Януш Вишневский: «Книги для меня — психотерапия»

Текст: Ольга Штраус/РГ, Санкт-Петербург

Фото: Буквоед

Популярный польский писатель Януш Леон Вишневский не первый раз приезжает в Россию. Его встречи с читателями и автограф-сессии всегда растягиваются на долгие часы. И потому, что ни один вопрос он не оставляет без подробного и внятного ответа, и потому, что расписаться в книге для него — не просто дежурный жест, а повод узнать читательское мнение, получить искреннюю, глаза в глаза, обратную связь.

Хотя в Германии, где сейчас живет программист-биохимик Вишневский, он долго скрывал свою вторую, писательскую, жизнь. Разоблачение наступило несколько лет назад, когда один из коллег Вишневского, приехав на научную конференцию в нашу страну, увидел на улице баннер с портретом писателя и рекламой его книг.

А почему вы скрывали свою популярность? Репутация писателя вредит вашей научной карьере?

Януш Вишневский: Нет, дело не в этом. Просто я не хотел, чтобы мои друзья в институте смотрели на меня как на автора бестселлеров. Я в Германии — всего лишь ученый. Я не хотел иметь какие-то привилегии из-за того, что пишу книги.

И еще это удобно для моего покоя. Пусть в России, Польше и на Украине я писатель, но стоит перейти речку Одер - и я незнакомый многим, отнюдь не популярный ученый.

Хотя сейчас понимаю, что это уже тоже неправда. Некоторые люди, узнав, что я живу во Франкфурте-на-Майне (в наше время всю биографию человека выяснить нетрудно), приходят, звонят в лабораторию: пан Вишневский, будьте добры, спуститесь и подпишите мне вашу книгу. 

Вы продолжаете заниматься наукой, хотя тираж и количество ваших книг давно уже позволяет вам оставить прежнее занятие и целиком переключиться на писательство. Что же дороже?

Януш Вишневский: Если вы меня разбудите рано утром и спросите: ты кто? Я отвечу — ученый. Потом, после чашки кофе, добавлю, что также являюсь автором книг. Писателем себя не назвал бы. Для меня писатель - человек, который всем своим образованием, всей своей жизнью подготовлен к писанию книг. У меня же никакого гуманитарного образования, все свои четыре степени я получил в точных науках (физика, экономика, химия, информатика).

Я никогда не думал, что буду когда-нибудь причислен к миру писателей, я и не мечтал никогда об этом. Это просто стечение обстоятельств.

Моя первая книга была издана и стала очень популярна вследствие разных факторов. И потом я заметил, когда писал, что я переживаю чувства своих героев, и мне эти чувства зачем-то нужны. Нужны их истории.

Сейчас я понял, что писание книг очень меня развивает. Я многому учусь. Если я пишу про Вторую мировую войну на Западном фронте, мне надо много прочитать, изучить этот период истории, и все события, которые тогда происходили. Если я пишу, что было в Нью-Йорке в 1945—46 годах, — мне надо точно узнать, что там было в это время. А иначе я бы весь был сконцентрирован только на своих программах, алгоритмах…

Я знаю, что больше всего вы цените свою книгу «Бикини», в которую вложили много труда. Особым вашим расположением пользуется научно-популярная книга «Зачем нужны мужчины?», которую изучают студенты-медики в курсе сексологии. И книга, написанная от лица вашей умершей матери «На фейсбуке с сыном». Но «Одиночество в Сети» — первая ваша книга — наверное, до сих пор превосходит по популярности все, что вы написали позже?

Януш Вишневский: Знаю, и это печально: как татуировка на лбу. Я писал эту книгу как психотерапию для себя. Это была моя реакция на боль, которую тогда переживал. Было очень тяжелое время. Я был очень недоволен собой, у меня были большие проблемы с женой, с личной жизнью. Я думал, что оказался на руинах — много работал и не заметил, как близкие люди отдаляются от меня…

Книга вас спасла?

Януш Вишневский: Да, помогла. Конечно! Это была успешная психотерапия.

А чем, на ваш взгляд, этот роман отличается от эпистолярных романов XVIII—XIX веков? Чем отличается современная переписка в гаджетах и мессенджерах от той, старинной?

Януш Вишневский: Ничем, только медиасредствами! Хотя, знаете, нет — есть еще важное отличие: фактор времени. В старинные времена, когда почту доставляли лошадьми, красавица могла получить эпистолярное признание в любви две недели спустя после того, как автор его написал. И в момент, когда она читала пылкие строки, он мог быть влюблен уже совсем в другую женщину.

Но эмоции, которые есть в сегодняшних эпистолярных романах, — те же самые.

Значит, мы вступили в эпоху сентиментализма, раз этот жанр так востребован сегодня. А в чем вы видите причину успеха «Одиночества в Сети»?

Януш Вишневский: В том, что эта книга была издана в очень корректный момент — это было начало эпохи интернета. Я был первым восточным автором, который описал эмоции в интернете. В это время он развивался повсюду, там бурлили чувства, там влюблялись, и жестоко, но о них никто не писал. Если бы эта книга была написана на 50 лет позже — она бы не произвела такого впечатления.

Но ведь интернет в романе — только декорация. На самом деле, мне кажется, причина успеха в другом.

Януш Вишневский: В чем же?

В том, что это мужской вариант Анны Карениной.

Януш Вишневский: Это правда! Некоторые критики так и говорят, что я вслед за Толстым взялся писать о том, как по-разному несчастливы все несчастливые семьи.

Мы, женщины, считаем, что это ведь только мы такие тонкие, ранимые, нежные существа. А мужчина - грубое животное. А вы убедили женщин, что нет, мужчина способен на сложные и тонкие чувства. Причем ваш Якуб не какой-нибудь жалкий хлюпик — вполне себе брутальный самец, занятый очень мужским делом. Мне кажется, обаяние ваших книг для женщин именно в том и заключается, что там действуют какие-то очень правильные мужчины. Вы их с себя пишете?

Януш Вишневский: Нет, я не такой прекрасный. Я хотел бы таким быть, но… Я нормальный носитель тестостерона, как и другие.

А какие ваши главные недостатки?

Януш Вишневский: Времени для женщин не хватает, я много работаю, часто везде опаздываю. Если сижу с приятелем за хорошим разговором, забываю о мире, забываю, что близкие люди ждут меня. Я путаю приоритеты. Проект проектом, но понимаю, что дома надо быть вовремя, съесть вместе с семьей ужин, поговорить.

Поэтому я сейчас и меняю свою жизнь: со следующего года буду жить в Польше. Мне стало трудно соединять две свои жизни в одну и умещать всё в 24 часа в сутки. Я не хочу делать двух вещей плохо.

Вы приступили к написанию «Продолжения» - это будет книга с теми же героями, что и «Одиночество в Сети». Почему вы решили вновь вернуться к ним? Это опять связано с какой-то семейной драмой?

Януш Вишневский: Нет, ни с какой драмой это не связано. Меня давно просили написать продолжение, но я долго отказывался. Потому что не люблю коммерческих сиквелов. Но недавно я понял: героиня «Одиночества...» родила ребенка в 1997 году, сейчас ему 20 лет. Я сделал мальчика программистом. И я хочу сравнить интернет его мамы с его интернетом, со всеми его соцсетями, страничками в фейсбуке и так далее. И на этом фоне я хочу показать, что никакие новые технологии не способны изменить одно: чувства и любовь. 

По-вашему, страничка в фейсбуке — то же, что страничка дамского альбома в пушкинские времена?

Януш Вишневский: Очень похоже, да. Это тоже форма публикации. Я, например, много пишу в фейсбуке. У меня там 5000 подписчиков, это максимальное число в этой сети. Понятно, что пишу там не про то, что я съел на завтрак, а публикую информацию, которая меня действительно занимает. У меня много постов о писателях, поэзии, о науке, или вот кто родился в этот день, чем знаменит — меня это интересует.

Вы уходите на работу в свою корпорацию к 10:00, к 21:00 возвращаетесь домой, ночью пишете книжки. Как вас еще на соцсети-то хватает?

Януш Вишневский: Это не занимает много времени: для меня оптимум минут 10—15 в день.