Текст: ГодЛитературы.РФ
Polyandria NoAge и «Есть смысл» в рамках совместного издательского проекта продолжают радовать современной российской прозой с миллениальским уклоном — летом выходил «Залив Терпения» Марии Нырковой, и вот уже подоспела «Дислексия» Светланы Олонцевой. Светлана родилась в 1982 году, училась в Литинституте и Школе кино, работала сценаристом на ТВ и редактором на РБК, а еще два года была учителем русского языка и литературы в сельской школе. Из этого опыта и вырастает ее дебютный роман: главная героиня Саня также переезжает в провинциальный город, где принимается учить литературе пятиклашек и семиклашек — причем сама не знает, зачем. Саня не всегда справляется с ребятней, и когда возвращается домой, у нее порой ни на что нет сил — только лежать. А еще «Саня идет в школу, а попадает в прошлое. В неистребимый СССР. Запах щей, тюремный коридор, черные окна, портрет вождя, доска почета. В месте, где создаются уроки, уроков не извлекают».
«Мерцающее Светино описание заснеженного вневременного пространства, в котором, как в столовской каше, плавают школа, маршрутки, церковные колокола, учительницы, директриса, дети, родители, горшки с цветами, тетрадки, сигаретные бычки, парты и главная героиня Саня, — портрет страны, в которой мы оказались», — такой эта книга видится писательнице Евгении Некрасовой, являющейся одной из кураторок Школы литературных практик, поступив в которую, Олонцева и вернулась к прозе после долгого перерыва. Результаты этого возвращения предлагаем оценить самостоятельно, прочитав коротенький фрагмент из главы "Кладбище и шаман".
Дислексия. Светлана Олонцева — Санкт-Петербург: Polyandria NoAge, 2024 — 256 с.
<…>
На следующий день Катя Б. написала в ватсап: завтра выезжаем в 7 утра.
Утром подруги заезжают за Саней на такси. У подъезда трещит белая машина «жигули». Таксист включает печку, включает музыку, снимает бейсболку в знак того, что он в помещении.
Договорились за пятьсот на четверых, объявляет Катя Б.
Мужчина, вы же нас подождете там примерно час?
Могу и подождать, все равно заняться нечем.
Таксист зевает и заводит двигатель.
Едут долго и муторно. Дорога однообразная, унылый пейзаж за окном. В машине играет радио.
Когда проезжают населенный пункт, останавливаются у магазина продуктов. Катя Б. говорит всем купить по бутылке водки и пакету молока.
Три дня на толчке сидеть будем, гогочет Оксана.
Не пить, дура. Для обряда очищения.
Я и говорю: три дня на толчке.
Га-га-га.
Все, включая таксиста, ржут.
Таксист смотрит на подруг в зеркало.
Первый раз к Васе-шаману?
Снова едут по ничего не значащей местности. Саню укачивает, и она качается с закрытыми глазами, слушает свое дыхание, сидит на обочине своих мыслей.
Потом она засыпает. Потом они приехали.
Останавливаются у высокого забора с вырезанными из дерева фигурами. Здесь есть фигура старца, фигура медведя и фигура орла. Заходят во двор. Во дворе полукругом стоят несколько деревянных домов, бегают дети. Выходит коренастый бурят в военной одежде.
Вы ко мне?
К вам.
Всем вместе будем проводить или индивидуально?
Мы хотим индивидуально.
Тогда готовьте деньги, сколько сердцу не жалко, и что вы там привезли для подношения духам. Решите, кто первый, и заходите через десять минут.
Играют в «Камень, ножницы, бумага», Сане выпадает идти первой.
В круглом помещении стоит небольшой стол, за которым сидит мужчина в куртке цвета хаки.
Саня садится напротив. Он просит деньги. Саня протягивает полторы тысячи рублей, зажатые в кулаке. Кулак он разжимает и говорит, чтобы деньги всегда давала открыто, уверенно.
Научишься по-другому относиться к деньгам, тогда у тебя все наладится.
Он пишет на листке Санино имя и дату рождения. Разводит в пиале водку и молоко, сыплет туда травы, бормочет страшным грудным голосом.
Берет Санины руки, долго держит их.
Что чувствуешь?
Тепло.
Правильно.
Какое-то время они молчат, он то рассматривает Саню, то закрывает глаза.
Что хочешь знать?
Не знаю.
По здоровью проблемы по материнской линии.
Мне цыганка сказала…
Приходит к тебе?
Кто?
Ясное дело кто. Защиты на тебе нет. Будешь защиту ставить? Пять тысяч.
Что вы, мне не надо.
Как хочешь, кивает бурят. Кто из умерших самый близкий?
В смысле?
Никто не умирал у тебя?
Ну… тетя Аля, мамина сестра, у нее не было своих детей, она замерзла в снегу.
Бухала, что ли?
Да.
Бурят сужает глаза, ему становится интереснее.
Есть у тебя такое, что как будто в пустой комнате кто-то на тебя смотрит?
Не знаю, бывает, наверное.
Трупный запах чувствуешь?
Как это?
Приходит во сне?
Кто?
Бурят кидает в пиалу еще горсть травы.
Сама знаешь кто. Невозможно с тобой.
Я не специально.
Иди, ты не готова.
Саня идет.
У двери уже стоит Катя Б., вся собранная, настроенная на важный разговор.
Саня садится на скамейку, из будки выныривает собака, подбегает и неожиданно кладет черный нос Сане на колени. Сане хочется плакать. Она дотрагивается до грязной шерсти пса. Наверное, я все-таки люблю собак, пишет Саня Горошку.
На обратном пути все молчат. Каждый хранит в себе тайну. Серая пустота за окном тоже хранит какую-то тайну. Таксист с тревогой посматривает на них в зеркало. Катя Б. вдруг странно улыбается и говорит: нажрусь сегодня.
Саня просыпается ночью от того, что ей страшно. Поднялся ветер, и дверь подъезда хлопает о косяк. Сане кажется, что кто-то смотрел на нее, пока она лежала с закрытыми глазами. Зачем я поехала к этому шаману, думает она.
<…>
