Текст: Борис Кутенков
28 июня исполнилось 100 лет со дня смерти Велимира Хлебникова. На «Полке» Лев Оборин представляет десятку книг о нём. О книге Рудольфа Дуганова «Велимир Хлебников и русская литература»: «Сборник статей одного из главных хлебниковедов, составителя шеститомного собрания сочинений поэта (Дуганов умер за 10 лет до выхода сборника и был похоронен рядом с могилой Хлебникова на Новодевичьем кладбище). В основе этой книги — работы из предыдущего издания Дуганова, “Велимир Хлебников: природа творчества” (1990); стиль Дуганова импрессионистичен, тексты полны смелых гипотез, привлекающих самые разные слои анализа — от исследования звукописи до интертекстуальности».
О «самой неконвенциональной книге серии» («Мнимое сиротство» Лады Пановой): «Лада Панова старается доказать, что художественные открытия Хлебникова (а заодно и обэриутов), несколькими поколениями читателей и учёных понимавшиеся как уникальные и не имеющие прецедентов, на самом деле Хлебникову и обэриутам не принадлежат — у хлебниковского “звёздного языка”, например, обнаруживаются предшественники в творчестве Стефана Малларме или Андрея Белого. Основная цель критики Пановой — не сами Хлебников и Хармс, но исследователи авангарда, безоговорочно принимающие новаторство своих героев на веру. Но всё же тон книги кажется непочтительным и по отношению к самим поэтам: для Пановой это не безусловные гении и пророки, а литераторы, успешно использовавшие стратегии «продвижения» собственного образа».
На «Полутонах» — «три последних стихотворения Васи Бородина (3 июля 1982 — 9 июня 2021), опубликованные (и — вероятно — написанные) 3 июня 2021-го года. Возможно, это одно (большое) стихотворение, музыка которого повторяется, как “тема с вариациями”» (из редакторского предисловия к подборке).
- сон ко сну прижаться может?
- cвет ко свету
- тьма
- ко тьме
- ум к уму и ум в уме
- и тревожное тревожит
- или страшное страшит
- но и общий воздух сшит
- чем-то что уже не может
- стать исходным «мы — не мы»
Там же — интересный поэтический дебют: верлибры Матвея Цапко (редактор Владимир Коркунов):
- там за окном кто-то невидимый
- шуршит подушкой из деревьев крон
- скрестил ноги из морских ветров
- сидит
- я увидел его
- это бог
- выхожу на балкон
- он отвлекается от своих дел
- от бесконечных дум о нашем конце
- и медленно поднимает взгляд
- гетерохромия
- уличный фонарь и закатное Солнце
- хотя издали видно две звезды или два фонаря
- в зависимости от того как упадёт тень
- я подумал спросить ли зачем он пришёл
- что хочет сказать мне
- я спросил
- вместо ответа хлипкая перегородка
- смысла
- разделяющая удачу и несчастье
- я услышал его
- это выстрел
На сайте «Ревизор.ру» — интервью с писателем, редактором журнала «Урал», автором историко-документальных трудов Сергеем Беляковым.
О Георгии Эфроне, одном из главных героев книги Белякова «Парижские мальчики»: «Мур мне интересен как человек на границе национальных культур, можно сказать – на границе наций. Меня всегда интересовали такие люди, они нередко становились героями моих статей и книг. Юрий Карлович Олеша (европеец в России), Николай Васильевич Гоголь (малоросс/украинец и даже “хохол” в русской литературе и русской жизни). Мур и Дмитрий – русские по происхождению, но родились в Европе (один в Чехии, другой в Финляндии). Выросли в Париже и стали французами, европейцами по культуре и воспитанию. Как и почему это случилось, в чем проявляется национальная идентичность? Все это интересовало меня, когда я впервые взялся писать о Муре». О критериях премиального выбора: «Могу сказать, что на членов жюри явно оказывает влияние литературная мода. Модную книгу начинают продвигать и голосовать за нее, не всегда вчитавшись в текст. Поэтому особое уважение вызывают жюри тех премий, что ориентируются только на сам текст. Скажем, когда жюри “Русского Букера” вручило премию за лучший роман книге никому тогда не известной Александры Николаенко, оно приняло справедливое решение. Хотя всех это удивило и на пользу премии не пошло, ведь у конкурентов Николаенко было много поклонников, в том числе среди влиятельных и читаемых литературных критиков. Но справедливость выше пользы». О Сергее Эфроне: «Зато Сергей Яковлевич убедил себя, что советское теперь это и есть русское, что подлинная Россия стала Россией советской. И убедил в этом детей. Ариадна Эфрон, несмотря на годы лагерей и ссылок, останется русско-советским патриотом. Интересно, что и для Мура русское и советское мало различаются, только Мур относился к нему иначе…».
На «Горьком» Алёша Рогожин рассказывает о сборнике статей, посвящённом советским эго-документам («Эго-документы: Россия первой половины ХХ века в межисточниковых диалогах. Под ред. М. А. Литовской и Н. В. Суржиковой». М.; Екатеринбург: Кабинетный ученый, 2021). Об одном из главных героев книги Йохена Хелльбека «Революция от первого лица» Степане Подлубном: «Этот рабочий из раскулаченных крестьян, чьи дневники 1930-х годов для историка стали широкими воротами во внутренний мир человека сталинской эпохи, в 1980-х создал их отредактированную и откомментированную версию, и именно ее намеревался сдать в архив. Зачем? В 1980-х годах он понял, что в молодости был жертвой сталинизма (что правда), в то время как в своих записях первой половины 1930-х он предстает его энтузиастом (что тоже правда). Если историка сталинизма интересуют идеи, которые занимали Подлубного в молодости, то его самого — итог, к которому он пришел в конце жизни, и с этой позиции он решил “продолжить” и пересобрать свою память, свои свидетельства об эпохе 1930-х». О дневниках той эпохи: «В 1930-х годах вести дневник рекомендовали в качестве средства самоконтроля и самосовершенствования — соответственно, у людей, воспринявших эту идею, получалось не что-нибудь, а хроника их достижений. Дайарист неизбежно ориентируется на какого-нибудь читателя — будь это он сам на склоне лет, бог или потомки…».
Prosodia публикует текст об одном стихотворении Марины Кудимовой, начинающийся с неожиданного инфоповода: «Смерть экс-солиста группы “Ласковый май” Юрия Шатунова в возрасте 49 лет от обширного инфаркта стала одной из самых обсуждаемых новостей последней недели июня. Поэт Марина Кудимова свое стихотворение опубликовала в социальных сетях уже на следующий день. Получилась историческая элегия, которая и начинается, и заканчивается исторически заряженными деталями и лексикой. Конечно, особенность поэтического мышления Марины Кудимовой в том, что для нее вообще есть такой субъект как страна, что крайне необычно для атомизированного сознания частного человека, надежно закрепившегося в русской поэзии. Стихотворение, несмотря на намеренную грубость, отражающую стиль эпохи, содержит довольно тонкую логику мотивов…» (Владимир Козлов).
Сайт также сообщает о выходе новой книги статей поэта и философа Андрея Таврова:
«Как сказано в издательской аннотации, «название книги “Короб лучевой” поэта и эссеиста Андрея Таврова отсылает сразу и к поэме Пастернака, и к знаменитым "коробам" сборника экзистенциональных фрагментов В. Розанова "Опавшие листья"». В книге представлены разные жанры: от исследования или рецензии на поэтические книги до «интуитивных “лучевых” вспышек-откровений о том или ином аспекте поэтического, живописного или философского творчества».
Там же — новая рубрика критика Анны Нуждиной «Поэтическая периодика», — тот обзор, которого давно не хватало. В первом выпуске — о стихах Леонида Юзефовича, посмертной подборке Алексея Цветкова и новых стихах Сергея Скуратовского. О подборке Скуратовского: «Самая объёмная из упомянутых сегодня подборок, она формирует представление об индивидуальной мифологии поэта. Скуратовский достаточно интертекстуален, но всё же основной источник его литературной игры — фольклорные и сказочные тексты. Начиная от поговорок и присловий (в огороде бузина, а в Киеве дядька) и заканчивая сказочными персонажами (Шалтай-Болтай, Золотая рыбка, Леший), поэт заимствует в свою сказку достаточно, чтобы она имела вид волшебной».
Стихи Скуратовского — на «Формаслове»:
- Стакан из Атлантиды наполовину Пруст,
- Любой заболоцкий наполовину куст.
- Люди и вещи проистекают в нас,
- Палимпсест вселенский, божественный копипаст.
- И Ленин, и Троцкий остались рядом с тобой,
- Сидят клещами под кожей, крутят твоей головой.
- Глядя в зеркало, веришь в теорию струн,
- И Гитлер с тобою верит, и Геббельс, и Мао Цзэдун.
В том же номере «Формаслова» — содержательное интервью с журналистом, редактором, писателем Дарьей Варламовой. О самых востребованных темах и направлениях в нон-фикшене: «В целом будет большой запрос на экзистенциальный разворот. Мы снова ищем смыслы, у нас нет почвы под ногами, мы потерянные, странные, эмоциональные существа, и в нынешнем миропорядке нам нужно найти смыслы, которые бы нас куда-то вели. Я думаю, будет много интересных работ про глубокое исследование жизни с разных сторон. И это самое важное, что можно сейчас делать…».
О реакции на книгу про секс: «Самый интересный опыт у нас был на Московской международной книжной ярмарке. Нас позвали рассказывать про книгу о сексе, но из-за того, что тема неоднозначная, организаторы попросили большую часть лекции говорить о книге «С ума сойти!», а потом немножко ввернуть о сексе. Удивительно, что мы живем в стране, где говорить о психических расстройствах менее неловко, чем о сексе. Тогда я использовала фишку своей бабушки, которая тоже стесняется говорить о сексе и называет его “это волшебство”. В начале лекции мы всех предупредили, что организаторы стесняются слова секс, и так и прочли всю лекцию, было сложно не иронизировать…». О критиках нон-фикшена: «В научпопе есть российская тусовка просветителей, это люди с как минимум кандидатской степенью, хорошие профессиональные ученые. Но у них есть внутренний снобизм, что просвещать имеют право только ученые, определенная каста. Они любят друг к другу придираться по нюансам исследования, соревнуются, кто лучше знает тему. И при этом забывают, что читатель — простой человек, он хочет получить взвешенную и объективную информацию, а все эти тонкие нюансы, которые интересуют ученых, ему в большинстве случаев неважны».
Июньское «Знамя» представляет стихи Ирины Перуновой:
- Выбоины, полости, впалости и вмятины.
- Покажите полностью лопасти винта…
- Жизнь, горя по совести, от фальшивой патины
- очищала скоростью звука красота.
- Что там, в чёрном ящике, что ли настоящие
- речи его хрящики, веры позвонки?
- Песенка солёная о весёлом пащенке,
- как летал он с ангелом наперегонки.
- Спета, скажут, песенка — здесь тебе не Гнесинка!
- Отошла от прессинга к Богу на весы.
- Молча гирьку тронула, молча перевесила
- чашу гнева песенка взлётной полосы.
Закончим этот обзор на очередной части «знаменского» круглого стола о современной «молодой» прозе (на этот раз — самопрезентация прозаиков: Вера Богданова, Оксана Ветловская, Владислав Городецкий, Анна Гринка, Рагим Джафаров, Юрий Каракур, Анастасия Карпова). Владислав Городецкий о себе: «Литература началась в тот день, говорит Набоков, когда из неандертальской долины выбежал мальчик с криком “Волк, волк!”, а волка за ним не было. Соплеменники мальчика пусть и перепугались сначала, но потом, конечно, обрадовались положению дел. Такова литература, которую все любят — она дарит возможность пережить экзистенциальные потрясения, ощутить острые эмоции, ничем при этом не рискуя. Я тот мальчик, который говорит про волка нарочито спокойно и как бы не всерьез. “Да, волк там, волчища с воттакенными зубами, жуть”, ему не верят, потому что он делает все, чтобы не поверили, — улыбается, подмигивает, не торопится в укрытие. Ну а волк действительно приходит. Первому мальчику с каждым новым розыгрышем верят все меньше, второму — все больше. “Почему бы тебе, глупый жестокий мальчик, не изъясняться понятнее?” — “В чем же тогда искусство?”». О новых именах: «Обращаю внимание читателей на Кирилла Рябова — на костяшках пальцев у него набито слово “PULP” — макулатура, чтиво. Литературе он пожертвовал левую руку. Приглядитесь к Степану Гаврилову — он проводит вечера чтений в звуконепроницаемых помещениях без единого гостя. Настя Сопикова ради литературы бросила вообще все — супруга, хлебное место в столице, страну — и вышла из этой жертвенной авантюры со сборником первоклассных текстов. Вот как это работает».
