Беззубый против Зубастого

Текст: Дарья Золотова

В преддверии Хэллоуина, самого страшного праздника для всех борцов за духовные скрепы, нельзя не поговорить об ужасах. То, что это отнюдь не маргинальный жанр на российском книжном рынке, давно доказали авторы из серии «Самая страшная книга», представители «тёмной волны». Но удалось ли звёздам ССК Александру Матюхину и Максиму Кабиру справиться с особым поджанром хоррора – хоррором подростковым?

«Город Спящих». Александр Матюхин

М.: Эксмо, 2021

Тошик – сын знаменитой писательницы Надежды Крюковой, автора сказок про девочку Нелли, случайно попавшую в загадочный и жуткий Город Спящих. Все его друзья в детстве зачитывались этими книгами, да и сам он, конечно, тоже – но сейчас Тошику шестнадцать, и сказки для него давно не актуальны. По крайней мере, пока он не узнаёт, что мамины книги основаны на реальных событиях, а один из её персонажей бродит по двору, готовясь напасть на неё. И что надвигающийся ЕГЭ – далеко не самое страшное, что ждёт его в будущем.

Автор отматывает историю, как старую кассету, то туда, то обратно: вот показывает, с чего всё началось, вот снова перебрасывает читателей из прошлого в настоящее. Машина с Тошиком за рулём и сестрёнкой Викой на заднем сиденье въезжает в странный город, с которым явно что-то не так – и только через несколько глав мы узнаём наконец, как они здесь оказались, куда они едут и что именно перевозят в пакетах. Уж поверьте, вы не забудете, что в их пакетах.

Визуальные образы – вообще сильная сторона «Города Спящих», и наиболее удачные авторские находки оживают именно благодаря тому, как ярко они выписаны. Охотящийся за мамой Тошика Забытый Зверь не ест людей – он пожирает их сущности. Без сущности человек рассыпается на части сломанным манекеном, а сама сущность, вышедшая из тела, но не доставшаяся Зверю, выглядит как светящийся пластик. В Городе Спящих люди делают всё то же, что и в обычных городах, только медленно и неохотно – они точно так же живут и умирают, но после смерти продолжают своё бесцельное существование живыми трупами. Так что когда автор углубляется в детали придуманного им мира, выходит увлекательно, красочно и очень жутко. Увы, делает он это не так уж часто.

Мир, созданный Матюхиным, интересен в основном гипотетически – потенциал и сеттинга, и самого сюжета кажутся до обидного нереализованными. Ведь как здорово можно было бы обыграть ту самую серию книг о Городе Спящих – сделать отрывки из неё эпиграфами к главам, обрамить ими основной сюжет, сочинить историю в истории… Но единственное, что с ней делает Матюхин – упоминает, да и то не слишком подробно. Даже сам сказочный мир, в который попадают герои, кажется тесным и скучным, как плацкартный вагон, – слишком уж мало интересных локаций и персонажей.

С персонажами отдельная беда, и это становится понятно уже в начале, когда мы узнаём, что шестнадцатилетние парни зовут свою новую подругу «Ленка-Пенка», а иногда ещё и «драная коленка». Вообще ни Тошик, ни его друзья на шестнадцать не тянут: они целыми днями гоняют в футбол, рассказывают друг другу страшные истории, а предел их мечтаний – новый велосипед. Шестилетняя Вика, напротив, мудра не по годам, как бы Тошик ни пытался уверять читателей в обратном: речь её неизменно литературна и насыщена составными частями. Даже эпизодический гопник блещет знанием советской киноклассики: «Не хочешь большой и чистой любви, красотка?» Все эти Ленки, Тошики и Вики напоминают тех самых манекенов, лишившихся сущности: вроде на людей похожи, но внутри – пустота.

Несмотря на то, что автор явно старался и выписать мрачную атмосферу, и создать зловещего и запоминающегося антагониста, всё это получается словно вполсилы. Если в повести «Драконье лето» Олега Кожина, ещё одного видного автора «тёмной волны» (сборник его подростковой прозы, кстати, выходит в той же серии, «Дом тьмы»), автор не боится убить одного из героев-мальчишек, чтобы показать, насколько непоправимо проникшее в мир зло меняет всю их жизнь, то Матюхин явно жалеет своих читателей-подростков: в его романе ничего непоправимого нет, и любую беду можно отменить если не в этой части, так в следующей.

А следующая часть, судя по всему, будет – во всяком случае, виден явный задел на продолжение, да и судьбы некоторых героев так и остались непрояснёнными. Кто знает, может быть, в продолжении автор наконец позволит себе делать то, что у него так отлично получалось во взрослом хорроре: пугать.

«Мухи». Максим Кабир

М.: АСТ, 2021

Всё начинается со смерти. Умирает любимый человек Сашиной мамы, и за ним сходит в могилу мать этого человека, для Саши практически бабушка. Поскольку мама и дядя Альберт так и не расписались, скоро обнаруживаются ушлые родственники и шустро выставляют Сашу с мамой из дома. Приходится переехать на окраину, в старый, дореволюционной ещё постройки дом. Здесь Сашу ждут новый питомец, новая любовь и неумолимо разрастающийся ужас – сначала он приходит только во снах, но с каждым днём становится всё реальней.

Ужас этот не особенно оригинален, хотя Кабир и пытается устами героини, расспрашивающей о местных легендах (якобы для написания фэнтези), утверждать обратное: «Нужна мистика, а от зомби и ведьм читатели утомились». Заложные мертвецы – и впрямь очень незатёртые герои хоррора, но функционал их в книге вполне стандартен: им можно загадать желание, но не нужно. Набор второстепенных героев тоже типовой для жанра: герой-любовник без страха и упрёка, его дед-краевед, чья роль в романе – читать лекции про зловещую историю дома и жутковатые традиции региона, красотка официантка, больше всего на свете обеспокоенная отсутствием детей… Но при всём этом мир «Мух» кажется удивительно живым.

Потому что подростки здесь говорят как настоящие подростки – подшучивают, подначивают, сыплют отсылками и пасхалками «для своих», спорят, что круче – Марвел или ДиСи. Потому что родители тоже полноценные персонажи со своей собственной непростой историей, пусть и остающейся на периферии. Потому что Саша – отличная главная героиня, ироничная, эрудированная фанатка хорроров, из чьей головы всегда интересно наблюдать за происходящим. Потому, наконец, что Кабир крайне умело выстраивает эмоциональные американские горки, на которых всю первую половину книги катает читателя – вот тёплая повседневность последнего послешкольного лета, а вот мёртвые дети с пришитыми чужими головами. Девочка-девочка, гроб на колёсиках уже в твоём доме. Он всегда был в твоём доме.

Во второй половине действие развивается стремительней, леденяще медленное нагнетание сменяется красочным сплаттерпанк-аттракционом – кровь, кишки, сами понимаете. Сначала как-то даже досадно становится – как писал один специалист по ужасам из штата Мэн, отсылки к творчеству которого можно встретить в «Мухах» неоднократно (да, я про них, про эти мысли в скобках нервным дрожащим курсивом), «никто не хочет болеть за человека триста страниц, а потом узнать, что его между шестнадцатой и семнадцатой главами съела свинья».

Оно, это нечто большее, отчаянно беспросветно и этим гораздо страшней всех убийц-оккультистов и ездовых мертвецов, только что проливавших на страницах литры крови. Страшно не то, что все умерли, а то, что умерла надежда – как и водится, последней.

В конце концов, эта книга – о неотвратимости потери, и это взрослит её куда сильней, чем все кровавые убийства и пошловато-неловкие постельные сцены.

Две книги звёзд отечественных ужасов – два подхода к тому, каким должен быть хоррор для подростков. Беззубым, как у Матюхина? Или таким зубастым, что и взрослого запросто пополам перекусит – как у Кабира? Можно выбрать, на чьей вы стороне – или же подождать, пока на поле боя явится нечто третье.