Текст: Фёдор Косичкин
-
Максим Горький — великий пролетарский писатель, основоположник социалистического реализма
![Максим Горький основатель соцреализма](https://glstatic.rg.ru/resize450x1000/uploads/images/2018/03/02/31cf5215a5ad0cf.jpg)
Это клише впечаталось в наше сознание, именно ему мы обязаны многочисленным памятникам, улицам и паркам имени Горького, разбросанным по городам и весям страны. Но Горький всю жизнь имел довольно опосредованное отношение к пролетариату в классическом марксовом понимании: он происходил из мещанской среды, никогда сам не работал на крупном заводе, прославившись, вел образ жизни богемного буржуа, а герои его главных произведений — купцы, то есть те же буржуа, и «босяки», то есть люмпены. Даже в Ниловне, героине знаменитой «Матери», если проанализировать ее непредвзято, проще разглядеть не рост классового самосознания, а нарастание христологических черт.
-
Горький вышел из самых низов русского общества, был «босяком» и донес до верхушки «народную правду»
![босяки1](https://glstatic.rg.ru/resize400x1000/uploads/images/2018/03/02/9960aec0cdf6807.jpg)
Насчет того, что «донес», спорить невозможно, да и не нужно; а вот с «низами» вопрос растяжимый; конечно, по сравнению с аристократами Толстыми и Тургеневыми и даже с обедневшим, но древним родом Буниных семья Алёши Пешкова была простонародной; но все-таки дед Алёши Василий Каширин, в чьем доме он после ранней смерти отца вырос, был отнюдь не батраком, а «собственником бизнеса» — владельцем красильной мастерской. Да и босячество Горького — скорее концептуальный жест, чем суровая необходимость. Странствия его по югу России, сопровождаемые случайными заработками грузчиком, соледобытчиком и т. д., длились полтора года, в 1891—92-м годах, то есть возрасте 23—24 лет. Этот период жизни многие будущие писатели — да и вообще люди, выбивающиеся из заурядных, — проводили on the road, особенно в XX веке, и никто впоследствии не относился к этому как к чему-то необыкновенному.
-
Горький организовал издательство «Всемирная литература», чтобы подкормить оставшихся без средств к существованию литераторов
![Чествование Горького в день его юбилея 16 марта 1919 г. Среди присутствующих – Блок, Гумилев, Чуковский – участники «Всемирной литературы», одного из горьковских «проектов»](https://glstatic.rg.ru/resize332x500/uploads/images/2018/03/02/8705291a475952a.jpg)
Конечно, этого веского мотива отрицать невозможно. Но все-таки сводить уникальный проект только к нему было бы несправедливо. Вовсе не только "в рассуждении, чего бы покушать" рьяно занялись поэтическими переводами практически все оставшиеся в советской России "серебряновечные" поэты. Многие из впервые пришедших тогда к письменному Слову людей горячо захотели овладеть "всеми накопленными человечеством сокровищами культуры", искренне веря, что знание Шекспира и Еврипида приблизит если не мировую революцию, то уж электрификацию всей страны. Даже Шариков, когда он мучает котов и строчит доносы на Преображенского, - отвратителен и смехотворен, но когда он готов мучить свою неокрепшую голову перепиской Энгельса с Каутским, — вызывает не только изумление, но и почти что сочувствие. Тогда-то и выяснилась острая нехватка корпуса переводов. Ведь если бы только-только заговоривший Полиграф Полиграфович смог засесть не за труды основоположников, а, допустим, за сонеты на смерть мадонны Лауры, было бы лучше всем: и самому Шарикову, и профессору Преображенскому, и - не в последнюю очередь - горничной Зине. Но труды основоположников были переведены, а классика - практически нет, а если переведена - то в расчете на знатоков и ценителей. Достаточно посмотреть величаво-тяжеловесные работы Вячеслава Иванова или Иннокентия Анненского. Так что лозунг "Приобщить широкие народные массы к сокровищам мировой литературы" вовсе не был пустым звуком для переводчиков старшего поколения, создавших школу советского поэтического перевода.
-
Подарив Горькому роскошный особняк миллионера Рябушинского на Никитских Воротах, Сталин тонко «протроллил» пролетарского писателя
![Особняк С. П. Рябушинского](https://glstatic.rg.ru/resize300x1000/uploads/images/2018/03/02/1f0457867fe2d3d.jpg)
Сталин, как известно, действительно отличался своеобразным чувством юмора и, разумеется, не мог не отметить вопиющих «ножниц» между приписываемым Горькому суровым «социалистическим реализмом» и «упадочнической» декадентской роскошью особняка работы Шехтеля. Но в практических действиях Сталин всегда руководствовался не тонкими штуками, а прагматическими соображениями — так, как он их понимал. Ему необходимо было иметь Горького «под рукой», чтобы приезжать запросто на вечерние (то есть ночные) разговоры и чтения, чтобы было где встречаться в неформальной обстановке с русскими и зарубежными писателями. Кроме того, Горький и в Сорренто, и на Капри жил в достаточно просторных особняках, окруженный многочисленными чадами и домочадцами. И наконец - для иерархического, кастового мышления, которым, вопреки лозунгам о равенстве и братстве, был пронизан весь советский менталитет (и мышление Сталина как его первооснова), не было ничего странного в том, что официального писателя № 1 одарили роскошным особняком.
-
Горький не получил Нобелевскую премию из-за того, что вернулся в СССР
![Стокгольме-прошла-Нобелевская-премия](https://glstatic.rg.ru/resize250x1000/uploads/images/2018/03/02/6940ec34d96ef31.jpg)
Скорее наоборот. На рубеже 20—30-х годов Горький жил «на два дома», проводя по полгода в Сорренто не только из-за проблем со здоровьем, но и потому, что до него доходили сведения: Нобелевский комитет «дозрел» вручить свою награду русскому писателю — причем из числа тех, кто не связан с большевиками, которые чопорным шведским академикам казались тогда все-таки немного слишком экстравагантными. Но когда в 1933 году Нобелевскую премию получил Иван Бунин, Горький, которого искренне тянуло к новой, молодой русской литературе, вернулся в СССР уже окончательно.