Текст: Дарья Крутоголова
Карикатура Линды Барри/www.washingtonpost.com
В век компьютерных технологий, социальных сетей и всё расширяющейся виртуальной реальности нам приходится обрабатывать и поглощать несоизмеримо большее количество информации, чем во времена Толстого и Золя, писавших толстенные романы. Однако ключевое слово здесь — «поглощать». Мы читаем короткие тексты, которыми полон интернет, буквально на одном дыхании, но не в состоянии теперь насладиться процессом и не чувствовать страх перед длинными текстами. Хорошо ли это для нас и возможно ли что-то с этим теперь сделать?Большой материал колумниста газеты "Вашингтон пост" Джона Розенвальда посвящен как раз неоднозначности этого процесса "быстрого чтения".
У Клэр Хэндскомб, 35-летней аспирантки, проблема с чтением интернет-страниц. Как и многие веб-серферы, обычно она переходит по ссылкам, размещенным в социальных сетях, читает несколько предложений, быстро ищет ключевые слова, а затем просто перескакивает на следующую страницу, которую тоже, по её словам, никогда целиком не прочитает. «Я останавливаюсь на странице всего лишь на несколько секунд (даже не минут!) и затем двигаюсь дальше», - говорит она.
А тем временем вслед за хорошими ресторанами с их концепцией slow food,
издательства выдвигают концепцию slow read.
Но это, как ни странно, распространяется не только на социальные сети. Она обнаружила, что ведет себя точно таким же образом и при чтении художественной литературы. «Это похоже на то, что
ваши глаза передают слова, но вы неосознанно не принимаете то, что они значат, и не выстраиваете в своей голове картину происходящего,
- призналась она. - Когда я понимаю, что происходит, мне нужно вернуться и прочитать ещё раз как минимум».
Для когнитивных нейробиологов опыт Хэндскомб является предметом не только их исследовательского интереса, но и растущей с каждым годом тревоги. Люди, как предполагают они, сейчас разрабатывают «цифровые мозги» с новыми схемами пролистывания потока информации из интернета. И этот альтернативный способ «считывания», по предупреждениям тех же ученых, конкурирует с традиционными схемами глубокого и вдумчивого чтения, разработанными в течение тысячелетий.
«Я беспокоюсь о том, что этот поверхностный способ, с помощью которого мы читаем в течение дня, сильно влияет на нас», - сказала Мэриэнн Вольф, когнитивный нейробиолог Университета Тафтса и автор книги «Пруст и кальмар: история и наука читающего мозга» (Proust and the Squid: The Story and Science of the Reading Brain).
Слова любителей и ученых, исследующих эту тенденцию, призывают к «медленному чтению», взяв основополагающую мысль «медленного питания». Они сражаются не только с беглым чтением, но и с социальными сетями, с «соблазнами» электронной почты, которые скрываются в наших гаджетах, — их оповещениями и звонками, которые рассеивают наше внимание. В настоящий же момент
исследователи работают над тем, чтобы получить более четкое представление о различиях между онлайн-чтением и традиционным чтением (в основном на бумаге).
Мозг - невинный наблюдатель в этом новом мире. Он просто отражает то, как мы живем.
«Мозг пластичен всю жизнь, — говорит Мэриэнн Вольф. — Он постоянно адаптируется».
Вольф, один из ведущих экспертов в мире по изучению чтения, была поражена, когда в прошлом году обнаружила, что ее мозг, по-видимому, тоже адаптировался под современные реалии. После дня серфинга в интернете и сотен прочитанных электронных писем она однажды вечером села, чтобы прочитать «Игру в бисер» Германа Гессе.
«Я не шучу: я не могла этого сделать, - сказала она. - Это было для меня пыткой с первой же страницы. Я не могла заставить себя замедляться, не выбирать ключевые слова. Я организовывала даже движения глаз таким образом, чтобы генерировать больше информации на максимально возможной для меня скорости. И когда я это поняла, я испытала отвращение к самой себе».
Адаптация для чтения
Изначально наш мозг не был предназначен для чтения.
В нас генетически была не заложена способность читать — глаза и язык были попросту не приспособлены.
Но под влиянием появления египетских иероглифов, финикийского алфавита, китайской бумаги и, наконец, печатного станка Гутенберга, мозг, в конце концов, адаптировался к чтению.
До появления интернета мозг читал в основном линейными способами - одна страница приводила к следующей странице и так далее. Несомненно, в тексте могли быть картинки, но отвлекающих факторов в любом случае было не так уж много. Исследователи выяснили, что чтение печатных страниц даже дало нам замечательную способность запоминать местоположение ключевой информации. Как будто в соответствии с макетом: например, после прочтения мы легко можем вспомнить, что главный герой умер на странице с двумя длинными абзацами после страницы с большим диалогом.
Интернет же разительно отличается от печатной системы. С таким невероятным количеством текстов, гиперссылками, видео со словами и интерактивностью во всем мире наши мозги образуют ярлыки, чтобы справиться со всеми этими потоками информации - сканирование, поиск ключевых слов, быстрое прокручивание вверх и вниз. Это нелинейное чтение, и оно даже было задокументировано в академических исследованиях.
«Мы тратим так много времени на то, чтобы тыкать в текст, переходить по ссылкам, связывать нужную нам информацию, прокручивать и перепрыгивать с текста на текст, что, когда мы садимся с романом, наши ежедневные привычки взаимодействия с виртуальными текстами уже намертво укоренены в нас, - сказал Эндрю Диллон, преподаватель чтения в Университете Техаса. — Сейчас мы находимся в этой новой для нас эре информационного поведения, и мы наконец начинаем видеть всевозможные последствия этого».
И Брендон Амброуз, 31-летний финансовый аналитик военно-морского флота, живущий в Александрии, как никто другой знает об этих последствиях. В его книжном клубе недавно читали «Интересности» (The Interestings, достаточно свежий бестселлер Мэг Волитцер), и на встрече клуба он неожиданно для себя понял, что пропустил ряд ключевых пунктов сюжета книги. Для него стало ударом осознание того, что он анализировал лишь один аспект книги, будто бы сканируя определенный файл в компьютере, не обращая при этом внимания на остальные.
Рамеш Куруп заметил кое-что еще более тревожное. Прочитав в последнее время ряд классических авторов - Джордж Элиот, Марселя Пруста, и т.д., Куруп обнаружил, что у него проблемы с прочтением длинных предложений с множеством придаточных частей, полных справочной, дополнительной информации. Предложения же в интернете, как правило, пишутся не в пример короче, а те, которые все же содержат сложную информацию, имеют тенденцию просто ссылаться на полезные справочные материалы.
«В книге же абсолютно нет графиков или ссылок, на которых в краткой форме прояснялась бы информация», - сказал Куруп. По его мнению, значительно легче следовать ссылкам, чем читать пояснения внизу страницы после длинных абзацев.
Наблюдение Курупа могло показаться надуманным, но услышавшая его Вольф была абсолютно серьезна. Она предложила сомневающимся еще одно доказательство: несколько кафедр английского по всей стране уведомили её о том, что их ученики имеют неоспоримые трудности с чтением классики. «Они не могут читать «Миддлмарч», не могут читать Уильяма Джеймса и Генри Джеймса, - говорит Вольф. - Я не могу даже сосчитать, сколько людей написало мне об этом явлении.
Студенты больше не будут или, возможно, уже не способны справиться с запутанным синтаксисом и сложными конструкциями Джордж Элиот и Генри Джеймса».
Однако при всех своих сентенциях Вольф указывает, что она не относится к луддитам: она отправляет электронные письма со своего iPhone так же часто, как и каждый из ее учеников. Она также вовлечена в программу по отправке планшетников в развивающиеся страны, чтобы помочь детям овладеть чтением. Но при этом она не может закрывать глаза на подобные негативные последствия технологического развития, напоминая каждому о твиттере с его яркими 140-символьными текстами: «Сколько синтаксиса потеряно, да и что такое здесь синтаксис, если не отражение наших запутанных мыслей? Я всё больше беспокоюсь о том, что мы потеряем способность выражать или читать такую прекрасную, но запутанную прозу. Начнем ли мы становиться «твиттеромозгими»?»
Би-грамотные мозги?
Следующая книга Вольф будет посвящена исследованию того, что цифровой мир делает с человеком, включая сравнения данных сканирования мозга при прочтении людьми электронных и бумажных версий абсолютно одинаковых книг.
На самом деле уже проводились некоторые весьма интригующие исследования, которые рассматривали этот вопрос. В 2012 году израильские исследователи заставили студентов-инженеров, выросших уже в эпоху интернета, выполнять задания на время, читая одинаковую информацию с экрана и с бумаги, и сравнили полученные результаты.
Студенты полагали, что они справлялись быстрее, читая тексты с экранов своих планшетов. И они были не правы: их результаты, основанные на скоростном понимании задания, были значительно лучше при прочтении его бумажной версии.
Сейчас исследователи говорят, что различия между бумажным текстом и чтением с экрана следует изучать более тщательно, и всё это, несомненно, должно отражаться на образовательном процессе, особенно среди детей школьного возраста. Ведь плюсы от совмещения двух типов и способов чтения и умения применять их в нужный момент неоспоримы, а это значит только то, что потенциал для развития би-грамотного мозга существует.
«Мы уже не можем повернуть вспять, - убеждена Вольф. - Мы должны одновременно читать детям печатные книги, помогать им (и себе тоже) изучать этот более медленный режим и в то же время неуклонно увеличивать своё погружение в технологический, цифровой мир. У нас есть возможность и для того, и для другого. И сейчас мы должны задать себе вопрос: что же из этого мы хотим сохранить?»
Сейчас Вольф усиленно тренирует свой собственный мозг, стараясь добиться пресловутой би-грамотности. На следующей неделе она попробовала вернуться к роману Гессе, исключив перед этим малейшую возможность отвлечься на виртуальную реальность.
«Я все отложила. Я сказала себе: «Я должна это сделать». Было просто невероятно тяжело, и это заняло у меня две недели, но к концу этого срока
я почти полностью восстановила своё «печатное зрение», получив, в конце концов, настоящее удовольствие от книги и закончив её».
Затем она прочла его снова. И снова. «Я хотела снова наслаждаться этой формой чтения. Для меня это было похоже на окончательное выздоровление после долгой и изнурительной болезни. Я будто бы снова нашла свою способность замедляться, смаковать и думать».
Источник:
