К 100-летию Эмиля Брагинского

Текст: Валерий Кичин

Потом приходили письма от возмущенных зрителей: "Чему учит этот порочный фильм?!!!" Порочный фильм - это "Берегись автомобиля" скандальной парочки Эмиль Брагинский - Эльдар Рязанов.

Скандальная парочка

Письма сыпались и после "Иронии судьбы". Там герой вообще напился. Да еще в бане. И в полном беспамятстве улетел в Ленинград. Лег спать в чужой квартире. И нахамил хозяйке. Возникла скороспелая любовь. Сугубое мелкотемье. Это тогда было в искусстве самым страшным ругательством: мелкотемье. В СССР должно быть только крупнотемье, а здесь - типичное мелкое, пьяное мещанство.

Много было скандалов - и крупных, и мелких. Что за служебные романы в рабочее время?!!! И что за пример подает учитель пения из фильма "Учитель пения"? У него пропала собака, и весь школьный хор, вместо того, чтобы готовиться к смотру, ее искал! И почему такие зоологические страсти разгорелись вокруг гаражно-строительного кооператива в солидном учреждении по охране животных от окружающей среды?

В общем, путь Эмиля Брагинского, драматурга и замечательного соавтора Эльдара Рязанова, был весь в шипах, но практически без роз. Потом, как водится, история все поставила на свое место: зрители всех поколений не встречают Новый год без "Иронии судьбы", "Берегись автомобиля" изучают в киноинститутах, "Гараж" стал киноклассикой, "Служебный роман" выучили покадрово наизусть. Объяснить эту любовь зрителей к порочным фильмам невозможно. Но - нужно.

Вровень с нами

Комедиограф - профессия опасная: все любят смеяться, но только если не над собой. Хотя все самые лучшие комедии на свете - про каждого из нас. От Свифта до Гоголя, от Мольера до Маяковского.

Эмиль Брагинский не сразу понял, что комедия - его судьба. Он вообще хотел стать врачом - лечить людей, им помогать. Такой порыв сам по себе романтичен и многое говорит о человеке: злобный в доктора не пойдет. И Брагинский пошел в медицинский. Потом понял, что ему интереснее лечить людей добрым словом. Стал журналистом: сейчас трудно поверить, но тогда в эту профессию многие шли с мечтой помогать людям. Для Брагинского эта профессия раз и навсегда определила его ракурс взгляда на жизнь - с высоты нормального человеческого роста.

С этой высоты можно увидеть много интересного. Как высокая поэзия сочетается браком с прозой. Человек может объясняться в любви в кафе-молочной и от волнения глотать простоквашу. Эта сцена из пьесы "Комната" типична для Брагинского: когда смешивается несопоставимое. В его пьесах и фильмах много ЧП: скоропостижно влюбляются, угрожают разводом и разводятся. Крадут картины и автомашины. Выигрывают десять тысяч по облигации, купленной на общественные деньги ("Зигзаг удачи"). И даже совершают убийство на историко-литературной почве, как в повести Брагинского и Рязанова "Убийство в библиотеке". Брагинский был мастер придумать интригу - тот "анекдот", на котором будет строиться и фабула, и все, что над ней. Суровые критики его творений обычно именно анекдотом и недовольны, хотя он только зацепка, броский триггер для всей интриги и всей фабулы.

Суть всех его фабул - в заложенном там добре. Брагинский в добро верил истово и убежденно. Такая человеческая закваска. Он был оптимист, и суть своей профессии драматурга он видел в процессе отыскания в людях добра. Сегодня он был бы ярым противником всей практики кинематографа - кино теперь настойчиво ищет в человеке звериное начало, и его девиз "Мы все - хлам и гнусь" уже привел его к полному размежеванию с массовым зрителем. Это, по контрасту, - еще одна причина, по которой массовый зритель охотно вылезает из большой кинематографической лужи, чтобы напитаться добра в "Иронии судьбы". Так кит выныривает из пучин на поверхность, чтобы вдохнуть воздуха.

Необыкновенные приключения драматурга в России

У счастья много версий. Для кого-то это выгодное замужество и мерс у подъезда. Для кого-то счастье - отдать себя людям. У Брагинского материальный фактор чаще всего не играет роли: все это житейская, понятная, простительная, но - "суета сует". А настоящее счастье может быть в том, чтобы найти человека - единственно необходимого лично тебе. И герои Брагинского неутомимо ищут друг друга. Ищут на вьюжных просторах стандартных микрорайонов и в тесноте коммуналок, ищут в лабиринтах учрежденческих коридоров. Почти все, что он написал, - об этом.

"Раскрытое окно" - его первая комедия конца 50-х. До того драматург плохо верил в свое чувство юмора. Он никогда не умел смешить специально. В его фильмографии есть только одна комедия, построенная на трюках и "гэгах", - "Необыкновенные приключения итальянцев в России". Да и та появилась вынужденно: итальянский продюсер требовал трюков, надо было выполнять условия контракта. И я думаю, это все-таки самая слабая картина из всех, к которым причастен драматург. Это не его юмор, и когда в "Литературной энциклопедии" написали, что Брагинский работает в жанре эксцентрической комедии, он очень удивился.

Какова механика смешного в его фильмах? Мы там не валимся от смеха в проход между креслами. Нам просто хорошо и весело, потому что герои умны. Брагинский щедро наделяет их самоиронией и дарит им собственное утонченное чувство слова - возможно, даже нерасчетливо щедро. Для постановщиков здесь всегда таилась опасность: в неумелых режиссерских руках получалось сплошное словесное пикирование. Важно и то, что устанавливался доверительный контакт между зрителем и самим автором: мы в нем чувствовали тоже умного, ироничного, доброжелательного человека, который своего зрителя уважает и не относится к нему свысока, не вещает, не менторствует. Он - внимание! - предполагает в нас ум. Он с нами наравне, он товарищ, друг, единомышленник.

Он предполагает в зрителе наблюдательность. Нам весело оттого, что в его персонажах постоянно узнаешь то себя, то свою соседку, сослуживцев и родственников. Все нарисовано точно, только с легким преувеличением - как в дружеском шарже. От этого комедии кажутся теплыми, уютными, домашними, мы там свои. Нам тепло от доброты. Это добрые комедии - этюды в темных тонах не жанр Брагинского. А добрым человека делает дар понимания. Легко клеймить порок - труднее его понять, постичь его истоки, помочь обратить глаза зрачками в душу.

Толстый и тонкий

Невозможно писать о Брагинском без Рязанова. Примерно как об Ильфе без Петрова. Что кому принадлежит в их совместном творчестве - неизвестно. Они встретились в конце 60-х в работе над фильмом "Берегись автомобиля". Тогда Рязанов не знал, что он тоже драматург, но так получилось. Они очень разные. Рязанов тучен - Брагинский худ, Рязанов масштабен и фундаментален - Брагинский молчалив, но склонен к нервным срывам. Темпераменты абсолютно разные, и всегда казалось, что если они встречаются за письменным столом, то Брагинский должен наскакивать на сангвинического Рязанова, а тот - с язвительной добродушностью обороняться. И в этих наскоках рождалась истина.

Впрочем, оба утверждали, что это был не стол, а диван, и все дело в том, кто из соавторов его займет первым - тогда водить пером по бумаге придется другому. А с дивана будут подкидываться идеи.

Так или иначе, в разности фактур и темпераментов обнаружилось единство устремлений. И почти все, что было сказано о Брагинском, можно было сказать и о Рязанове. Они вместе написали сценарии фильмов "Берегись автомобиля", "Ирония судьбы, или С легким паром", "Зигзаг удачи", "Служебный роман", "Необыкновенные приключения итальянцев в России", "Гараж", "Старики-разбойники", "Вокзал для двоих", "Тихие омуты", пьесы "Сослуживцы" и "Родственники", повесть "Убийство в библиотеке". Многие из сценариев были сначала пьесами, и судьбы их складывалась причудливо. Так, теперь мало кто знает, что фильм "Ирония судьбы" был сначала снят не у нас, а в ГДР, и шел там по телевидению с изрядным успехом. Да и "Берегись автомобиля" был сначала пьесой "Угнали машину". Но пьесу запретили на корню: в СССР машины не угоняют. Тогда соавторы написали книжку, книжка вышла в свет. А раз вышла в свет, то и ранее отвергнутую идею фильма разрешили. Фильм "Берегись автомобиля" был снят и вошел в нашу киноклассику.

Когда Рязанов, отложив в сторону перо, брался за режиссерский мегафон, Брагинскому становилось скучно, и он писал сценарии в одиночестве - их ставили другие режиссеры. Так появились фильмы "Учитель пения", "Шаг навстречу", "Суета сует", "Почти смешная история", пьесы "Игра воображения" и "Комната".

Киты в океане

Когда тандем Брагинский - Рязанов распался (никто не ссорился, просто каждый пошел своим путем), фильмы Рязанова как-то погрустнели, стали язвительнее и мрачнее. Возможно, этому способствовало и меняющееся время, которое усердно отрезвляло романтиков и жестко осекало оптимистов. Сегодня фильмы Рязанова - Брагинского все более смотрятся сказками о нездешних хороших людях, которых, правда, в далеком прекрасном прошлом испортил квартирный вопрос.

И чем больше наше кино будет погружаться в пучины пессимизма и неприязни ко всему живущему, тем чаще люди будут доставать с полок старые фильмы или искать их в программах телевидения - глотнуть свежего воздуха вольных океанских просторов необходимо не только китам.