Текст: Марина Масалитина
Куранты бьют полдень. Тепло светит солнце. Охранники, наконец, разрешают зрителям сесть: брошенный одинокий рюкзак оказался просто рюкзаком.
– Цок-цок-цок, – говорит ведущая в микрофон, проверяя его.
На сцену выходят авторы – Павел Басинский и Алексей Варламов. Предмет сегодняшнего разговора – интерес исследователей к писателям Толстым.
Павел Басинский рассказывает, что любил книги Льва Толстого ещё в детстве, а потом ему довелось часто бывать в Ясной Поляне на писательских встречах, где он окончательно попал под обаяние классика: «Когда начинаешь заниматься Толстым, заниматься другими писателями становится неинтересно… Это плохо, на самом деле, но это так».
У Алексея Варламова с Алексеем Толстым история куда прозаичнее: он начал писать о нём по заданию издательства, при полном отсутствии личной заинтересованности в вопросе: «Я готовился разоблачить и осудить его, но Алексей Толстой меня победил, заставил пересмотреть все расхожие писательские мифы».
Алексей рассуждает об отношениях между героем биографии и автором – оказывается, герою может понравится или не понравиться то, что о нём пишут – и это чувствуется, ощущается помощь или сопротивление: «Каждый заслуживает своего Толстого. Павел заслужил Льва, я, видимо, Алексея, и когда я писал книжку о нём, я чувствовал, что он мне помогал».
– Какие мифы о Толстых вам было интереснее всего развенчивать?
Алексею Варламову было «сложнее всего спорить» с Буниным: в его мемуарах есть очерк «Третий Толстой», из которого следует, что Алексей Толстой был талантливым, трудолюбивым, но человеком абсолютно беспринципным и циничным: «Бунин его даже за это не осуждает, просто констатирует факты. <…> Алексей Толстой бесконечно любил Россию, и какие поступки бы он не совершал, они диктовались любовью к родной стране… другое дело, что он никогда не забывал о себе».
Павел же заявил, что не считает, что биографы должны развенчивать мифы: «Нет дыма без огня. Надо отрицать дым, но искать источник огня».
Вокруг Льва Толстого много мифов. Например, расхоже мнение, что он лицедействовал, а не искренне играл в «опрощенца». Павел Басинский объясняет: в какой-то степени да, играл, любил переодеваться мужиком и смешиваться с толпой на улице. Определённая степень игры и юродства была, но он просто хотел быть частью народа.
Павел поднимает вопрос творческого различия Толстых: Лев хотел, но не смог написать роман о Петре I, а Алексей смог, да так, что даже Бунин оценил.
Алексей Варламов объясняет: Алексей Толстой смог написать эту историю, потому что она ему биографически близка. Как мальчик, росший на степном хуторе, становится графом и русским аристократом, так и главная героиня романа «Пётр I» из крестьянки становится женой русского посла.
– Как выстраивается ваша работа? Вы изучаете вначале исследования других литературоведов, биографов, или это только мешает?
Сначала о своем пути рассказал Павел Басинский: «Есть два принципа написания биографии известных людей. Первый – ничего не читать, изучать только документы. Другой – прочитать всё и искать свой путь. Я прочитал всё, что мог. Когда приступал к первой книге, у меня было ощущение, что я пытаюсь двигать скалу, которая не сдвинется. А потом оказывается, что по-настоящему интересного и важного не так много написано!»
Алексей Варламов рассказал о своем видении: «Алексей Толстой мне «подсовывал» те книги, те воспоминания, те документы, которые очень органично ложились в работу. Я правда ощущал его кем-то вроде своего соавтора. Но надо понимать, что без скелета в шкафу писатель не может быть понят. Парадный портрет никому не нужен. Биография должна быть контрастной».
– Может быть понято произведение, если читатель ничего не знает о судьбе писателя?
Павел Басинский снова обозначил два противоположных принципа: одни предпочитают ограничиваться текстами, другие считают, что личность писателя не менее важна, чем текст. Он придерживается второго принципа, Алексей Варламов – первого.
Следует вопрос из зала.
– Как вы оцениваете фразу Андрея Львовича Толстого о том, что, если бы Лев Николаевич не был его отцом, он бы его повесил?
– Все дети Софьи Андреевны и Льва Николаевича были очень разными людьми. Андрей Львович был идеологическим антагонистом отца. Он был монархист, он был военный… Именно Андрея из всех сыновей Лев любил больше всех, на это обращала внимание Софья Андреевна. То, что он всегда противился взглядам отца, Толстому нравилось. А то, что он сказал, что повесил бы – так Толстые же дикие! – ответил Павел.
– Чем вы объясняете литературный интерес сообщества, почему именно сейчас Толстые вышли на авангард литературы из писателей прошлого? Чем они так актуальны или созвучны современному миру?
Опять же отвечать взялся Басинский: «Интерес к биографиям во всём мире растёт, это востребованный жанр. Хорошо написанная биография читается, как роман. Что же до Толстого… Знаете, есть момент мирового договора. Нужен главный художник? Это Леонардо да Винчи. Нужен главный архитектор? Это Корбюзье. Нужен главный писатель? Это будет Лев Толстой».
– Но есть же Пушкин, наше всё! – восклицает ведущая.
– Пушкин – национальный гений, а Толстой преодолел национальные границы, – замечает Басинский. – Кроме того, он перерос своё значение только как писателя. Он мыслитель, создатель новой религиозной философии, некий даже бренд.
Алексей Варламов признал, что Алексей Толстой, как Пушкин, остаётся национальным гением, но его жизнь, связанная с эмиграцией и патриотизмом, сейчас, возможно, очень отзывается у соотечественников.
На этой философской мысли, под шквалом дождя, легко сменившем солнечную погоду, закончилась встреча с писателями.
