Текст: Денис Безносов
1. Brandon Taylor. The Late Americans
Jonathan Cape, 2023
Мир узнал о существовании Брэндана Тейлора в 2020 году, когда его дебютный роман Real Life попал в букеровский короткий список. Вялотекущая сатира рассказывала о непростом пути гея-афроамериканца, только что выпустившегося с биохимфака, чтобы найти себе место в лицемерном обществе. Все персонажи романа, в том числе и протагонист, постепенно демонстрировали не самые лицеприятные стороны своего поведения, что придавало книге достоверной желчности. Вторая книга Тейлора — Filthy Animals — сборник из 11 связанных между собой рассказов о молодости, одиночестве, сексуальности, самоидентификации и поиске счастья внутри враждебного социума.
События The Late Americans (если здесь уместно говорить о событиях) снова происходят в студенческой среде с характерной неприкаянностью, максимализмом и горячечным взаимонедопониманием. Композицию книги вычленить трудно. Какие-то люди, разрозненные сценки, инертные диалоги, вроде бы побуждающие персонажей к действиям, но не оканчивающиеся ничем. Маленькие камерные трагедии, которые не кажутся таковыми со стороны, ссоры из-за чепухи, едва зарождающиеся травмы и мучительная социализация.
Одна из сквозных тем (которую, надо сказать, тоже приходится выискивать) — пресловутый конфликт, или, скорее, постепенное осознание конфликта богатых-бедных. Вот, показывает Тейлор, у одних студентов есть деньги и связи, поэтому их жизнь складывается благоприятно, и они ведут себя самоуверенней, а вот, у других студентов денег и связей нет, и поэтому к ним жизнь не столь благосклонна. Отсюда напряжение между первыми и вторыми. Попутно Тейлор размышляет об этичности поведения в виртуальном мире (этично ли, скажем, торговать видеозаписями секса) и тернистом пути к обретению мечты (работать на скотобойне, чтобы потом построить творческую карьеру).
Герои Тейлора в основном не озлоблены, а пассивно-агрессивны по отношению друг к другу. Они не ссорятся, а язвят, подкалывают, намекают. Они преимущественно безучастны либо попросту боятся предпринимать какие бы то ни было шаги и поэтому предпочитают не делать ничего. Когда взаимоотношения портятся либо становятся пресными, чересчур обыденными и явно докучающими, они предпочитают этого не замечать. «Это было не отрицание ситуации. Это было что-то еще — страх, наверно, или отсутствие интереса». Такая эскапистская апатия действительно характерна для нынешних поколений, и об этом нужно говорить, но, пожалуй, как-то иначе.
2. Colson Whitehead. Crook Manifesto
Fleet, 2023
В 2021 году у дважды Пулитцера Колсона Уайтхеда вышел роман Harlem Shuffle. В нем на заре 1960-х добропорядочный продавец мебели Рэй Карни, вынужденный искупать отцовские грехи, связался с плохими ребятами, пошел с ними на дело и сам не заметил, как стал преступником. «Он был, как стена между мирами, криминальным и законопослушным, и он был обязан выдерживать нагрузку». Книга была сконструирована стилистически скупо и весьма динамично, но едва ли выходила за пределы криминального жанра (иными словами, это не A Brief History of Seven Killings Марлона Джеймса).
Теперь мы перемещаемся в следующее десятилетие. Наступили 1970-е, Рэй вернулся к нормальной жизни, вот уже четыре года он торгует мебелью, как прежде, ничего не нарушает и старается выбросить из головы неправильное прошлое. Но город за окном не дремлет. Преступность растет. Кругом все больше коррупции и политического беспредела. И как бы Рэй ни стремился к покою, он, как герой боевиков, становится опять втянутым в криминал. Рэй оказывается не в том месте и не в то время.
Нью-йоркская полиция перестреливается с Черной освободительной армией. Комиссия Кнэппа расследует полицейскую коррупцию. Афроамериканцы борются за свои права, между делом приторговывая наркотиками. Грязные копы тусуются в Гарлеме, потому что а кто им запретит. Проще говоря, у Уайтхеда соблюдены все киношные клише, соотвествующие жанру. В гуще этакого Готэма протагонист пытается выжить и сберечь семью от опасности (чтобы потом спокойно вернуться к привычным занятиям). Он ни в чем не виноват, но ему придется как-то выпутываться.
Очевидно, Уайтхед решил создать нечто вроде большой гарлемской саги — объемного многочастного сочинения, повествующего о новейшей истории одного из самых эмблематичных районов Нью-Йорка. Если Harlem Shuffle (в особенности после социально-душещипательных премированных книг) казался частным упражнением в стиле, где все было утроено согласно правилам кино, то Crook Manifesto явно заявляет о действительно масштабном замысле автора, подходящего к жанру по-постмодернистски. При всей затасканности приема, не исключено, что замысел сработает.
3. Richard Ford. Be Mine
Bloomsbury, 2023
Ричард Форд — большой американский писатель, пишущий большие американские романы. Пишет Форд вдумчиво (в том числе и из-за дислексии) и несколько старомодно, поэтому в каждой книге у него есть понятный протагонист, понятная композиция, насущные проблемы, немного метафизики и, разумеется, особых характеров. Форд — земляк Фолкнера, и, хотя он немало заимствует у старшего классика, его стилистически сдержанные книги скорее напоминают Апдайка.
У Форда даже есть свой Кролик Гарри Ангстрем, его зовут Фрэнк Баскомб. Это довольно-таки обыкновенный горе-писатель, когда-то под гнетом обстоятельств переквалифицировавшийся в спортивного журналиста, а потом занимавшийся недвижимостью и черт-те чем еще. Сам Форд, в молодости боксер-любитель, начинал литературную карьеру с заметок о спорте в нью-йоркском журнале Inside Sports, так что Баскомб — своеобразное альтер-эго писателя (впрочем, он это, конечно, отрицает).
Баскомб появился на свет в 1986-м, в романе The Sportswriter (где он пишет про спорт), в 1995-м последовал всемирно любимый пулитцеровский Independence Day (где герой занимается недвижимостью, везет сына на бейсбольный матч и страдает от кризиса среднего возраста), дальше The Lay of the Land (2006; Баскомб готовится ко Дню благодарения и проверяет простату) и Let Me Be Frank With You (2014; Баскомб сталкивается с последствиями урагана Сэнди).
Be Mine — последняя и, вероятнее всего, заключительная часть многостраничной саги о малопримечательном человеке Фрэнке Баскомбе. Протагонист изрядно постарел, его сорокасемилетний сын (тот самый, которого он когда-то возил на бейсбольный матч) страдает от амфиотрического склероза в терминальной стадии. Отец ухаживает за сыном и везет его на арендованном фургоне в последнюю поездку — посмотреть на Гору Рашмор. По дороге повествование от частной трагедии переходит к типичной для Форда панораме Америки, увиденной взглядом случайного прохожего.
Джон Бэнвилл как-то назвал Форда «расслабленным экзистенциалистом», и, пожалуй, так и есть. И Be Mine — яркий тому пример. В очередной раз мы сталкиваемся с попыткой обыденной метафизики, которая неизбежно тонет в банальном реализме.
4. Nicole Flattery. Nothing Special
Bloomsbury, 2023
«Мои персонажи живут в кофейнях, долго и бесцельно гуляют по улицам, они движутся куда-то без единого намека на амбиции», — прокомментировала когда-то Николь Флэттери свой первый сборник рассказов Show Them a Good Time. Отчасти она описала вполне характерного героя новейшей англо-ирландской прозы (встречающегося, скажем, у Салли Руни) — человека, проживающего жизнь за разговорами и не нуждающегося в существенных перипетиях. В романе Nothing Special события перенесены в 1960-е, в знаменитую Фабрику Энди Уорхола, завсегдатаи которой, в сущности, вели похожий образ жизни.
В 1968 году Уорхол выпустил роман-перформанс a, A Novel, задуманный как ответ джойсовскому «Улиссу». Роман выстроен как вербатим, рассказывающий о 24 часах из жизни американского актера Ондина (настоящее имя — Роберт Оливо), звезды уорхоловских фильмов и заядлого амфетаминщика. Книга представляет собой дотошную расшифровку аудиозаписи разговора Уорхола и Ондина (сделанной, правда, в течение двух дней, разделенных двумя годами). По собственному признанию Уорхола, он стремился написать нарочито «плохой» роман, «потому что открыть дверь можно, только если делаешь что-то неправильно».
У Флэттери историю создания книги и заодно всей Фабрики рассказывает некая Мэй. Сейчас ей шестьдесят, но в 68-м ей было семнадцать. Она не нравится парням, не пользуется популярностью в школе и брошена матерью, официанткой-алкоголичкой. Мэй иронична, остроумна, язвительна. Волей случая она оказывается на Фабрике в качестве одной из машинисток, работающих над расшифровкой записей (с другой машинисткой у нее вскоре завяжутся дружеские отношения). Разумеется, то тут, то там мелькают реальные личности, а кое-где и сам эксцентричный бог поп-арта.
Любопытна оптика, выстроенная Флэттери. Уорхол и прочие реальные исторические личности действительно время от времени присутствуют на страницах, но выполняют скорее декоративные функции. Подобно тому, как у Колума Маккэнна вымышленные герои проживают основную фабулу, пока вверху между Башнями-близнецами по канату шагает второстепенный, но реальный Филипп Пети, у Флэттери настоящий Энди Уорхол скорее сопровождает жизнь доселе невидимых людей — многих обитателей Фабрики, о которых зачастую нам ничего не известно. Причем в Nothing Special эти молодые люди шестидесятых до боли напоминают современных двадцатилетних.
5. Lorrie Moore. I Am Homeless If This Is Not My Home
Faber & Faber, 2023
Лорри Мур пишет об обыкновенных людях, которые попали в обыкновенные ситуации. В ее рассказах — а известна она прежде всего малой прозой — герои переживают нечто вроде епифаний, внезапных просветлений, что роднит их с «Дублинцами» Джойса. Они вроде бы ничем не примечательны — такие же запутавшиеся в своих жизнях, как кто угодно. Самое знаменитое собрание подобных историй — сборник Birds of America. Что-то там действительно кажется страшным (как титулованный рассказ People Like That Are the Only People Here, где речь идет о детской, даже младенческой, онкологии), что-то забавным и незначительным (Which Is More Than I Can Say About Some People, где взрослая дочь с материю едет целовать камень Бларни).
I Am Homeless If This Is Not My Home — роман, составленный из таких рассказов, разве что некоторые из них экстравагантнее и причудливей прежних. Как обычно, герои Лорри Мур все время куда-то движутся. На этот раз странствует школьный преподаватель по имени Финн (еще одна неизбежная аналогия с Джойсом). Однажды он посещает в хосписе неизлечимо больного брата Макса, потом получает сообщение от девушки, которую когда-то любил и любит до сих пор, — она пишет, что вот-вот покончит с собой.
Получив благословение брата, Финн садится за руль и проводит за ним семнадцать часов, но по приезде узнает, что опоздал. И здесь история Мур обретает черты не то «Изабеллы египетской» Ахима фон Арнима, не то Swiss Army Man, потому что Финн эксгумирует тело возлюбленной и отправляется дальше, в Теннесси, где находится лаборатория, которой они когда-то хотели пожертвовать свои тела.
Окружающий мир абсолютно равнодушен (его трудно чем-то таким удивить) и полон историй (они буквально рассредоточены по всему повествованию). Например, по дороге странная одиссея заводит Финна в придорожный мотель, там женщина на ресепшне не обращает внимания на труп в его руках. «Мы не чужды болотным людям», — признается она и потом рассказывает историю о некоей девушке Элизабет, которая тоже жила в гостинице с чьим-то телом. Потом Финн обнаружит в номере дневник Элизабет, где та обращается к своей мертвой сестре.
Человек за рулем и труп-призрак. Абсурдный road movie, полный отчаяния и беспомощности. Они едут по бесконечной дороге, периодически обмениваясь репликами, хотя их дорога больше похожа на затянувшийся сон или галлюцинацию. «Я хочу, чтобы ты была в этом мире, потому что ты — его часть», — говорит Финн своей возлюбленной Лили. Но, разумеется, это невозможно, как невозможно обратить вспять болезнь Макса. Как, в сущности, невозможно почти все, что в той или иной степени важно.
