Текст: Петр Моисеев *
Обложки предоставлены издательствами
Альтер Поль. «Семь чудес преступления»
Перевод: Л. Боровикова
М.: Эксмо, 2018
Название романа Поля Альтера «Семь чудес преступления» (1997) - это не приглашение в чудесный мир уголовщины, а заявка детективиста. Французский автор обещает в одном романе целых семь загадок, причем каждое из преступлений будет выглядеть совершенно необъяснимым. Что ж — чудесно. Посмотрим, что у него получилось. Тем более что другие два романа Альтера, переведенные на русский язык, были достаточно любопытны — особенно «Цветы сатаны».
Итак, 1905 год, Англия. (Во Францию Альтер действие помещать никак не хочет — он слишком хорошо понимает несоизмеримость заслуг перед жанром англичан и французов.) Времена вполне холмсианские — только герой Конан Дойля, видимо, уже удалился разводить пчел, и, по версии Альтера, в Лондоне в это время блистает великий сыщик Оуэн Бернс. На сайте Альтера, на страничке, посвященной этому герою, прямо сказано, что его образ создан под влиянием фигуры Оскара Уайльда. Отсылки к Холмсу, впрочем, тоже есть — особенно благодаря наличию друга-рассказчика Ахилла Стока (впрочем, явно более глупого, чем Ватсон). Правда, в отличие от Холмса, который наблюдает и делает выводы от начала и до конца любого произведения, где он появляется, альтеровский Бернс большую часть романа рассуждает о том, что преступник, с которым он борется, - художник. Лишь в финале Бернс начинает выполнять свои сюжетные обязанности. Но о финале — в конце. А пока о главном: о тех самых семи загадках.
Итак, некий злодей совершает семь преступлений, которые, по-видимому, никто не мог совершить. В первом случае погибает смотритель маяка — убит на рабочем месте во время бури, когда на маяке никого, кроме него, не было. Любитель стрельбы из лука застрелен в спину, причем ближайшее укрытие, где мог спрятаться преступник, настолько далеко, что его все равно что нет. На старую деву с узкой декоративной арки сбрасывают горшок с цветами — и снова нет никого, кто мог бы это сделать. Офицер-бонвиван умирает от жажды чуть не в обнимку с кувшином, полным воды (кстати, похожая загадка есть в одной из новелл Рональда Нокса — приятно, что Альтер придумывает свою разгадку). Пятую жертву находят после грозы на дереве, в которое попала молния (но откуда убийца мог знать, что она попадет именно в это дерево?). Шестой несчастный заколот в спину посреди газона, покрытого влажной землей, на которой остались только следы убитого. Похожим образом обставлено седьмое убийство: снова к телу ведут следы жертвы — правда, в данном случае еще и того, кто обнаружил тело. (Загадку со следами на снегу или сырой земле Альтер вообще любит — сказывается школа его любимого детективиста Джона Диксона Карра.)
Штука в том, что одно из достоинств хорошей детективной загадки — это ее разгадка. И вот здесь дела обстоят не так чтоб очень. Лучше всего — просто и изящно — объясняется убийство старой девы. Неплохо (хотя и небезупречно) придумана разгадка убийства лучника. А вот про решения остальных загадок этого не скажешь.
Еще хуже обстоит дело с мотивами. Их у преступника, как оказывается, было много — и оба прихрамывают. Видимо, поэтому Альтер использовал пошловатую уловку современных авторов, недвусмысленно намекнув на невменяемость убийцы.
Убедительно описать то, каким путем Оуэн Бернс пришел к разгадкам, у автора тоже не получилось. С одной стороны, начни сыщик щелкать эти загадки как орешки — и романа не будет. С другой стороны, после того, как все семь загадок предъявлены читателю, герой делает следующее заявление:
— …я собираюсь изменить свой метод.— Но какой метод?
— Вон тот, — сказал он, указывая на солнце, сиявшее за окном среди соседних крыш. Я собираюсь использовать эту «живую силу», как называют солнце, или еще, другими словами: Хепри, Ра или Атум, а еще лучше Эхнатон...
— Вы потеряли голову, Оуэн?
— ...когда Разум больше не дает результатов, приходится обращаться к Духу.
Проще говоря, сыщик признается, что с логикой у него в последнее время что-то не очень, так что он пойдет помедитирует — авось осенит. Это было бы неплохой шуткой — но Альтер, увы, не шутит. Именно так Бернс и приходит к постижению истины. А что? Дешево и сердито.
Впрочем, ирония моя вызвана отнюдь не тем, что Альтер — полный бездарь, которого не надо переводить и читать. Как раз и обидно, что человек он талантливый, а допускает такие ляпы. Утешает то, что «Семь чудес преступления» - один из самых известных его романов; возможно, менее нашумевшие окажутся получше — как это уже было с «Цветами сатаны».
1 Петр Моисеев - кандидат философских наук, литературовед, специалист по истории и теории детективного жанра. Проживает в Перми.
