Текст: Михаил Визель
Максим Осипов. «101-й километр. Очерки из провинциальной жизни»
СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2019
Максим Осипов - врач, уехавший в девяностые годы в Америку, потом вернувшийся, чтобы заниматься околомедицинскими бизнесами, а потом, в 2005 году, в возрасте 42 лет уехавший работать врачом в тарусскую больницу. И с 2007 года пишущий об этой работе рассказы и очерки. Пять таких больших очерков, писавшихся как раз с 2007 про 2017 год (и уже частично публиковавшихся), собраны в этой небольшой книге.
Первые литературные опыты Максима Осипова были встречены дружным воплем: «Новый Чехов родился!» И действительно: отрицать литературное родство Осипова с Чеховым невозможно. Дело не только в гуманной профессии, но в особом сочетании по-медицинскому трезвого, лишенного всякого придыхания, отношения к жителям маленького городка («Первое и самое ужасное: у больных, да и у многих врачей, сильнее всего выражены два чувства — страх смерти и нелюбовь к жизни») с искренним восхищением («Жить в провинции, если есть что делать, намного лучше. До работы — две минуты, а если поторопиться, то полторы. Лунной зимней ночью видно далеко кругом, да и времен года в средней полосе России куда больше четырех»).
Но Максим Осипов, конечно, не Антон Чехов и не Михаил Булгаков. И даже не Василий Аксенов, несмотря на свое «западничество». Потому что это не cтолько «западничество», сколько чувство собственного достоинства. И гордости за свою работу - и врача, и писателя.
Фиона Мозли. «Элмет»
Пер. с англ. Василия Дорогокупли
СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2019
Ничего не говорящее среднему читателю название дебютного романа британской медиевистки, в 2018 году удостоенной за него премии Сомерсета Моэма, напрямую связано c ее оксфордским образованием. Потому что это название последнего кельтского королевства, существовавшего в V—VII веках в нынешнем Йоркшире. А вот содержание его связано с древними кельтами весьма нелинейно. Его главные герои - наши современники; довольно нетрадиционная семья, состоящая из разнополых детей-подростков и их отца, двухметрового профессионального боксера, участника подпольных боев, организуемых «странниками» - британскими кочующими кланами вроде цыган, только не индийского, а гэльского происхождения. Гигант Джон, которого рассказчик - его сын, щуплый Дэниел - называет просто Папа, искренне не понимает важности всяких юридических бумажек, потому что в его мире все делается на честном слове. И, устав от кочевой жизни и жестокости, он самовольно занимает полуразрушенный фермерский дом, некогда принадлежавший матери детей, но давно проданный местному магнату Пайпу. И ничем хорошим это кончиться, понятно, не может. Но, надо отдать должное автору, читатель до самого конца и представить себе не может, насколько всё окажется плохо. При этом оставаясь в рамках жесткого реализма, даже натурализма.
Мир романа ужасает и притягивает. Англия Фионы Мозли - это не подстриженные лужайки и хорошие манеры. Жестокий средневековый Элмет не так уж далеко ушел от нас, словно говорит она. И пока читаешь - ей веришь.
«Французский авантюрист при дворе Петра I. Письма и бумаги барона де Сент-Илера». Составитель и научный редактор Игорь Федюкин
М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2018
Переломные эпохи порождают и привлекают со стороны ярких, необычных людей. Петровская эпоха - яркое тому подтверждение. Царь-реформатор не боялся приближать к себе толковых инициативных помощников, не глядя на их происхождение и часто - на их прошлое. Особенно это касалось иностранных специалистов - экспертов в областях, которые были новыми не только в России, но и в самой Европе, где только-только начиналась индустриальная революция. Барон Сент-Илер, предложивший в 1715 году создать в Петербурге Морскую академию и ставший ее первым директором с генеральским чином, - яркий пример такого «эксперта». Автор-составитель приводит документы, убедительно доказывающие, что уроженец Тулузы Илер, или Халлер, как он называл себя на английский лад, будучи в Великобритании, не был ни бароном, ни специалистом по военно-морской службе, а был международным авантюристом, европейским «перекати-поле» - докатившимся на недолгое время до Петербурга.
Но можно ли его на этом основании считать обманщиком, а его прожекты - проявлением не смелости, а вопиющей некомпетентности? Игорь Федюкин не торопится выдавать своему герою такие суровые оценки. Не оказываемся ли мы в плену застарелого сословного предубеждения, пишет он, когда по умолчанию считаем Матвея Артамонова, выжившего Сент-Илера из основанного им училища - первого офицерского училища в России, - более компетентным администратором лишь потому, что он потомок близкого к Романовым боярского рода? Сложись обстоятельства чуть по-другому, «барон Сент-Илер» вполне мог бы войти в историю не как авантюрист, пытавшийся обморочить Петра, а как «птенец гнезда Петрова», и влиться в русское дворянство наравне с Крюйсом, Брюсом и десятками других иностранцев на русской службе.
Приводимые в книге подлинные письма Илера-Халлера демонстрируют, что у него хватило бы ума и твердости. Как ни странно, «охотнику за фортуной» не хватило именно фортуны. Читать их сейчас - изысканное удовольствие для всякого, кому хочется судить о петровской эпохе не только по телесериалам. И особенно - кто готов сопоставлять разные «переломные эпохи».
Элизабет Хэнд. «Последний альбом»
Пер. с англ. Ю. Балаяна
М.: Рипол классик, Пальмира, 2018
Самое начало семидесятых. Свингующий Лондон. Продюсер многообещающей музыкальной группы, балансирующей на грани фолк- и рок-музыки, снимает для своих подопечных древнюю усадьбу в глухой дыре, чтобы они спокойно поработали летом над песнями для нового альбома - который должен выйти к Рождеству и стать бомбой. Музыканты совсем молоды, они, естественно, не чураются ни рюмки, ни косячка, - но они действительно поймали волну и готовы раскрыть свой потенциал. А еще они, по моде тех лет, заигрывают с мистикой, оккультизмом, тщатся вызывать духов и живо интересуются древними кельтскими ритуалами и легендами - а что вы хотите от музыкантов, использующих в своих песнях мелодии и мрачные тексты многосотлетней давности! Особенно тесно заигрывает с потусторонними силами лидер группы Джулиан - златовласый эльф с нежным голосом и руками гениального гитариста. Но увы: вызывать лунную деву с того света - это еще не самое сложное. Куда сложнее не дать ей навсегда увести себя…
Небольшая, на один вечер, мистическая книжка не заслуживала бы большого внимания, если бы не две причины. Во-первых, описываемые автором обстоятельства записи вымышленной английской группой вымышленного альбома не могут не напомнить, как говорится, «меломану со стажем» реальные обстоятельства записи реального (и знаменитого) «Aльбома с рунами» реальных Led Zeppelin - чей гитарист Джимми Пейдж, как известно, тоже горячо интересовался оккультизмом и тоже был в юности застенчив до заикания. Так что перед нами снова встает «свингующий Лондон» - но, так сказать, «в деревне».
А во-вторых, Элизабет Хэнд - действительно мастер мистического хоррора. Выстраивая повествование в виде некоего транскрипта псевдодокументального фильма (телевизионщики много лет спустя расспрашивают бывших участников группы о странных событиях сорокалетней давности, пытаясь докопаться до истины), она исподволь нагнетает сладкого ужаса. В котором древний дом, полный тайн, местный паб, даже лесные холмы принимают непосредственное участие. Так что лучше прочитать, не отрываясь, за один заход.
Третья интересная черта «Последнего альбома» - сочный язык, полный сленговых и просторечных выражений. Живущая в Англии американка Хэнд, очевидно, щеголяет и наслаждается ими. Но нам остается об этом лишь догадываться.
Майк Логинов. «Десять писем к подругам»
Ridero, 2018
«Поговорим о странностях любви. Другого я не смыслю разговора», - говорят персонажи в самом начале фоменковского спектакля «Египетские ночи». Майк Логинов, очевидно, с ними солидарен. Его дебютный сборник посвящен тому же загадочному предмету. И, честно сказать, в этом сборнике многое настораживает. Во-первых, что взрослый русский писатель в 2018 году англизирует свое имя, как юный рок-подпольщик 70-х. Во-вторых, что не пошел традиционным путем в «обычное» издательство, а просто взял и сам издал свои рассказы в самоиздательской системе - и для компенсации этого воспользовался услугами PR-агентства. В этом как бы ничего предосудительного нет, но как-то… пока что непривычно. И из этого самоиздания последовало то, что рассказам, хоть их автор и журналист, явно не хватает редактора - что сразу бросается в глаза специалисту.
Но специалисту же бросается в глаза и то, что Майк-Михаил Логинов - не звезда, для которой «выход книжки» - не более чем один из пунктов стратегии по продвижению своего медиаобраза. И не ущемленный графоман, решивший таким образом свести счеты с «бывшей». Это зрелый мужчина с большим жизненным опытом, в том числе, очевидно, и романтическим, вполне умеющий выстроить занимательный сюжет и эффектно его закруглить. Пожалуй, именно «занимательность» - ключевое понятие. Майк Логинов - беллетрист в лучшем смысле слова. И при этом его горячо интересуют не политика, не «крутые разборки», а именно странности любви. Вот и замечательно: охотно почитаем. Ведь обычно книги об «отношениях» пишут у нас дамы-«авторки». Или даже «авторессы». А тут - взгляд с противоположной стороны. Только все-таки не будем забывать, что фразу Пушкина в «Египетские ночи» при постановке перенесли из шутливой и не очень пристойной «Гаврилиады».
