Текст: Андрей Васянин
Они ворвались в артистический мир 1900-10 годов, провозглашая культ красоты и творческой свободы. Журналом "личной свободы творчества" художник Александр Бенуа назвал «Мир искусства», подразумевая открытость его всем искусствам, это относится и к «Золотому руну» и «Аполлону». Эти журналы стали, своего рода, союзами муз , приняв в свои ряды лучших творцов того времени, распахнули свои страницы всем видам творчества – музыке, театру, философии, прозе, полиграфии, живописи. Последнее и дало кураторам ГМИРЛИ повод и возможность рассказать о журналах языком изобразительного искусства. Отыскав именно те самые картины, скульптуры, рисунки, которые 100 с лишним лет назад видели своими глазами посетители выставок, организованных «Миром искусства» или журналом «Золотое руно». Чтобы получить их на свою выставку, ГМИРЛИ договаривался с Третьяковкой, Русским музеем, ГМИИ им Пушкина, Музеем театрального и музыкального искусства в Санкт-Петербурге и не только.
Журнал "Мир искусства", задуманный Сергеем Дягилевым, начался в 1898 с конкурса на лучшую обложку первого номера. И вот на витрине победитель, созданная Константином Коровиным, новаторски-лаконичная обложка: сверху, на кремовом фоне стилизованная в духе модерна деревенька, чуть ниже – название журнала, внизу слева, как некое многоточие, плавают две изящные рыбки. Здесь же и разворот "Мира искусства" с одной из глав трактата Мережковского «Толстой и Достоевский». Поднимаем глаза от витрины – на стене шедевр Сомова «Дама у пруда», рядом «Мозаика из речных камней» Поленова (организаторы долго думали, как крепить на стене работу весом килограмм 40), дальше эскиз декорации Коровина, за ней портрет Вальтера Нувеля, основателя кружка «Вечера современной музыки», музыкальном филиале «Мира искусства». Там впервые в России прозвучали Дебюсси и Равель.
Номера «Золотого руна», выпускаемого Николаем Рябушинским, сыном знаменитого промышленника, были произведениями художественного и оформительского искусства, просвещали, воспитывали вкус. Вазу на обложку специально для N 3 за 1906, лежащего под стеклом, рисовал ученик Серова Павел Кузнецов. Лучшие графики того времени Михаил Добужинский и Евгений Лансере, придумали виньетки для оформления разворота «Содержание» номера. В самом же содержании указано исследование о старинных русских вышивках (с цветными, на всю полосу, высококачественными фотографиями), статьи Андрея Белого и Василия Розанова, стихи Ивана Бунина и Константина Бальмонта, чей знаменитый портрет из коллекции Третьяковки украшает один из залов выставки, посвященных журналу. Журнал вооружал читателя знанием отечественной культуры, выпуская тематические номера, посвященные русской иконе, итальянской архитектуре, древнегреческому искусству, современным художникам...
Спроектировав «золотой» по оформлению, содержанию и затраченным средствам журнал, Рябушинский в 1908-1909 годах произвел революцию в русской живописи, организовав в Санкт-Петербурге выставку «Салон «Золотого руна», куда привез около 250 полотен французских импрессионистов и авангардистов – Ренуара, Дега, Писарро, Сезанна и других. Украшение экспозиции в Доме Остроухова – «Дама с черной перчаткой» Кеса ван Донгена с той самой выставки, переданная сейчас ГМИРЛИ Пушкинским музеем. Рядом с шедевром ван Донгена кипят страсти на работах Петрова-Водкина, Ларионова, Гончаровой, Фалька – русских художников, вдохновленных первым «Салоном...» и выставлявшихся на следующих выставках «Золотого руна».
Между тем, оттенок стен выставки "От "Мира искусства" к "Аполлону..." по мере продвижения по ней – темнеет. Питерский дизайнер Юрий Сучков придумал образ раковины, за хрупкими стенками которой тщетно пытался спрятаться от назревавших войн и революций идеальный, но, по сути, беззащитный мир Дягилева, Бакста, Лансере и Коровина. Стены поначалу словно переливаются серо-голубым перламутром, к финалу выставки «истончающимся», все темнеющим и темнеющим. Зал, посвященный журналу «Аполлон», основанному Николаем Гумилевым и Сергеем Маковским выходившему до осени 1918, завершается акварельным эскизом «Пляска смерти» Альтмана, шаржами, высмеивающими военно-патриотический угар, фотографией Блока в военной шинели и его стихотворением «Рожденные в года глухие...». В котором есть строки «В сердцах, восторженных когда-то, есть роковая пустота...»
Раковина, в конце концов, проломилась, в пустоту рухнул целый мир, о котором нам, к счастью, не дают забыть.
