Текст: Михаил Визель
Как заметил на презентации нового отдела музея его директор Дмитрий Бак, задача музеефикации русской литературы XX века отягощена сложностями, с которыми нe сталкиваются специалисты по веку XIX. Действительно, практически все значимые русские классики были дворянами и имели усадьбы, сравнительно легко поддающиеся музеефикации. И такие названия, как Ясная Поляна, Болдино, Карабиха, справедливо известны всему миру – хотя если граф Толстой действительно провёл в своем родом поместье всю свою долгую жизнь, то Пушкин прожил в своей нижегородской вотчине в общей сложности меньше полугода за три приезда, а Некрасов купил усадьбу уже в зрелом возрасте и владел ей чуть больше десяти лет.
Но в XX веке жизнь страны и, соответственно, ее писателей оказалась устроена совсем по-другому. Мало кому из них удалось обзавестись жильём, в котором по их смерти можно организовать музей, соразмеримый их вкладу в русскую культуру. А многим из них – и предметами быта, достойными помещения туда.
Для решения этой проблемы на большой территории нового здания музея на Зубовском бульваре, известном также как «Доходный дом Любощинских — Вернадских», открылся новый отдел, получивший официальное название «Музей истории литературы XX века», а неофициальное – «Улица Мандельштама», по известному горькому самоироничному стихотворению поэта: «Что за фамилия чертова! Как ее ни вывертывай, криво звучит, а не прямо…»
Смысл его в том, что каждому из «жителей» этой новой «улицы» выделяется, как некогда в привычных им коммуналках, по несколько комнат, в которых и развёртываются экспозиции. Состоящие как из немногих мемориальных вещей и артефактов, так и из видеопроекций и аудиозаписей. Некоторые из них – в том числе записи голоса самого Мандельштама – отреставрированы специально по этому случаю.
Справедливо, что первыми жильцами стали как раз совершенно безбытный Осип Мандельштам и его верная Надежда, «получившие» две комнаты: в одной - Надежды - стоит стол с рукописями, в другой - Осипа - выложены подлинные фотографии и ведется видеорассказ. К ним примыкает маленький чулан, котором помещается только диванчик, стоявший некогда на квартире Виктора Шкловского в доме писателей в Лаврушинском переулке – на котором Мандельштам порой ночевал и сочинял, приезжая – уже нелегально – в тридцатые годы в Москву. «Я последняя из живых, кто может сказать, что накормила Осипа Мандельштама супом, – сказала приглашенная на открытие Варвара Викторовна Шкловская-Карди. И добавила: – Так красиво Мандельштам никогда не жил».
Следующими «жильцами» улицы Мандельштама станут Михаил Булгаков и Андрей Платонов. Им уже заготовлены отдельные комнаты. А потом – Луначарский, Маяковский, Ремизов, Вертинский. Как видно, здесь есть и писатели опальные, в том числе эмигрант, и вполне благополучные. Такова принципиальная позиция музея. «Героями музея [истории литературы XX века] является вся русская литература прошлого столетия, со всеми ее парадоксами и противоречиями», - сообщается в подготовленном по случаю открытия новой экспозиции пресс-релизе.
Остается добавить, что Зубовский бульвар, на который выходят окна ГМИРЛ им. Даля, недолгое время носил имя Михаила Шолохова. Но сейчас об этом уже мало кто помнит. Хочется надеяться, что судьба улицы Мандельштама окажется иной. «Что говорить? Праздник у нас, большой праздник», - подытожил общее ощущение один из кураторов экспозиции, директор Мандельштамовского центра НИУ ВШЭ Павел Нерлер.
