Текст: Андрей Цунский
Лобо, Домино, Крэг – какие удивительные личности, какие прекрасные герои! Тем более, что один из них – волк, второй – лис, третий – горный баран. А людям есть, чему у них поучиться.
В день рождения любимого с детства писателя хочу уточнить некоторые неясности, связанные с его биографией и даже именем, а также снабдить вас кое-какой дополнительной информацией, чтобы вы могли составить о нем собственное мнение. Это всегда точнее прочитанного. Впрочем, дополнительные сведения вы можете почерпнуть из его автобиографии, которая так и называется – «Моя жизнь». Доступно онлайн.
О некоторых определениях
Порой кажется, что энциклопедические биографии составляет бдительный советский кадровик. Про Сетон-Томпсона он, к примеру, пишет: «Американо-канадский писатель британского происхождения», и еще лучше: «британец по национальности». И вы знаете, кто это написал. Он един во множестве лиц. Это он придумал определения: «лицо цыганской национальности», «лицо еврейской национальности», «лицо кавказской национальности». Сам он при этом – канцелярской национальности, о человеческом достоинстве знает понаслышке и к тому же портит принадлежащий нам всем, независимо от этноса, русский язык.
Он считает, что ему виднее. Это он вообразил, что «я вас услышал» - вежливый ответ просьбу, и успешно делает нормой хамство и невежество. В нашем сегодняшнем случае ему невдомек, что нет такой национальности «британец» - будучи британским подданным, человек может быть кем угодно: шотландцем, ирландцем, валлийцем, и даже сикхом, курдом, персом – да хоть хутту или тутси. И это никому даже неинтересно, если только речь не идет о национальной культуре и традициях – вот к этому принято относиться с уважением во всем мире (увы! «принято» - не значит, что во всем мире «так и есть»).
Но если уж нужно приводить «анкетные данные» - тогда хотя бы вот так.
Имя, Фамилия
В биографии Сетона-Томпсона есть некая загадка: родился он под именем Эрнест Эван Томпсон-Сетон, но затем по своей воле переставил фамилии местами. А почему? Не знаю, как автору энциклопедии, но кадровику за такие неясности могло крепко попасть. Мы исправим это упущение немного позже.
Место рождения.
Эрнест Сетон-Томпсон родился в Саут-Шилдсе. Это место было известно еще древним римлянам, где они возвели на побережье форт Арбея еще в 160 году нашей эры. До римлян тут были стоянки местных племен еще с каменного века – здесь впадала в море река Тайн, а римский форт принимал корабли с провизией с Востка, из Персии и с Тигра (из современного Ирака), пехоту из Иберии, галльскую пехоту, сирийских лучников и копейщиков. Империя воевала за территории вдоль стены Адриана. На месте форта после упадка Римской империи была резиденция короля Озрика, правда место уже называлось Каэр Урфе, затем…как интересно изучать историю на примере родного города! Из наших современников, родившихся в Саут-Шилдс, самый известный – кинорежиссер Ридли Скотт (фильмы «Чужой» и «Бегущий по лезвию»).
И кстати, где кадровик – там и бухгалтер.
$537.50
Чтобы узнать, почему писатель, любимый детьми и взрослыми всего мира решил поменять местами слагаемые своей двойной фамилии, и как от этого изменилась их сумма, нам стоит перенестись даже не в 1860-й год, когда Сетон-Томпсон появился на свет, а в тот же день 1881 года, когда ему исполнился двадцать один год.
«Накануне его папаша долго что-то царапал на бумажке, слюнявил карандаш и складывал столбиком, причем получалось не слишком хорошо. То, что было недавно, было легко подсчитать, тем более что цены в то время менялись не так быстро. Сколько стоил полноценный рацион в Канаде, подсчитать было нетрудно, но пять лет семья до Торонто жила в Линдси, провинция Онтарио – а там и цены другие, и деньги дороже достаются. Не говоря о Саут-Шилдсе в Англии, где нужно было скалькулировать еще пять лет, и где они всей семьей чуть не околели от бедности. Вычислять, сколько стоили детские ботиночки, рубашонки и штанишки, а до того распашонки и пеленки, учитывая сложность подсчета с переводом шиллингов и пенсов в доллары, было непросто. Стоимость услуг повивальной бабки он помнил. С пяти лет начиная, он попросту округлил стоимость ежедневного питания до приблизительного рациона взрослого, и дело пошло быстрее. Наконец, получилась итоговая сумма – $537.50. Этот счет он выставил сыну в день его рождения вместо подарка».
Такую картинку можно себе нарисовать, читая энциклопедии и справочники. «А теперь послушаем правильный ответ». Забудьте жадного и тупого старикашку. Да, его отец стар, прижимист, даже жесток – но никогда он не был невежественным дураком. До переезда в Канаду он владел несколькими кораблями. Он построил ферму и дом вместе с сыновьями. И он хотел, чтобы сын стал настоящим художником!
Это были два очень сильных - и очень разных характера.
«Как-то раз отец позвал меня в кабинет. Он открыл большую приходо-расходную книгу и сказал мне:
— Тебе, мой сын, уже исполнился двадцать один год. Ты достиг совершеннолетия. Отныне все обязанности по обеспечению твоего существования, которые до их пор лежали на мне, ты должен взять на себя. Я оберегал тебя всеми своими силами, и вряд ли нужно напоминать тебе, что всем, что есть хорошего в тебе, ты обязан мне, твоему отцу. Этот долг неоплатим. Но есть другая сторона дела.
Он стал перелистывать толстый том приходо-расходной книги, указывая на расходы, которые он записывал на мой счет, начиная со дня моего рождения. Вся сумма исчислялась в размере 537 долларов 50 центов.
— До сих пор, — сказал отец приподнятым тоном, взволнованный своей добродетелью, — я не насчитывал процентов. Но с сегодняшнего дня я буду причислять шесть процентов в год. Это я считаю необходимым не только для того, чтобы соблюдать свои интересы, но также для того, чтобы ты стал понимать свои обязанности как взрослый человек». – это из автобиографии Эрнеста Сетона-Томпсона «Моя жизнь».
Счет его сын Эрнест оплатил. Но больше отца не видел и с ним не разговаривал, что не удивительно. Фамилию матери – Сетон – поставил на первое место. А отцовскую - на второе. Отрекаться – это уж слишком, но раз уж он так любит точность – пусть точно знает, на каком он месте. Это были, повторюсь, два очень сильных характера, двое очень гордых и непреклонных людей. У каждого была какая-то собственная правда. Ни единого оскорбительного слова в адрес отца в автобиографии писателя нет.
А после того разговора Эрнест (к тому времени успевший поучиться в Художественном колледже Онтарио, с 1880-го года — в Королевской академии Лондона, причем по стипендии, выдержав конкурс 17 человек на место) получил заказ на двенадцать рождественских открыток от художественной мастерской «Рольф Смит и Ко» ($. 60) и на изображение льва для логотипа неизвестной компании ($15). Часть денег вложил в торговлю домашней птицей, а именно купил кур, индюшек и уток ($30), и купил билет до Манитобы, куда его позвал пожить у него на ферме брат Артур ($ 25). Остаток – двадцать долларов. С этой суммой в кармане Эрнест навсегда покинул отчий дом.
«Все мое богатство состояло в моей молодости, в моих курах, индюках и гусях, в запасе провизии на пять дней и двадцати долларах денег, из которых пятнадцать я должен был отдать проводнику. Но я был полон энергии, надежд, жажды жизни — жизни во всей ее полноте».
История болезни
Жажду жизни может понять, а уж тем более - испытать тот, кто действительно стоял на пороге смерти. И Эрнест на этом рубеже был. Однажды он чуть не замерз насмерть по дороге в школу. А позже – простудился, и простуда превратилась в воспаление легких.
До эпидемии ковида пневмония была для нас обычной бытовой неприятностью. В самом пиковом случае – три-четыре недели в больнице. Двадцать дней курса антибиотиков. Если речь о человеке молодом – тем более. Но тогда…
«Старик доктор сказал:
— Кормите его как можно лучше. Давайте все, что только ему захочется. Если парнишка прибавит в весе, он будет жить, если нет — умрет.
Помню, как я встал на весы в бакалейной лавке. Мне тогда было уже пятнадцать с половиной лет, а весил я только девяносто фунтов. И это во всей одежде. Через неделю я снова взвесился — весы показали сто два фунта.
Старый доктор сказал лаконически:
— Он выздоровеет, если только не будет рецидива.
Та зима была чудесным временем. За мной ухаживали, меня хорошо кормили, и я начал поправляться. Каждый день мать приготовляла для меня ванну и массировала мои худые руки и ноги. Каждый вечер она сидела у моей постели и подходила ко мне ночью, чтобы прислушаться к моему дыханию. И всегда она опускалась на колени у моего изголовья и тихо шептала молитву, боясь разбудить меня.
Когда я не спал, она молилась вслух».
Девяносто фунтов – сорок один килограмм – в пятнадцать лет. Маловато.
Поправившись, Эрнест выстроил в лесу хижину, где предавался любимому с детства занятию – наблюдал за зверями и птицами. При этом он отлично учился в двух школах – обычной и художественной. Но несколько раз переболел тяжелыми лихорадками, от которых лечился настойками пипсиссевы.
Интереснейшее растение - Pipsissewa! Официальное его название в ботанике Chimaphila umbellata или Chimaphila maculata. Еще имеются названия княжеская сосна, зонтичная грушанка, горькая грушанка, земляной плющ, язык дракона, полосатая княжеская сосна, полосатая грушанка или пятнистая грушанка. А само слово имеет происхождение из языка индейцев кри, и означает «Он разбивается на мелкие кусочки». Считалось, что растение это – настоящая панацея, его применяли при лечении водянки, ревматизма, цинги, кожных высыпаний и других кожных заболеваний, туберкулеза, непроходимости мочевыводящих путей, брюшного тифа, а также обычного кашля и простой простуды. Правда, современного медика такое лечение привело бы в ужас. Однако секреты коренных американцев очень интересовали мальчика – и он знал многие из них. Потом ему это очень пригодится. За неимением других лекарств – эта травка была и считалась даже очень эффективной. Но только если нет больше вообще ничего. А в то время, по большому счету и не было.
А в Лондоне, во время занятий в гимнастическом зале Эрнест надорвался. Из-за грыжи он был вынужден носить бандаж.
А теперь посмотрите на фотографии молодого Эрнеста Сетона-Томпсона. Траппер, ковбой, первопроходец! Да он ими всеми и побывал. Но своим здоровьем, выносливостью и в кончено итоге - всей биографией он обязан только матери – и самому себе.
Образование
Сейчас вас ждет знакомство с редким случаем. Сколько раз вы читали о том, как папа мечтал сделать из сына юриста, он стал писателем – я и сам писать не хочу. Хотя, чувствую, еще не раз придется. То же самое – относится к художникам, актерам, порой – музыкантам. Слово Эрнесту Сетону-Томпсону:
«Мне не раз приходилось слышать и читать о юношах, которые мечтали стать художниками, но им приходилось выдерживать упорную борьбу с семьей, особенно с отцом. И только однажды мне пришлось столкнуться с исключением из этого правила — сын не хотел стать художником, но отец заставил его остановить свой выбор на этой профессии.
С детства я мечтал стать естествоиспытателем, но отец заявил мне:
— Это профессия без будущего, без перспектив. У тебя есть дарование художника, и ты станешь художником.
Никто в нашей семье не решился бы возражать отцу, а тем более перечить его воле. Профессия натуралиста стояла у меня на первом месте, профессия художника — на втором. Но мне не пришлось выбирать, отец решил за меня, и я должен был стать художником.»
Приятное это исключение, или нет – думайте сами. Эрнест при этом был отличным учеником, и талант у него был. Но вот здоровье было слабым, а отношения в семье такими, что к экзаменам он готовился в гостях у приятеля.
«Меня тянуло на ферму, в радушную семью Блекуэл, у них мне было хорошо.
На следующее утро, как только начало светать, мать пошла со мной на станцию. Брат Артур нес небольшую сумку с моими вещами. Она весила не больше десяти фунтов, но я был слишком слаб, чтобы нести ее. Целый день меня трясла лихорадка в поезде, и никого из близких не было со мной. Я ехал один.
Неделю спустя мистрис Блекуэл писала моей матери:
«Приезжайте скорее, он не жилец на этом свете».
Мать снова сумела вытащить его с того света. Некоторое время Эрнест работал подмастерьем в студии одного художника-портретиста из Торонто, с которым познакомился, когда отец заказал к юбилею собственный портрет. В студии у него даже появился источник дохода – в том же здании, что и студия находилась школа бокса для джентльменов, и часто он закрашивал им синяки – эта процедура стоила от доллара до двух, в зависимости от доходов клиента.
Он выдержал экзамены. Он поступил в школу живописи при Королевской академии в Лондоне. И жил он там так:
«Деньги из дома приходили нерегулярно; мне удавалось немного подрабатывать иллюстрациями к книгам, но этого было мало. Приходилось экономить во всем. Мясо было слишком дорого, и я от него отказался. Обычно на завтрак у меня были каша с молоком, кофе и кусочек хлеба с маслом. Кофе я сам для себя заготовлял из отрубей, патоки и толченых бобов, все это я перемешивал, месил, а потом запекал в твердую массу, предварительно разделив тесто на кусочки величиной с орех, рассчитанные на чашку кипятку. Такой напиток по виду и вкусу напоминал настоящий кофе. В перерыве во время работы в музее я съедал обычно полфунта белой фасоли, а иногда заменял этот завтрак горсточкой изюма или фиников.
Вернувшись домой, я ел свой незатейливый обед — похлебку из хлеба с молоком. Изредка я позволял себе добавить кусочек хлеба с маслом.
Мои расходы на питание не превышали двух долларов в неделю. За комнату с услугами я платил полтора доллара.
Совершенно неожиданно мне пришлось скоро вернуться на родину. Кто-то из моих друзей написал матери: «Если вы хотите видеть вашего сына в живых, верните его домой как можно скорее».
Так что справедлив ли был выставленный старым Томпсоном счет – решайте сами, но учтите и то, что пишет сын.
Рыжий Билли
Любовь к зверюшкам стала главной в его жизни в десятилетнем возрасте. А первым другом среди зверей – дикий… кот. Кличку он дал ему Рыжий Билли, и мечтал его одомашнить. Но по-своему. Очень хотелось раскрасить его в черную полоску - как тигра!
Он соорудил для Рыжего Билли клетку. Два месяца кормил его из рук, кот стал доверять маленькому Эрни. И тогда тот его ухватил за грудь и живот и потащил в клетку.
«Билли сейчас же почуял мое предательство. Рыча, он кинулся на решетку. Мне казалось, что она удержит любого зверя, но разъяренный Билли нажал на нее с такой силой, что решетка не выдержала — тонкая проволока соскользнула, образовалось большое отверстие, и мой Билли выскочил как угорелый. Он никогда больше не приходил к нам в дом и совсем перестал доверять человеку. Время от времени нам случалось видеть его, но только издали — Рыжий Билли, красавец кот, теперь все время бродил со своей стаей диких кошек».
Так и понял Эрни, что самое дорогое и для зверя, и для человека – свобода. А мал зверь или велик – значения не имеет. Удивительно, насколько глупее зверя могут быть некоторые люди…
Писатель
Десятилетним мальчиком он прочел объявление, что вышла в свет книга некоего доктора А. М. Росса «Птицы Канады» и что ее продают в ближайшем книжном магазине. Ему казалось, что эту удивительную книгу вот-вот раскупят, что ее по ошибке не завезут, что хозяин магазина может ее и не заказать…
«На следующий же день, весь дрожа от волнения, я отправился туда. Да, она действительно была там. На ней была написана цена — один доллар. Чего бы я только не отдал за то, чтобы у меня был доллар! Если бы это была книга по искусству, я мог бы рассчитывать на помощь отца. Но отец был против моих занятий естествознанием, и я боялся обращаться к нему с просьбой».
Он продал пару своих любимых кроликов, ловил для одной англичанки насекомых в коллекцию, продал все свои камешки (была такая популярная игра у школьников - камешки), даже что-то из одежды старьевщику. Он не знал, что если платить наличными, то можно получить скидку. И наконец, книга оказалась у него в руках!
«Всю дорогу домой я шел медленно, уткнувшись носом в книгу.
Должен признаться, что я ждал большего.
«Но это, наверное, не книга виновата, — утешал я себя, — должно быть, я просто не знаю, как с ней обращаться».
Я был на седьмом небе от счастья, хотя и немного разочарован.
По мере того, как я все больше и больше обнаруживал слабые места книги, у меня росло желание внести в нее поправки. Эта книга — тот самый экземпляр — лежит до сих пор на моем письменном столе, и почти на каждой странице ее поправки и дополнительные заметки, вписанные пером. На иллюстрации положены краски. На белом листке в самом конце книги и на стороне переплета — мое добавление, озаглавленное: «Ястребы и совы (определитель птиц)». Эти страницы положили начало моей книге "Определитель птиц Канады"».
Наверное, каждый настоящий писатель выбрал это неблагодарное и трудное дело потому, что когда-то понял: еще никто не написал ту книгу, которую он сам хотел бы прочитать. Эрнесту Сетону-Томпсону не хватало простого справочника или пособия.
Любой человек, работающий с животными, скажет вам, что самая большая ошибка в такой работе – антропоморфизм, то есть наделение животного психологией и разумом человека. И, тем не менее – общее между нами и неговорящими созданиями есть. Может быть, Сетон-Томпсон и стирает порой грань между двумя мирами – человеческим и животным, но несомненным качеством его книг можно считать то, что он одним из первых литераторов стал относиться к зверям с уважением, и хотел, чтобы читатель стал относиться к ним так же.
Он стал одним из основателей скаутского движения, и на личном примере прививал американским мальчишкам любовь к живой природе.
Он обратил внимание Америки на культуру и обычаи ее коренных жителей не как на экзотику, а как на великое богатство.
Он прожил долгую и прекрасную жизнь.
Но этого не сможет вместить ни одна биография. Вы можете узнать о его жизни больше, только читая его книги.
