Текст: Андрей Цунский
Даже в таком, казалось бы простом деле, как биографии художников, Джорджо Вазари умел выстроить сюжет и интригу. А потому позвольте сперва пригласить вас не то чтобы на экскурсию – на прогулку.
Прогулка вокруг офисного центра
К северу от нас – площадь городского совета, и если стать к ней лицом, то слева – весьма красивый навес, это для охраны, а справа – старый дворец, где проводили собрания и съезды. А мы с вами находимся у офисного центра. Над входом – портрет весьма высокого начальника и герб. Сам офисный центр невелик – он выстроен «покоем», то есть буквой «П», состоит из двух корпусов длиной сто сорок два метра, так что между ними образуется нечто вроде маленькой улицы. Корпуса эти соединяет надземный переход, а на юге двор открыт, и можно выйти к набережной небольшой речки.
Нет, ресторанного дворика тут нет. Пообедать не получится. Увы, подземная парковка тоже не предусмотрена, здание старое, тогда о таких вещах не думали. Сколько стоит аренда? Огорчу вас, здесь все давно занято. Да, во время строительства снесли несколько старинных зданий, включая церковь, которой сейчас было бы больше тысячи лет!
Что, знакомая история? «Понастроили». Да, понастроили. Вы заскучали, уже слышу недовольные голоса: «Куда ты нас завел!» Архитектор, который все это спроектировал, признавался: «Никогда мне не приходилось работать над сооружением здания, строительство которого было таким сложным и опасным, поскольку оно закладывалось на берегу реки и почти что в воздухе». Так тут еще и опасно. Ну, все как всегда. Но не совсем.
«Фамилия владельца»
Поименуем все указанное выше историческими названиями: площадь городского совета – Piazza della Signoria, «старый дворец» – Palazzo Vecchio (да, Палаццо Веккьо означает всего лишь «старый дворец»). Навес для охраны – это La Loggia dei Lanzi, или Лоджия деи Ланци, «лоджия копейщиков» (а ее еще называют «Лоджией приоров»). Снесенная церковь называлась Сан-Пьер-Скераджо – San Pier Scheraggio. А трехэтажный офисный центр так и называется – галерея офисов, или же Галерея Уффици, Galleria degli Uffizi. Так что «Уффици» – вовсе не фамилия галериста, как думают многие. Да, портрет начальника – это Франческо I Медичи, герб над входом – герб этого знаменитого рода. Река называется Арно. Что, еще и город назвать? Уф... Ладно – Флоренция. Именно в этом городе соответствующему учреждению впервые в мире дали название «музей», а все картинные галереи стали «галереями» в честь этой, офисной.
Архитектора, который спроектировал Галерею Уффици, звали Джорджо Вазари. Этого проекта хватило бы, чтобы навеки остаться в истории. Но куда большую известность принесла ему одна великая книга. Точнее, множество книг под одним названием.
Нам нужен гид
- — Что с вами? Вы красный!
- — Уверяю вас, это только снаружи.
- Внутри я — конституционный демократ.
- Сергей Довлатов, «Заповедник»
Алексей Карпович (это отчество, а не фамилия) был фигурой титанической и занял бы в эпоху Возрождения достойное место. Но родился он в другое время и в совершенно другом месте. Эх, где теперь найти человека столь же удивительно и всесторонне образованного! Знатока языков – от восточных до европейских. Исследователя театра, литературы, поэзии, истории. И при том специалиста по городскому хозяйству и управлению.
- Я помню Вас, веселого студента,
- Пленявшего всех девушек вокруг.
- Мой драгоценный рыцарь Кваттроченто.
- Бокаччио и Данте верный друг...
Так писала о нем великая переводчица Татьяна Щепкина- Куперник. А еще он дружил с Михаилом Лозинским, Евгением Тарле, Мартиросом Сарьяном…
Он был главным специалистом по муниципальной политике... в партии Конституционных Демократов (кадетов). После большевистского октябрьского переворота он некоторое время пытался заниматься городскими проблемами, но очень скоро все понял. Так что пришлось заняться исключительно историей искусств, а любимой темой муниципального управления – разве только на примере средневековых городов.
Но читая статьи в энциклопедиях, вступительные слова и предисловия к книгам, мы порой встречаем там подпись: «А. Дживелегов». А это и есть Алексей Карпович – точнее, Алексанос Карабетович. Он стал членом-корреспондентом Академии Наук Армянской ССР, профессором, известным и в советское время ученым. Им написаны биографии Микеланджело, Леонардо да Винчи, Данте Алигьери. А его вступительная статья к великому труду Вазари «Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих» (Academia, M.; Л., 1933.) – это один из замечательных источников о самом Вазари и его эпохе.
Однако нельзя забывать одного существенного обстоятельства. Алексей Карпович вынужден был регулярно отвечать на вопрос «Чем вы занимались до 1917 года?». Рядом исчезали люди – умные, талантливые. Анкетное несоответствие запросто могло стоить жизни. Так что тексты Дживелегова, написанные при советской власти, нужно читать с поправкой. Он и сам помогает нам порой, приводя в отношении своих героев цитату из Данте: «Горек хлеб чужого дома и круты ступени его». Страшно, когда умным и талантливым становится чужой своя страна. Дживелегову, однако, можно сказать, повезло – он умер своей смертью, а его прах покоится в колумбарии Новодевичьего кладбища. И хотя сегодня речь о Джорджо Вазари, отдадим дань благодарности нашему описателю Эпохи Возрождения.
Вспомним также и другого удивительного человека – Моисея Соломоновича Кагана – философа, культуролога, искусствоведа. Из его наследия приведем одну важную цитату: «Если художественная критика вырастает внутри системы художественной культуры, то научное изучение искусства приходит в последнюю извне, из другой культурной сферы - из научной деятельности общества». Это важные слова, которые также помогут нам лучше понять значение Вазари и то, кем он стал для мировой культуры.
И конечно, нельзя не вспомнить русского живописца Михаила Ивановича Железнова, ученика и биографа великого Карла Брюллова. Именно Михаил Иванович первым сделал перевод «Жизнеописаний знаменитых живописцев, скульпторов и архитекторов» Джорджо Вазари на русский язык.
Писал о Вазари и советский искусствовед Александр Габричевский. Ключевое слово – советский. По его мнению, Вазари «предвидел грядущую победу реализма, во имя которой воздвигал оплоты своего академизма, который в его время был явлением прогрессивным, боровшимся с реакционными и упадочными тенденциями». Вазари бы очень удивился. Он вряд ли знал, что такое реализм, а что такое реализм социалистический – уж точно не знал вовсе. И слава богу.
Увы, «советскость» породила шаблонное отношение к Вазари: дескать, как основоположник искусствоведения он был хорош, а теоретик и сам по себе художник весьма посредственный. Не верьте. Не нужно никаких аргументов или доказательств. И не только тому, что говорили о Вазари.
А если захотите разобраться в художественном значении собственных работ Вазари, литературы довольно много. Например, книги Лианы де Джиролами Ченей. Вот только не знаю, переведены ли они на русский язык. Очень любопытной для читающих по-английски будет ее книга «Домà Джорджо Вазари» (L. De Girolami Cheney «The homes of Giorgio Vasari). В ней описывается интерьер собственных домов Вазари в Ареццо и Флоренции.
Кватро- и другие ченте
- Во времена Вазари никто не считал красоту «злополучным даром или роковым приданым бесконечных бед». И варваром был бы провозглашен всякий, кто бы пожелал Италии быть «менее прекрасной», хотя бы даже ценой того, чтобы она стала «более сильной». Наоборот, гегемония искусства ощущалась как счастье, как источник многогранных наслаждений, как титул на национальную славу, единственный, который устоял в тяжелых потрясениях.
- А.К. Дживелегов
История иногда дает ученому или писателю всего несколько лет для подготовки и публикации важнейшего труда его жизни. А «Жизнеописания» Вазари – это пять объемистых томов в русском издании.
В то время художники не могли себе позволить узких специализаций. Да и сейчас настоящий художник достаточно универсален. А в те годы, если назвался груздем – то полезай. В скульптуру, в графику, в архитектуру, в ювелирное дело. В изготовление зеркал, кройку костюмов, создание театральных декораций, нотных партитур. Твоя профессия – создатель красоты! Так что будь уж так добр – знай технологии, математику, физику, химию, анатомию, акустику… Многие до сих пор считают, что в Академии Художеств учат только рисовать. Ну и лепить немножко. А настоящий художник имеет огромное даже по объему образование. Сравнимое с образованием врача. Странно, что приходится порой объяснять это людям в XXI веке.
В этом тексте уже встретилось вам слово «кватроченте». Этим термином называли итальянское искусство пятнадцатого века; quattrocento – четыреста, или 1400-е годы. Если дученто (1200-е годы) и треченто (1300-е) – это еще проторенессанс, предвестие эпохи Возрождения, то кватроченто – это расцвет Возрождения, когда христианское содержание слилось с античными формами. Время sacrosancta venustas – священной красоты, становления гуманистических идеалов, которые достигались через искусство. И это же время – период обострения борьбы средневековой косности с ренессансной модернизацией, век, когда свирепствует инквизиция, когда преследует инакомыслящих по первой команде орден иезуитов. Новое всегда вынуждено по-настоящему победить старое. И в борьбе этой никто не обходится без жертв. Именно этой эпохе посвящена большая часть огромного труда Вазари. Но не стоит думать, что шестнадцатый век – тихая гавань после сезона исторических штормов. «Чинквеченто»; 1500-е годы тоже период неутихающей борьбы. Когда в 1559 году Елизавета I – добрая королева Бесс – прекращает в стране преследования протестантов, Святой престол был очень недоволен. Выплеснувшаяся в Европу Османская империя уже угрожала Италии. Да и потом будет не проще. Джордано Бруно взойдет на костер в 1600 году. Галилея заставят отречься от его картины мира еще позже – в 1633-м. Вазари (30 июля 1511 года — 27 июня 1574 года) к тому времени давно уже не будет в живых…
Сколько раз звучала в истории фраза, которую приписывали всем подряд – от Юлия Цезаря до Энди Уорхола и Далай Ламы. Есть у нее и аналоги, один из которых мне тоже очень нравится – «раньше времени – это не вовремя». Вазари же со своим трудом попал по времени в самое яблочко. Немного раньше – и его труд не нашел бы никакой поддержки. Чуть позже – просто погубил бы его. Алексей Дживелегов очень точно определил это такими словами: «Момент, когда Вазари взялся за «Vite» вплотную, был чрезвычайно благоприятен для его работы. Еще пятьдесят лет, и ни один человек не был бы в состоянии ее исполнить. Ибо к концу XVI века окончательно установилась та точка зрения, которая в середине его только начинала складываться и которая означала одновременно разрыв с историзмом вообще и разрыв с прошлым всех искусств. К концу XVI века искусство Рафаэля, Тициана и особенно Макиавелли почиталось последним словом, упразднившим все, что ему предшествовало. Искусство Кватроченто превращалось в нечто чрезвычайно неинтересное и объявлялось лишенным всякой художественной ценности». Что-то это мне напоминает. А, и вам тоже?
Путеводитель по «Жизнеописаниям»
Увидев такой увесистый труд, современный читатель нередко пытается поискать что-нибудь покороче. В оправдание можно даже процитировать американского президента-интеллектуала Джорджа Буша: «Я думаю, мы все согласны, что прошлое уже прошло» – какая блистательная емкость…
Нет, прошлое продолжается. Иначе бы мы не обманывались так легко. Но чтобы разобраться в истории искусств – нужен путеводитель. И даже – путеводитель по путеводителю.
Труд Вазари – не просто многотомный справочник или сборник биографий. Это и увлекательнейшее чтение, и важнейшее собрание фактов, и полноценный теоретический труд. Если угодно – это та теоретическая работа, которая стала основой современного искусствоведения. Причем профессия искусствоведа появится только в XIX веке, а штучные ее представители до этого времени как-то умудрялись совмещать ее с массой других.
Первая часть — это посвящение автора своему покровителю, Козимо I Медичи. Необходимое славословие, причем тут речь идет даже не о благодарности за финансовую поддержку – порой благодарить приходится и за защиту от дураков всех мастей и сословий, и за предоставленный кров, и за возможность издания. Кстати, первую часть автор составил еще в 1548 году, в возрасте 37 лет, но целый год потребовался на получение одобрения властей и церкви, и только тогда она обрела напечатанный вид. Первое издание технически завершил во Флоренции печатник Лоренцо Торрентино. И мало кто знает, что его настоящее имя — Лоренц ван дер Блик (1499—1563), а родом он – из нидерландского герцогства Брабант, и смог обосноваться в Италии лишь после последовательной женитьбы на двух итальянках.
Следом за благодарностью в труде Вазари расположилось введение, а дальше, как пишут в энциклопедиях, «справочный и технический текст о живописи, скульптуре и архитектуре». Между тем – это далеко не только справочный материал. Это выдающаяся для своего времени теоретическая работа в области искусств!
Затем следуют жизнеописания мастеров от эпохи треченто — Джотто, Симоне Мартини, Пьетро Лоренцетти, Дуччо, Антонио Венециано, Джованни даль Понте… Если бы не Вазари – сколько сведений о них было бы навсегда утрачено!
В третьей части приведены, помимо других, биографии мастеров кватроченто — Мазаччо, Филиппо Брунеллески, Донателло, Дезидерио да Сеттиньяно, Сандро Боттичелли, Антонелло да Мессина, Алессо Бальдовинетти, фра Филиппо Липпи, Доменико Гирландайо, Андреа Верроккьо, Джованни Беллини и других.
Четвёртая часть произведения посвящена Высокому Возрождению. Не буду перечислять всех, и даже короткий перечень не стану приводить. Значение труда Вазари именно в том, что он уделял внимание не только великим – но и средним, и даже почти незначительным. Ведь только охватив картину в целом, можно составить представление об огромной эпохе.
А в пятой части Вазари поместил биографии маньеристов — и собственное жизнеописание.
Да здравствует интернет!
Я понимаю, вы заскучали. Фамилии, которые ничего не говорят, непонятное слово «маньеристы», которое у кого-то ассоциируется разве что с Орденом куртуазных маньеристов и группой «Бахыт-компот». Но даже этот орден – очень сложное явление и объединял людей весьма разных что по степени одаренности, что по результативности усилий. А что уж говорить об искусстве Италии эпохи Возрождения!
Давайте поиграем. Правила игры – самые простые. Берем наугад имя из краткого списка, например – Джованни дель Понте. Нажимаем «картинки» – и это имя уже не будет пустым набором звуков. А ссылка на «биографию» – эта ссылка на выдержку из «Жизнеописаний» Вазари – только, мягко скажем, сокращенную. Если «зацепило» – нужно читать целиком!
Кто же такой Вазари?
Подробная биографическая справка есть и у самого Вазари. Но будет уместно сказать, что фамилия его произошла от рода занятий его предков. В России он был бы «Гончаров». Не случайно в фамилии казалось бы звучит слово «ваза» – эх, у слова этого множество разных значений, как и назначений у сосудов. Еще у него есть прозвище – Ареттино. Стало быть, родом из Ареццо.
Он был живописцем, ювелиром, архитектором, писателем и основателем мирового искусствоведения. Кстати – совсем не плохим, и не средним живописцем, а выдающимся. И архитектором совсем не рядовым. Важно отметить, что он был прекрасным знатоком технологии живописи – поэтому его работы так замечательно сохранились. Для него не существовало мелочей. Его работы порой парадоксальны. Так, проектируя Галерею Уффици, он думал не только о пропорциях самого здания, но и о его месте над рекой Арно: главным для него было не то, что построено, а то, что не заполнено камнем…
Точны ли его жизнеописания? Не всегда. Что-то уже опровергли с документами в руках. Но без неточностей не обходится ни одно великое дело. Главное – он был первым.
Это вышло так. Однажды оказался он, уже будучи известным художником, «у достославного кардинала Фарнезе, присутствуя при его ужине. Там в эти часы всегда собирались, чтобы занимать его своими блестящими и серьезными беседами, Мольца, Аннибале Каро, мессер Гандольфо, Клаудио Толомеи, мессер Ромоло Амазео, епископ Джовио и многие другие литераторы и светские люди, которыми всегда полон двор этого вельможи. ... монсиньор Джовио сказал, что ему всегда хотелось и хочется сейчас присоединить к музею и к своей книге "Похвальных слов" сочинение, в котором шла бы речь о людях, знаменитых в изобразительном искусстве, от Чимабуэ до наших дней. … Часто, говоря о художниках, он путал имена, прозвища, места рождения, работы и передавал факты не в полном соответствии с действительностью, а, так сказать, приблизительно. Когда Джовио кончил, кардинал сказал, обращаясь ко мне: «Что скажете вы по этому поводу, Джордже? Не правда ли, что это будет великолепное произведение, над которым стоит потрудиться… вы могли бы дать ему план и общий очерк истории всех художников и их произведений в хронологическом порядке. Таким путем и вы также окажете эту большую услугу вашему искусству».
И Вазари ее оказал.
А биографию прочитайте – у него же. В своей он наверняка не ошибся.
