Текст: Василий Владимирский
«Не служил — не мужик»
Парадоксально, но
автор брутальных фантастических боевиков Гарри Гаррисон терпеть не мог военную службу и все, что с ней связано.
Отнюдь не пацифист, к армии он относился как к громоздкому, тупому, бездушному и по большей части бессмысленному бюрократическому механизму. Самое наглядное выражение эти чувства нашли в его романе «Билли — герой галактики» («Bill, the Galactic Hero», 1965), написанном, как вспоминает писатель, отчасти под влиянием «Бравого солдата Швейка» Ярослава Гашека. Сам автор избегал осуждения этой темы, но многие восприняли абсурдистскую черную комедию Гаррисона как пародию на «Звездный десант» («Starship Troopers», 1959) Роберта Хайнлайна. По крайней мере, в журнале Galaxy фрагмент романа публиковался под красноречивым названием «The Starsloggers» — и Хайнлайн уловил очевидный намек.
Антипатия возникла не на пустом месте: в этой книге автор не столько безосновательно клевещет на бравую американскую армию, сколько переосмысливает свой собственный жизненный опыт. С 1943 по 1946 год Гарри Гаррисон служил в ВВС США — сначала в должности техника, потом в военной полиции, где конвоировал чернокожих арестантов (и, по воспоминаниям, неплохо проводил в их компании время). Причем служил, видимо, неплохо: в отставку он отправился в звании старшего сержанта. Его взгляд на армию — это взгляд изнутри, причем не с точки зрения офицера (как у того же Хайнлайна) или привилегированного гражданского специалиста (как у Айзека Азимова), а обычного, ничем не примечательного солдата, потенциального «пушечного мяса». И то, что увидел Гаррисон, ему совсем не понравилось — начиная с учебки, где будущему писателю пришлось трижды пройти курс молодого бойца просто потому, что приказ о зачислении в действующие части запаздывал.
Бесценный опыт, приобретенный за три года службы в ВВС, он исчерпывающе суммировал на страницах автобиографии «Гаррисон! Гаррисон»: «Да, мы, призванные в юные годы, повзрослели и возмужали, но этот процесс проходил в суровых армейских условиях. Чему мы там научились? Косить от службы, сквернословить, пьянствовать и вожделеть близости с противоположным полом» (здесь и далее цитаты в переводе Геннадия Корчагина).
Истории в картинках
Тот, кто интересовался биографией Гаррисона, наверняка в курсе, что его творческая карьера началась с комиксов.
После демобилизации будущий писатель прошел обучение на курсах художников-иллюстраторов, а потом
несколько лет зарабатывал на жизнь, рисуя обложки и стрипы —
в основном для малооплачиваемого хоррора, вестернов и клишированных любовно-романтических историй, которые возненавидел за это время до глубины души. В середине 1950-х, когда рынок рухнул после принятия «Кодекса комиксов», Гаррисон без сожаления переключился на «исповедальные» статьи для палп-журналов, «крутые приключения» и научную фантастику.
Однако распрощаться с индустрией раз и навсегда не получилось: безденежье и возросшие траты после рождения первого, а затем и второго ребенка заставили его вернуться к комиксам уже в роли сценариста. С 1958 по 1964 год обремененный семьей автор «Стальной крысы» продолжал сочинять сюжеты и диалоги для ежедневных выпусков одного из самых популярных американских НФ-комиксов «Флеш Гордон».
С куда большим энтузиазмом Гаррисон писал тексты для иллюстрированных изданий и выступал в роли составителя альбомов. При его активном участии вышла «Обычная история» («Planet Story», 1979), созданная в соавторстве с художником Джимом Бёрнсом, «Большие огненные шары» («Great Balls of Fire: An Illustrated History of Sex in Science Fiction», 1977), «Механизмо» («Mechanismo: An Illustrated Manual of Science Fiction Hardware», 1978) и несколько других книг, преимущественно для европейского рынка. Что же до комиксов, то, по его собственным словам, писатель никогда не был поклонником этой формы искусства и относился к такой работе как к не слишком обременительной халтуре: фрилансеру грех отказываться от небольшой, но стабильной подработки. То есть поглядывал свысока, со снисходительной брезгливостью интеллектуала — ровно так же, как представители литературного истеблишмента смотрели на милую его сердцу научную фантастику.
Инфокочевник
Об «инфокочевниках» впервые заговорили в начале нулевых, когда у представителей творческих профессий появилась техническая возможность работать удаленно, путешествуя по всему миру, от Тайваня до Парижа и от Новосибирска до Кипра. Однако Гарри Гаррисон выбрал этот образ жизни за много десятилетий до появления персональных компьютеров и широкополосного интернета.
Еще в 1956 году его измученная хроническим безденежьем семья перебралась в Мексику (именно там был начат дебютный роман писателя, «Неукротимая планета», и написаны первые рассказы о Джиме ди Гризе, «крысе из нержавеющей стали»). Зиму 1957—1958 семейство провело в Лондоне, где застряло без денег и жестоко страдало от холода: в Англии того времени далеко не везде было проведено централизованное паровое отопление, а средств на оплату газового камина хватало в обрез. Летом 1958-го они перебрались в Италию, на остров Капри, (как видим, не только Горький…). С 1959-го Гаррисоны жили в Дании, потом, после небольшого перерыва, обосновались в Ирландии, изъездили весь остров, пока не остановились в Дублине. Время от времени они возвращались в США, но большую часть времени автор «Стальной крысы» проводил в поездках по Европе: его привлекала местная дешевизна, мягкая система налогообложения, а в Скандинавии помимо прочего — еще и социальная медицина.
И все это время он продолжал писать, рисовать, редактировать многочисленные журналы, составлять антологии для европейских, британских, но прежде всего американских издателей: его пишущая машинка и рисовальные принадлежности обычно отправлялись вслед за писателем морем или грузовой авиапочтой. Правда, нередко гонорары задерживались — а однажды, по воспоминаниям Гаррисона, издатель, знающий о нестабильности банковской системы за пределами США и Соединенного Королевства, просто выслал деньги письмом, завернув в копировальную бумагу, чтобы таможня не обнаружила купюры на просвет: самое время взять этот лайфхак на вооружение.
Удивительные приключения иностранца в России
Как и многие другие американские фантасты, от Айзека Азимова и Роберта Сильверберга до Кори Доктороу, Гарри Гаррисон имеет русско-еврейские корни:
его мать родилась в 1882 году в Риге, оттуда ее семья перебралась в Санкт-Петербург и только затем эмигрировала в США.
Человек широких взглядов, он старался по мере сил следить и за фантастикой социалистического лагеря: в ежегодники, которые Гаррисон составлял совместно с Брайаном Олдиссом, входили рассказы Онджея Неффа, Ильи Варшавского и других восточноевропейских писателей. В 1970-х, став организатором большого международного фестиваля в Дублине, Гаррисон не забыл о своих советских коллегах. Правда, на первом конвенте свести знакомство с «комми» не получилось: «Не было русских. Я пригласил только одного человека из СССР — Евгения Брандиса. Это был критик мирового уровня, специалист по английской литературе, с некоторых пор обратившийся к фантастике. Он сравнивал мое творчество с творчеством Джонатана Свифта: как не желать знакомства с таким человеком!» Зато на второй ирландский конвент удалось заманить председателя Совета по научной фантастике при Союзе писателей СССР Еремея Парнова и его непосредственного начальника. Ответную любезность Парнов смог оказать в годы перестройки: в 1987-м Гаррисон стал гостем московской Международной конференции «Научная фантастика и будущее человечества» — вместе с Фредериком Полом, Джоном Браннером, немецким писателем Гербертом Франке и другими фантастами, как «равный среди равных».
Гаррисон взял реванш позже, после распада СССР, став одним из самых востребованных в нашей стране англо-американских фантастов.
Таких тиражей, как в России, у автора «Стальной крысы» и «Мира Смерти» не было ни в одном другом уголке мира, не исключая США.
Впервые Гаррисон побывал в постсоветской России в 1998-м, по приглашению московских издателей, и был приятно удивлен уровнем своей популярности. Много лет он оставался завсегдатаем конвентов СНГ — как и Роберт Шекли другой фантаст, известный русскоязычным читателям неизмеримо лучше, чем англоязычным. Гаррисон побывал на московском «Росконе», петербургском «Интерпрессконе», киевском «Евроконе», участвовал в авторских турах, дал сотни интервью. И все же причина такого ураганного спроса на его книги продолжала оставаться для писателя загадкой. «Меня удивляет мой успех за пределами США. Я не понимаю, почему меня читают в России и других странах, — признался Гаррисон на встрече с читателями в московском магазине «Стожары» в 1998-м. — Мне казалось, что мои намеки на историю и современность США понятны только американцам».
Любой гасконец с детства академик
Писатель Андрей Балабуха любит рассказывать байку: на «Интерпрессконе-1998», петербургском конвенте любителей фантастики, они с Гаррисоном оказались в одном лифте. Переводчик представил Балабуху автору «Стальной крысы», и тот внезапно заключил русского коллегу в объятия — и не расставался с ним до конца фестиваля. Выяснилось, что в одной из статей о Гаррисоне, переведенных на английский, Балабуха между делом сравнил фантаста с Лукианом Самосатским, чем невероятно польстил не избалованному такими комплиментами американцу.
Гаррисон любил бравировать своим статусом «крепкого ремесленника», озабоченного только прибылью: «Такова суть литературной поденщины: необходимо знать рынок и давать ему то, что он хочет. Это дело взаимовыгодное: ты выясняешь, что нужно знакомым издателям, тем или иным читателям, и в процессе удовлетворения их потребностей наполняешь собственный карман. Что тут стыдного?» Но на самом деле
репутация научной фантастики беспокоила его всерьез.
Гаррисона всегда тянуло к нонконформистам и новаторам: роман «Билли — герой галактики», который писатель не без гордости именовал «авангардистской прозой, смесью черного юмора и сюрреализма», впервые был напечатан на страницах журнала New Worlds, «Новые миры», ставшего рупором британской «Новой волны НФ». Он много лет дружил с автором «Заводного апельсина» Энтони Бёрджессом и неоднократно включал его рассказы в свои антологии. В тот же период Гаррисон стал и одним из американских издателей Хорхе Луиса Борхеса — правда, агенты аргентинского классика вскоре смекнули, что к чему, задрали расценки с пятидесяти долларов за рассказ до тысячи, и эти произведения стали не по карману представителям научно-фантастического цеха. Более того, в 1964—1965 годах Гаррисон предпринял первую в истории попытку запустить серьезный, академичный журнал, посвященный НФ — SF Horizons. Опубликовать удалось всего два номера, зато на их страницах появилось несколько развернутых аналитических статей, а также интервью, взятые Кингсли Эмисом у Клайва Стейплза Льюиса и Уильяма Берроуза.
Иными словами,
Гаррисон-писатель, автор бесхитростной «Стальной крысы», и Гаррисон-читатель, поклонник нонконформистской, изобретательной, стилистически щедрой прозы — два разных человека,
с разными вкусами и предпочтениями, и путать их было бы большой ошибкой.
Только вот кто из них добрый близнец, а кто злой двойник из параллельной вселенной — решайте сами.
