«Дилемма выжившего»: тайна трансцендентных зайцев

Текст: Сергей Шулаков

Двойных Кристина. Дилемма выжившего

М.: Popcorn Books, 2021. - 304 с. 5000 экз.

Даня и Стас – очень необычные первокурсники: не пьют водку, не бегают опрометью за девчонками. Наверное, потому что математики. Даня и его сестренка Юлька живут с деспотичной матерью, былой актрисой, чрезмерно склонной к выпивке. От детей она требует слишком многого: Даня – чтобы непременно в Сорбонну, а Юльку мучает игрой на скрипке, от которой у девочки невыносимые головные боли. «Трилогию "Темный эльф" он перечитывал уже четвертый раз за год», – пишет автор о Дане. "Темный эльф" – творение знаменитого американца Роберта Сальваторе о подземном эльфе-изгнаннике, в стране которого царит лютый матриархат и который не хочет быть темным...

Поначалу кажется, что характер сконструирован: мальчик-зайчик, внутренний изгой... Если бы не Стас – жутко странный парнишка, человек без эмоций. У каждого, наверное, есть хотя бы один такой знакомый – словно мертвенький, ни матом не ругнется, ни рассмеется от души, громко, при этом компании и застолий не чуждается и, в сущности, неплохой мужик; похоже на род аутизма. Такое поведение в случае Стаса объясняет недавно пережитая трагедия: «– В общем, однажды паром накренился. Я первым выпал за борт, начал тонуть. У капитана что-то перемкнуло. Он бросил штурвал, прыгнул за мной. И тогда паром перевернулся со всеми оставшимися пассажирами. Мне потом сказали, что десять человек тогда погибло. И капитан этот тоже – меня на берег выволок, и все, сердце остановилось. <...> В общем, я после этого в больнице оказался с пневмонией. На две недели. И пока лежал, мне подарили трех розовых зайцев». С тех пор Стас при всяком удобном случае тонет, но даже не барахтается, идет топором ко дну – уверен, что спасут. Вот и на первом курсе упал в бассейн, его вытащил Даня, так и познакомились. Некоторые сцены этой дружбы двусмысленны: когда парни нашли мертвым знакомого дилера, Стас схватил друга за руку, но тот руки не отнял, и в начале – ах, какие у него ровные белые зубы!.. Давно разошедшийся с матерью отец даже спрашивает Даню, не «гомодрил» ли он, – но нет, «гомо сапиенс». Наверное, это нужно, чтоб подчеркнуть тонкость душевной организации и не более, да и вообще Даня влюблен в красивую девчонку. Но некоторый пережим налицо.

Кто-то постоянно подбрасывает Стасу розовых зайцев – в точности таких, каких случайно принесли ему когда-то в больницу. В их утробах – записочки, способные склонить внушаемого человека к суициду, а один раз даже лезвие – и без порезов не обошлось. Порой кажется, что юноша не совсем в себе: устраивает для своих зайцев своего рода вечеринки, рассадит их на диване своей комнаты и давай размышлять – к чему бы такое? Почему Стасовы ненавистники подбрасывают ему эти игрушки, понятно – намек трагедию. Но зачем парню в больницу носят зайцев, а не йогурт, апельсины и сигареты, спрятав в пачку печенья, рационально понять невозможно. В тексте проскальзывает, что зайцы – самые дешевые на ближайшем рынке, и, надо думать, дарителям на него, Стаса, наплевать... Но это не слишком убедительно. Думается, писательница искала яркий образ, и подвернулся известный ушастый герой рекламы, с батарейкой в области спины. И сработало.

Кристина Двойных – украинская писательница, живущая в Канаде. Роман «Дилемма выжившего» подписан: «Одесса – Киев». Но, скорее, Киев: в романе станция метро «Национальный университет», в Киеве – «Университет», как в Москве. Школьные оценки – по 12-балльной системе. В конце курса, в мае, цветут абрикосы. Что-то такое писала Яна Дубинянская – про подростков и неназванный Крым. А еще Ирина Муравьева, которая, кажется ненавидит подростков, хоть часто о них пишет, но ее проза – отчетливо эмигрантская, а у Двойных мы читаем про условно киевских тинейджеров, неотличимых от московских или новосибирских.

И, да, – роман отдает Фрейдом, Жаком Лаканом и даже и немножко Александром Дугиным. Но только внешне, без глубин, что к лучшему и для текста, и для читателя. Все это было бы забавно, как у той же Дубинянской, если бы не сильные психологические сцены. Убийство быковатого студента и появление следователя по фамилии Самчик, который оказывается не таким уж глупым и предвзятым, – первая детективная линия. Вторая, довольно, впрочем, предсказуемая – подбрасывание Стасу розовых зайцев, чтобы он самоубился. Все это вместе действительно поддерживает читателя в напряжении. Но ключевой момент романа – жестокое избиение матерью сына, провалившего предварительный экзамен во французском культурном центре и угробившего свои шансы на Сорбонну. Мать лупит сына с такой ненавистью, что становится поистине страшно – такое ведь невозможно! Просто Еврипид какой-то. Дане и так трудно живется, а нужно еще и постоянно спасать Стаса с его зайцами, а тот почти не проявляет эмоций, словно истукан...

Стасов дядя объясняет: «– Согласно легенде, один древнегреческий поэт не верил в богов. И кто-то попытался убедить его в обратном, сказав, что выжившие в недавнем кораблекрушении люди считают, что обязаны богам своим спасением. Но поэт заметил, что погибших было больше, а узнать их мнение о существовании богов невозможно. Говоря точным языком, когда по одной группе есть много данных, а по другой их нет вообще, некорректно делать выводы лишь по существующим данным. Потому что в них будет ошибка. – Дядя Назар улыбнулся отбеленными почти до керамической синевы зубами. – Систематическая Ошибка выжившего». Это суждение приписывают Диагору Милосскому. Но понять, в чем ошибка выжившего Стаса, трудно: ведь он ничего не утверждает и не опровергает. Зато понятно название: «дилемма выжившего» состоит в том, чтобы выбрать: продолжать таиться или, по совету доброхотов, свести счеты с жизнью. «"Для чего тебе здесь маяться?" – Я не знаю, – прошептал Стас. – Я не знаю. Записка больше ничего не спрашивала».

Даня спасает его в очередной раз – когда загадка подкидывателей зайцев разрешается. Спасает дважды: после такого и в жизни-то, не только в художественной литературе, нормальные люди становятся ближе братьев – но в том-то и дело, что Даня и Стас ненормальные. Это никакой не портрет поколения, не нравоучительный и даже не роман о взрослении: писательница выбрала двух несчастных героев и играет с ними, потрошит их на наших глазах, как кукол, и, кажется, получает от этого удовольствие демиурга. У Кристины Двойных друзья расходятся навсегда, пробормотав пару тинейджерских общих мест, и Даня идет с девушкой на марафон «Доктора Кто». Как Шекспир вольно обращался с сюжетами, источниками и эпохами, так и Кристина Двойных приспосабливает современных героев к своей собственной реальности. Но делает это умело – Даню и Стаса жалко, словно живых и настоящих.