не родителям, а своим коллегам. Иллюстрации могут быть разными — реалистичными, нереалистичными, разной степени чумоватости, но они должны быть для детей.
Как происходит отбор художников? Вам приносят, а вы выбираете?
Борис Кузнецов: Здесь все несколько сложнее. Мы подбираем художников под каждое произведение. С иллюстраторами дело обстоит лучше, чем с писателями. У иллюстраторов есть работа, им за нее платят. К одному тексту художественный редактор предлагает пять-шесть художников. И мы смотрим, кто подходит по духу.
В книге «Это грузовик, а это прицеп» — автор Анастасия Орлова и художник Ольга Демидова работали в тандеме. Мы давно занимаемся направлением Picture book, но у нас оно плохо работает. Например, мы не смогли продать тираж знаменитой книги «Поросенок Петр» Людмилы Петрушевской. У нас люди оценивают книги по категории «деньги — время». За триста рублей сколько времени я почитаю ребенку? Два часа или двадцать минут. Хотя такие книги читаются несколько раз.
А у вас дома какие книги стоят на книжной полке? Что вы читаете своим детям?
Борис Кузнецов: Сам я читаю очень много. Дом и дача забиты книгами. Так получилось, что старшим детям уже по двадцать лет. И они, во-первых, читают в электронном виде и на английском.
Младшему — 11 лет. Нас не обошла проблема "Айпада". Сейчас мы с ним читаем книгу Нила Геймана «Коралина». Где-то он читает сам, где-то я ему читаю. Но с "Айпадом" бороться очень тяжело.
Но я нашел собственный способ вовлечения ребенка в чтение. Сын читает рукописи, а потом изданные книги и высказывает свои соображения. Для него и для меня это интересный опыт и другая магия.
Ссылки по теме:
О чем «Речь»?, 11.03.2016
Где взять детских популяризаторов?, 10.09.2015
«Новая детская книга» открывает новый сезон, 01.12.2015
ДЕТИ + «Последний из таракан», 27.02.2015
