Самое уникальное издание «Калевалы» – какое оно?

Текст: Елена Дорофеева

Именно 28 февраля 1835 года считается днем рождения «Калевалы» – карело-финской эпической поэмы, созданной финским ученым-фольклористом Элиасом Лённротом (1802-1884). Предисловие к первой редакции поэмы, называвшейся «Калевала, или Старые руны Карелии о древних временах финского народа», было подписано именно этой датой и инициалами E.L. Удивительная скромность автора способствовала тому, что о личности Лённрота поначалу было мало что известно. И лишь через четырнадцать лет, в 1849 году, будет издана полная версия, «Новая Калевала», которая станет канонической.

История русских переводов и изданий «Калевалы» действительно выдалась интересной – и не только для исследователей. Первый полный поэтический перевод – «Калевала. Финский народный эпос» – был выполнен Леонидом Бельским (1855-1916) и опубликован в 1888 году, за что переводчик получил Пушкинскую премию Российской Академии наук. А в конце ХХ века петрозаводские переводчики Армас Мишин и Эйно Киуру осуществили новый перевод, вышедший под названием «Калевала. Эпическая поэма на основе древних карельских и финских народных песен» (1998). Выходило и несколько прозаических версий, самой популярной из которых стал пересказ Александры Любарской (1953), выдержавший много переизданий.

«Калевала», выпущенная издательством «Academia», 1933. Фото: rusbibliophile.ru

Отдельной и очень важной составляющей изданий «Калевалы» являются иллюстрации. Среди отечественных иллюстраторов поэмы можно назвать таких художников, как Николай Кочергин, Мюд Мечев, Тамара Юфа, Георгий Стронк, Валентин Курдов, Юрий Люкшин, Владимир Фомин. Но самым первым иллюстрированным изданием «Калевалы» на русском стала книга, выпущенная в 1933 году в легендарном издательстве «Academia». Над ней работали четырнадцать художников – представителей школы «Мастера аналитического искусства» под руководством Павла Филонова (1883−1941).

История создания этой книги в своем роде уникальна. Идея нового издания «Калевалы» принадлежала известному советскому дипломату, в то время полпреду в Финляндии, И.М. Майскому, о чем он написал в своем предисловии: «Последнее издание «Калевалы» на русском языке, выпущенное в 1915 году, в настоящее время стало библиографической редкостью. Было вполне естественно при таких условиях поставить вопрос о новом издании «Калевалы», могущем стать достоянием современного советского читателя. Издательство «Academia» охотно пошло навстречу моему предложению о таком новом издании. Надеюсь, оно встретит тот прием, которого по достоинству заслуживает».

Однако первые отклики прессы на выход книги были далеко не восторженными. Среди них встречались и такие: «Резкой отрицательной оценки заслуживает выпущенное «Академией» издание финского народного эпоса «Калевала», эта книга по праву может рассматриваться как своеобразная энциклопедия самых отвратительных и отталкивающих черт ленинградской художественной школы Филонова».

Одна из иллюстраций к "Калевале". М.-Л.: Academia, 1933. Фото: rusbibliophile.ru

В 1930-е годы искусство Павла Филонова подвергалось критике, осуждалось как непонятное, а значит – «контрреволюционное». Несмотря на это (а также следуя рекомендациям И. Майского), «Академия» предложила иллюстрировать книгу именно Филонову. Этот выбор был предопределен увлеченностью художника миром архаики и неким внутренним соответствием его творческой позиции духу финского эпоса. Вот как писал Филонов о первой встрече с представителями издательства в своих «Дневниках», изданных в 2000 г.:

30 Ноября 1931 г.: «Тт Бабкин и Ковязин из изд-ва “Академия” пришли ко мне в 5 ч. и предложили иллюстрировать “Калевалу”. Я отказался, но мы договорились, что эту работу сделают Мастера аналитического искусства – мои ученики под моею редакцией…»

Художнику было чрезвычайно важно утвердить творческий авторитет своей школы, который ставился под сомнение официальной властью. Он также хотел дать своим ученикам возможность заработка и публикации. Кроме того, работа должна была быть выполнена очень быстро (первоначально говорилось о сроке в 1 месяц, затем он был увеличен):

3 Декабря 1931 г.: «Вахрамеев и Миша вечером пришли сказать о ходе переговоров в изд-ве “Академия”: товарищи будут делать 11 иллюстраций и 52 заставки: срок работы 1 месяц…» (из «Дневников» Филонова).

Филонов сам непосредственно руководил работой: выбирал сюжеты для иллюстрирования, определял стилистику рисунков (причем каждый рисунок подробно обсуждался и утверждался – собрания проходили несколько раз в неделю у него дома), а иногда и сам брался за кисть. Иллюстрации не подписывались – это было принципиально. Художники таким образом демонстрировали не индивидуальность каждого, а единство творческого метода – аналитического искусства.

Один из неопубликованных форзацев Алисы Порет (1932 г., хранится в Русском музее). Фото: предоставлено автором

Большую часть иллюстраций выполнили Михаил Цыбасов и Алиса Порет. Художница также придумала для книги форзацы в красных тонах, но они были запрещены цензурой: в отличие от заставок и иллюстраций внутри текста, выполненных только тушью, в рисунке форзаца появился цвет, который и вызвал у Майского политические аллюзии. Он заявил, что красная голова форзаца внушает мысль о «красной опасности». Максим Горький, курировавший издание, пытался спасти форзацы и просил напечатать один соответствующий экземпляр лично для себя. В итоге издательство решилось напечатать 300 экземпляров (из тиража 10 300 экз.) с красными форзацами, но оказалось, что кто-то уже распорядился уничтожить клише.

Внешне это издание «Калевалы» довольно академично – с суперобложкой, страничными иллюстрациями и заставками. Необычными были орнаментальные линейки вверху страниц и подстраничные изобразительные строчки-концовки – а главное, сам творческий метод филоновцев, заставляющий зрителя смотреть на героев эпоса глазами не современного человека, а самих героев. Странные, идолоподобные фигуры людей и животных, застывшие картины северной природы – все это удивительно соответствовало художественному миру северной поэмы.

Интересно выполнена и акварельная суперобложка – коллективная работа художников. Как пишет исследователь творчества Филонова Е. Ковтун, в этой работе соединились два принципа филоновской школы – фигуративность и беспредметность: «В беспредметных структурах здесь вкраплены изображения зверей, птиц, лодок и людей. В этом сложном сплаве возникает образ Финляндии, изрезанной синевой озер, окруженных замшелыми гранитными грядами, хвойными лесами. Суоми предстает перед зрителем как бы с высоты птичьего полета, не только в зримом, но и в умопостигаемом образе…»

Одна из иллюстраций к "Калевале". М.-Л.: Academia, 1933. Фото: предоставлено автором

Работа над этим изданием «Калевалы» была начата 7 декабря 1931 года и в июне следующего года сдана заказчику. На обороте титула перечислены имена художников: «Работа по оформлению книги коллектива мастеров аналитического искусства (школа Филонова): Борцовой, Вахрамеева, Глебовой, Закликовской, Зальцман, Ивановой, Лесова, Макарова, Мешкова, Порет, Соболевой, Тагриной, Цыбасова под редакцией П. Н. Филонова». Книга содержала вступительную статью «Из истории “Калевалы”», написанную Д.В. Бубрихом – известным лингвистом и основателем отечественного финно-угроведения. Для этого издания Бубрихом был сверен с оригиналом и частично доработан перевод Бельского, в том числе в части передачи финских собственных имен. Важным дополнением к изданию стал и краткий пересказ рун, выполненный Э. Лённротом, образцы напевов рун с нотами (по финскому изданию «Калевалы» 1895 г.), а также перечень собственных имен с объяснением их значения.

В «Дневниках» Филонова от 13 января 1933 г. можно найти следующую запись: «Получил из “Академии” 1000 р. за редакцию “Калевалы”. Наконец издательство решило со мной расплатиться, когда рубль упал, а продукты поднялись в цене. Кило сахару в кооперативе по коммерческой цене сейчас стоит 15 р., а молоко на рынке 6 р. или 6 р. 50 к. Т.к. выплата из «Академии» производится исключительно через сберкассу, а номер и адрес кассы при переводе денег издательство перепутало, моей дочке пришлось долго похлопотать, разыскивая и получая их».

Половина десятитысячного тиража была куплена Финляндией. Это было последнее выступление филоновцев как школы – затем наступило молчание. Имя Филонова не упоминалось в печати, работы его учеников не принимали ни на одну выставку, пути к заказной, оплачиваемой работе были закрыты...

Время всё расставило по своим местам. Филонов, умерший от голода в первую блокадную зиму 1941 года, и его ученики теперь признаны классиками русского живописного авангарда. А отдельные редкие экземпляры «Калевалы» с иллюстрациями мастеров «Школы аналитического искусства» под редакцией Павла Филонова все еще можно найти в антикварных салонах – правда, стоить они будут, если верить сайту rusbibliophile.ru, больше ста тысяч рублей.