Буайе Паскаль. Анатомия человеческих сообществ. - М.: Альпина нон-фикшн, 2019
Текст: Евгения Щербина, научный журналист
Что делает человека и общество такими, какие они есть? Попытки ответить на этот вопрос ведут к давней и непримиримой борьбе: между социальными конструктивистами и биологическими редукционистами, между сторонниками nature и свидетелями nurture, между теми, кто уверен, что всё от генов, и теми, кто считает, что человек с любыми генами таков, каким его воспитала культура.
Если у вас нет времени погружаться в дебри подобных споров, но есть желание узнать о последних достижениях социальных наук в области понимания человеческой природы и культуры, можно просто почитать “Анатомию человеческих сообществ”, автор которой, французский эволюционный антрополог и религиовед Паскаль Буайе предлагает перейти наконец от тезиса и антитезиса к синтезу. Нет никакого противопоставления природы и культуры, утверждает он. Культура - это естественное продолжение природы, закономерное развитие сформированных тысячелетиями эволюции систем мышления и поведения. Человек - продукт сложного взаимодействия и генов, и культуры, и ставить вопрос о том, что из этого важнее, попросту бессмысленно.
Конечно, Буайе не первый, кто высказал такую точку зрения в научно-популярной литературе. Взять “Чистый лист” канадского психолингвиста и когнитивиста Стивена Пинкера, вышедший в 2017 году - всего годом ранее “Анатомии человеческих сообществ”. В своём шестисотстраничном размышлении о природе человека Пинкер явно полемизировал с распространённой сегодня в западном публицистическом (да и научном) дискурсе точкой зрения: дескать, поведение и мышление человека полностью формируется культурой и обществом, и нет в нас ничего такого “от природы”, что нельзя было бы изменить. Мальчики любят танки и машинки, а девочки - куклы и платья, потому что их так воспитывают. Начни воспитывать по-другому - и всё поменяется местами.
Пинкер же утверждает, что нет - не всё так просто. Есть в нас некая неизменная “природная” часть, некое биологическое основание (в том числе и в разделении полов), которое невозможно безболезненно изменить, просто внедрив новые социальные нормы. Буайе идёт в развитии этой идеи чуть дальше, утверждая, что апелляция к природному или социальному в спорах о человеке вообще имеет мало смысла, поскольку всё в нас - природно. И одновременно всё - социально. Оба эти первозданных начала образуют петлю обратной связи.
Собственно, через всю “Анатомию...” проходит эта мысль. А по пути автор разбирает один за другим самые увлекательные вопросы, которыми только могут озадачиться науки о человеке: почему люди верят в абсурдное и делят мир на своих и чужих, почему подчиняются популистам и клептократам, почему мужчины и женщины разные, может ли общество быть справедливым, чем объясняется мораль и почему существуют религии... Правда, читать рассуждения Буайе не слишком увлекательно в том смысле, что в них мало нарративной составляющей, то есть захватывающих историй научных поисков и баек из жизни экзотических племён (хотя немного всё же есть). Большая часть книги - это цепочки умозаключений. Однако изложены они очень просто, логично и без воды. Свои тезисы автор излагает размашистыми, но одновременно насыщенными мазками, в основном сообщая только самые общие выводы и подводя к ним через ключевые умозаключения, опуская большую часть “однако”, “зато”, “за исключением” и прочих оговорок.
Например, утверждение, что люди таковы, потому что такими их сформировала эволюция (мы любим сладкое, потому что наши предки охотились за высококалорийной едой!) - практически общее место.
Однако Буайе не останавливается на общих местах, расширяя и углубляя картину мира. И многие его выводы, базирующиеся на последних научных исследованиях, уже менее интуитивны. Например, вывод о том, что для научно-технического прогресса не так уж нужно, чтобы каждый конкретный человек умнел - зато нужно, чтобы возникла возможность разным людям обмениваться информацией. Собственно, культура - это и есть обмен информацией. Конечно, этот вывод для учёных не нов - к нему шли как минимум, с 1970-х годов, времени когнитивной революции, когда социальная антропология вместе с лингвистикой и науками об искусственном интеллекте вошла в так называемый когнитивный шестиугольник наук, чьи объединённые усилия призваны помочь в постижении природы человека.
Большой акцент Буайе делает на интуитивности и неосознанности многих наших культурных норм и моделей поведения - именно потому что они представляют собой не сознательный выбор конкретного индивида, а продукт коллективной культурной эволюции. Наши представления о справедливости, способность к союзам и взаимовыгодному обмену, умение лгать и распространять чужую ложь - все это тоже, по-видимому, сформировано эволюционно. Соответствующие механизмы в мышлении и поведении антропологи обнаруживают уже у маленьких детей, которые не могли усвоить их ни из рассказов родителей, ни из школьных уроков, поскольку слишком малы для понимания таких сложных тем на уровне логических доводов.
На понятных примерах и с доходчивыми обоснованиями автор показывает, что наши представления об обществе (Буайе называет это фолк-социология) вполне логичны и закономерны с точки зрения устройства нашего разума. Жаль только, что они имеют мало общего с действительностью. Так что если вы не вдавались в подробности полувековых научных споров, но хотите быстро вникнуть, к каким выводам антропологи, лингвисты и когнитивисты пришли на данный момент, - книга Буайе отлично вам подойдёт. И чем меньше вы об этом слышали, тем больше получите интереснейших инсайтов.
Например, узнаете, почему у людей существует представление об одушевленных статуях, но нет представления о статуях, которые постоянно растут. Или почему есть представление о сверхъестественных существах, похожих на людей, но нет верований о могущественных разумных растениях. Почему, в конце концов, рисуя фантастических существ, люди все равно рисуют их латерально симметричными? Кажется, что это всё само собой разумеющиеся вещи, но французский антрополог не устает напоминать: всё, что нам кажется очевидным, на самом деле не так уж очевидно - это результат сложнейших когнитивных процессов, большая часть которых скрыта от нашего понимания, и это само по себе способно “взорвать мозг”.
Вопросов, как обычно, останется больше, чем ответов, но главное, что даёт книга - расширение и углубление картины мира, возможность порефлексировать над своими предубеждениями и представлениями об устройстве общества.
