Текст: Денис Безносов
1. Sebastian Faulks. Snow Country
Penguin Books, 2021
Себастьян Фолкс, как всегда, очень старался — написал исторический роман о первой трети кровавого XX века, в котором есть австрийский журналист и французская женщина, запретная любовь, модный психоанализ, fin de siècle, разговоры о музыке, живописи, русской классической литературе и – для пущей глубокомысленности – заголовок из Ясунари Кавабаты и эпиграф из Анри Бергсона. Snow Country слажен до того симметрично, правильно и стерильно, что в какой-то момент начинает напоминать пародию на собственный жанр (надо сказать, исчерпавший себя десятки лет назад). Описания в меру подробны, диалоги заунывны и зачастую необязательны, сюжет нарочито бессодержателен, но замаскирован под драму. Каждый персонаж выражает какие-то важные, хорошо знакомые идеи, протагонист взволнованно мечется в поисках глубинной истины, прежний мир неумолимо разрушается, перерождается в неясное, но уже ощутимо неуютное будущее. Об этом и прочем Фолкс пишет линейно, понятно, изредка украшая прозу очевидными метафорами, манерными репликами, претенциозными умозаключениями, будто бы изобретая в процессе велосипед за велосипедом. В результате вымученная Snow Country напоминает нечто среднее между Майклом Ондатже, поздним Адамом Торпом (после Ulverton) и предельно разжеванным Atonement Макьюэна.
2. Natasha Brown. Assembly
Little, Brown and Company, 2021
Бытовой расизм далеко не всегда очевиден. Периодически вместо агрессивных выпадов возникают едва уловимые намеки, поддевки, оскорбительные иносказания. Скажем, мужчина заводит отношения с афроамериканкой ради показной толерантности (о чем временами свидетельствует его поведение) или, например, коллеги на работе, шепчась о твоем повышении, во всем винят пресловутое diversity. Будто бы все происходящее с человеком непременно связано с цветом его кожи и не может происходить само по себе. Героиня Наташи Браун (до боли напоминающая саму писательницу) сталкивается с подобными неприятными ситуациями изо дня в день, и ее все это чудовищно раздражает. Assembly — не вполне роман, скорее собрание лирических миниатюр разной степени мастерства о разрушительной силе повседневного расизма, спрятанного под маской развитой современной цивилизации. Браун размышляет об актуальном — что именно происходит сейчас, когда прежние предрассудки вроде бы преодолены, но в действительности никуда не пропали, отчего возможен Уиндрашский скандал и прочее. Говорить и писать на эти темы, несомненно, нужно и важно. Другое дело, что художественная проза нуждается в решении каких бы то ни было художественных задач, но об этом Наташа Браун словно и не подумала.
3. Lucy Ellmann. Things Are Against Us
Text Publishing, 2021
Люси Эллманн, как всегда, язвительна и экспрессивна. В своей первой книге эссеистики она критикует современное (преимущественно американское) общество, и в первую очередь — как и полагается феминистке — его мужскую часть. Так, исключительно на мужчин возложена вина за истребление животных, экологическую катастрофу, войны, радиацию, все проявления насилия, болезни, бедность и прочее. «Война — это способ заткнуть женщинам рты — посредством насилия, изгнания, высмеиваний, болезней, голода, пренебрежения, бедности, нарушения прав, утрат, сексуальных фрустраций, скорби, и — превыше всего прочего — цунами маскулинного всезнайства, спекуляций и стремлений принимать решения». Вслед за Three Guineas Вирджинии Вулф Эллманн предлагает в качестве окончательного решения мужского вопроса нанести им три основных удара (дабы раз и навсегда избавиться от мужского давления) — 1) справедливость в экологии и животном мире, 2) мир и ядерное разоружение и 3) захват женщинами всех благ цивилизации, всех собственностей и уровней власти (последний удар сравнивается с методом усмирения мужчин из «Лисистраты»). Воспринимать эмоционально-плакатные тексты Эллманн непросто, поскольку не всегда очевидно — где автор ироничен, а где говорит на полном серьезе. И вроде бы посыл верный и временами справедливый, но форма зачастую столь наивна, что возникает ощущение, будто пишет это не писательница Эллманн, а героиня-рассказчица ее блистательного opus magnum — Ducks, Newburyport.
4. Helen Oyeyemi. Peaces
Faber & Faber, 2021
Пара геев-молодоженов отправляется в свадебное путешествие на поезде в сопровождении мангуста по имени Арпад Монтегю 30-й (именно такой он по счету домашний мангуст). Кроме них на борту — загадочная владелица и повелительница состава, встретившая их с загадочной табличкой, где было написано не то Hello, не то Help, и еще два-три человека (точное количество пассажиров под вопросом). На этом причуды сюжета не исчерпываются — дальше будут игры в бадук/го, онейрические флэшбеки, любопытные детали (скажем, поезд прежде использовался для перевозки чая), чудаковатые умозаключения и всеобъемлющая атмосфера «под Агату Кристи». Роман Ойейеми представляет собой смесь из магического реализма, сюрреализма, «Принцессы Ангины» Ролана Топора и стилистики фильмов Уэса Андерсона. Уязвимое место такой прихотливо нашпигованной пестрой прозы — ее избыточная герметичность, требующая не столько расшифровки, сколько некоей искрометной кульминации, выхода вовне, за пределы игры и слоящейся метафорики. Либо не выхода, а наоборот — еще более интенсивного сгущения событий-реплик-этюдов и повсеместно расплывающегося хаоса. Так или иначе, при несомненных заслугах Peaces Ойейеми, к сожалению, не хватило смелости или содержания, либо и того, и другого сразу.
5. Sarah Hall. Burntcoat
Faber & Faber, 2021
Наступило время постковидных книг. Только что познакомившаяся пара заперта в замкнутом помещении посреди нарастающего эпидемиологического апокалипсиса: «Помню те последние месяцы без ограничений. Прежнее. Там ощущалась такая свобода и вера; теперь ничего этого у меня нет. После понимания, обретенного опыта к телу, к разуму подступает неподъемная масса. Это как война; эффект инвазивный, почти генетический. Такое нельзя откатить назад». Шероховатой речью, насыщенной инородными специальными терминами и причудливыми эпитетами, Сара Холл выстраивает свой неудобный лирический монолог, в котором травма вынужденного локдауна постепенно сливается с прочими травмами, пережитыми когда-то давно (но дающими о себе знать сейчас, взаперти). Само пребывание персонажей в изолированном от внешнего мира доме напоминает пьесу для двух актеров, где диалоги исчерпаны несколькими репликами и прерываются на секс и напряженное молчание. Стилистически любопытная проза Сары Холл встраивается в тематический ряд пандемийных книг: Али Смит (Summer), Салли Руни (Beautiful World, Where Are You), Зэди Смит (Intimations). Но особенно атмосфера Burntcoat перекликается с эссе Смит An Elder at the 98 Bus Stop, где во время локдауна молодой человек убивает девушку. Роман Холл — о похожем состоянии безысходности, беспомощности и попытках к нему привыкнуть, вопреки и несмотря ни на что.
6. Jonathan Coe. Mr. Wilder and Me
Random House, 2020
Легендарный голливудский режиссер Билли Уайлдер снимает свой очередной фильм. Тем временем вокруг стремительно меняется мир, в индустрию приходят новые люди, неудобные, непохожие на прежних. Следующее поколение режиссеров снимает по-другому — грубее, страшнее, прямолинейнее, в их фильмах много жестокости и насилия и все меньше старого доброго Голливуда. Новый фильм Уайлдера как будто устаревает еще до премьеры. Будучи несомненным мастером ироничного повествования, Джонатан Коу рассказывает о стареющем режиссере с улыбкой и некоторой тоской по золотому веку, демонстрируя, с одной стороны, неизбежность перемен, с другой — анализируя феномен классического американского кинематографа и рассуждая о праве художника рассуждать о том, чего тот никогда воочию не видел (скажем, военных действий или Хрустальной ночи). Уайлдер в этой книге мечтает снять фильм о списке Шиндлера и убежден, что снимать подобное кино может исключительно свидетель событий или по крайней мере человек, живший в военные годы, однако разуверяется в своих суждениях после просмотра творения молодого Спилберга. В сущности, вокруг подобного переосмысления построена вся книга — так ли страшна неизбежность перемен или же страшиться на самом деле нечего. Mr. Wilder and Me — уютная, трогательная драма, начиненная кинематографическими приемами и прихотливой драматургией. То есть, быть может, не лучший, но очень хороший Коу.
7. Anne Enright. Actress
W. W. Norton & Company, 2020
Всемерно известная актриса, чья жизнь полна бурлеска, богемных интриг и скандалов. Дочь, рассказывающая в интервью историю матери и попутно пытающаяся разобраться в собственной. Попытка распутать логику поведения близкого человека и пересмотреть свое восприятие произошедшего. Вечные противостояния настоящего-прошлого, привязанности-ненависти, доверия-враждебности, ощущений родного-чужого. Приглушенное напряжение «Осенней сонаты» Бергмана в ирландских декорациях, где зримые аффекты низведены до непримиримого молчания, внезапно нуждающегося в проговаривании. Энн Энрайт пишет тихо, по-чеховски, задумчиво исследуя механизмы памяти, глубинную природу семейных травм, замаскированных под повседневность. Стилистически сдержанно Энрайт рассказывает нелинейную историю взаимоотношений матери-дочери, двух как будто насилу связанных между собой жизней, построенных по-разному, но одинаково в конечном итоге запутавшихся. Actress — с одной стороны, вполне привычная для современной европейской литературы книга, с другой — безупречно выстроенный текст, завораживающий мастерством и изяществом, повествование о хорошо знакомом и вроде бы досконально исхоженном, но по-прежнему способном стать художественным произведением.
