Эдгар Ли Мастерс. Поэтический гипертекст

Текст: Михаил Визель

Фото: ilcapolineaonline.it

Эдгар Ли Мастерс (1868—1950) выглядел заурядным обывателем, да, в общем, и был им: унаследовал от отца адвокатскую практику и всю жизнь проработал на этом уважаемом и хлебном поприще.

Но, подобно нашему Заболоцкому, на которого Мастерс даже внешне заметно похож, под личиной добропорядочного гражданина скрывался неистовый авангардист. Причем, как и в случае Заболоцкого, в полной мере этот внутренний авангардист реализовался лишь однажды, в относительной молодости. На протяжении всей своей достаточно долгой жизни Мастерс выпускал пьесы, романы, стихотворные сборники, но прославился лишь одним из них - "Антологией Спун-Ривер" (1915) - якобы сухим и бесстрастным собранием якобы надписей на могильных камнях кладбища маленького иллинойсского городка. Которые пересекаются, упоминают, дополняют друг друга, а порой и прямо друг друга опровергают. Так, политик местного уровня высокопарно уверяет, что унаследовал от своей матери доброе сердце и готовность служить народу, а рядом служанка признается, что это на самом деле её сын, а не сын почтенной миссис...

Не будет преувеличением сказать, что "Антология Спун-Ривер" оказалась одним из первых образцов художественного гипертекста - опередившим свое время на добрые сто лет.

Нашелся в этом "гипертексте" и русский след. Вот он.

Ипполит Коновалофф

Я был оружейником в Одессе.

Как-то ночью полиция нагрянула в комнату,

Где наш кружок читал Спенсера.

Книги забрали, а нас арестовали.

Но я бежал и уехал в Нью-Йорк,

Оттуда - в Чикаго и потом в Спун-Ривер,

Где я могу спокойно штудировать моего Канта

И зарабатывать на жизнь починкой ружей.

Взгляните на мои отливочные формы - мои архитектоны!

Одна - для ствола, одна для бойка,

И прочие для прочих частей ружья.

А теперь представьте: допустим, что у нынешних оружейников

Нет ничего, кроме дупликатов тех форм,

Что у меня, - следовательно, все ружья

Похожи одно на другое - от бойка, что бьет

По капсюлю, до ствола, что несет заряд,

Все действуют как одно, и все

Действуют одно против другого.

Это был бы целый мир оружия,

В котором ничто не свободно от себя самого -

Кроме Формовщика с разными формами,

Что дает форму металллу.

Русская Соня

Я родилась в Веймаре

От матери-француженки

И отца-немца, ученого профессора,

Осиротела в четырнадцать лет,

И стала танцовщицей под именем Русская Соня.

Туда-сюда по парижским бульварам,

Мимолетные романы со всякими герцогами и графами,

А потом - с бедными художниками и поэтами.

Сказав адьё четырем десяткам лет, я отправилась в Нью-Йорк

И встретила на борту старого Патрика Хаммера,

Краснолицего весельчака, перевалившего за шестьдесят,

Который возвращался, распродав целое судно скота

В немецком городе Гамбурге.

Он привез меня в Спун-Ривер, и мы жили здесь

Двадцать лет - все думали, что мы муж и жена!

Этот дуб надо мной - любимое гнездовье

Соек, что чирикают да чирикают все дни напролет.

И пускай их! Даже мой прах хохочет,

Думая о том, какая забавная штука - жизнь.

(Перевод М. Визеля)