Юрий Цветков: «Уже сейчас многое трудно найти»

Интервью и фото: Екатерина Зайцева

Фото со страницы в фейсбуке "Культурной инициативы"

«Эйдос», «19 октября», «Гилея»… Вам что-то говорят эти названия? Если да — вам прямая дорога в Государственный литературный музей. В качестве зрителя или в качестве экспоната. Потому что с 30 мая по 11 сентября на центральной площадке Гослитмузея, в Доме Остроухова в Трубниках, пройдет выставка «Литературная Атлантида», посвященная поэтической жизни 1990-х и 2000-х годов. Авторы и кураторы выставки Юрий Цветков и Данил Файзов - известные организаторы поэтических чтений в Москве - решили воссоздать в музейной экспозиции медленно уходящую эпоху, которая еще не успела стать историческим прошлым. «Год Литературы» расспросил Юрия Цветкова о готовящемся выставочном проекте.

Как появилась сама идея сделать «Литературную Атлантиду»?

Юрий Цветков: Начну с того, что мы для себя обозначили рамки выставки 1989—2013 годами. К моменту распада СССР культурный и литературный ландшафт сильно изменился, наступила другая жизнь, как будто свободная от идеологии. Стали появляться «места силы», как мы их называем, — клубы: «Авторник», «Классики XXI века», «Проект ОГИ», интеллектуальные книжные магазины: «19 октября», «Гилея», «Фаланстер», независимые издательства с поэтическими сериями: «ОГИ», «АРГО-РИСК», «Пушкинский фонд». Последний, например, основанный в 1992 году, чуть ли не единственный доносил до читателей крупные поэтические имена — Бродского, Ахмадулину, Кушнера, когда большим издательствам стало не до поэзии.

Вокруг «мест силы» возник настоящий поэтический бум,

как мы шутим, - незамеченный большинством населения страны. К 2013 году, с закрытием легендарных клубов «Проект ОГИ» и «Билингва», эпоха сменилась. Но она не зафиксирована, и пока живы ее участники, важно собрать артефакты. С одной стороны, эта эпоха передокументирована благодаря современным технологиям. С другой — все быстро исчезает, цифровые источники оказываются не столь надежными.

Не рано ли музеефицировать девяностые и нулевые годы? Ведь большинство героев тех лет, к счастью, живы и активно продолжают работать.

Юрий Цветков: Мы задавались этим вопросом, когда готовили выставку, ведь «лицом к лицу лица не увидать». Но, несмотря на то, что эти годы едва скрылись за горизонтом, фрагменты их зыбки, уже сейчас многое трудно найти.

Попробуйте отыскать какую-нибудь знаковую поэтическую книжку, выпущенную маленьким тиражом.

Если всё это не собрать и не предъявить миру, эпоха действительно может превратиться в литературную Атлантиду. Подчеркиваю, что мы представляем не поэтов как таковых, а события и документы: книги, афиши, фотографии, видеозаписи, фрагменты обстановки «мест силы». Хотя поэтические выступления, конечно, будут. Программа очень насыщенная — несколько раз в неделю обязательно литературные вечера с участием героев этого времени, круглые столы, кураторские экскурсии.

То есть цель выставки — это...

Юрий Цветков: Воссоздать картину поэтической жизни 1990-х и 2000-x, передать ее дух. Если 60-е годы были очень громкими, это была «стадионная» поэзия, то 90-е клубные, камерные, но их значение для русской поэзии, на наш взгляд, трудно переоценить. В культурное поле, прежде довольно унылое, хлынуло все многообразие отечественной словесности. Понятно, что это произошло не в одночасье, критическая масса в стране потихоньку копилась, начиная с 50-х годов, предтечам у нас посвящен один из пяти залов. И вот стал доступен пласт литературы, официально не публиковавшейся в Советском Союзе (неподцензурная, возвращенная, эмигрантская и т. д.), возникло пространство невероятной свободы и радости творческого общения людей самых несхожих эстетических позиций, народилось и новое поколение авторов, напитавшееся из разных источников. Культурные иерархии предыдущей эпохи подверглись радикальному пересмотру. Прошедшее двадцатилетие очень многополярно, мозаично, но одновременно представляет собой единое целое современной русской поэзии.

Это был невероятный всплеск, контуры которого мы пытаемся очертить.

Сейчас, по мнению экспертов, настало время каталогизации — нужно собрать то, что сделано за последние 20—30 лет.

А где собирались материалы для выставки?

Юрий Цветков: Часть — в фондах Государственного литературного музея. Остальное искали по частным собраниям и архивам. В сборе материалов было задействовано огромное количество людей, даже мы с Данилом привезли целую машину собственных книг с дарственными подписями от авторов — наши домашние полки временно опустели.

Как назовут эту эпоху через 50 лет будущие историки литературы?

Юрий Цветков: Сейчас идут споры даже по поводу термина «Серебряный век», утверждают, что он вовсе не серебряный, а платиновый. Поэтому спрогнозировать трудно, может, в основу будущей метафоры ляжет вовсе и не сравнение с драгметаллом. История, в том числе литературная, — это тоже загадка.