Текст: Андрей Васянин
Выставкой «Рог времени трубит нами» – Владимир и Сергей» московский Есенин-центр, отдавая должное минувшему юбилею Владимира Маяковского, со своей стороны включился в тему взаимоотношений двух поэтов-антиподов, по-своему решая вопрос неизбежности их противостояния.
Выставка открывается, однако, сшибкой не Владимира с Сергеем, а Сергея с Сергеем. При участии Владимира. Первое, что мы видим – это вышитую крестиком рубашку Есенина (когда-то переданную в Музей его дочерью Татьяной). Уж не в ней ли (и в лаптях) впервые увидел поэта в одной питерской квартире в начале 20-х Маяковский, тогда же предупредив Есенина, что скоро тот бросит «лапти да петушки-гребешки»? Есенин не отнесся к пророчеству всерьез, но на другой стене зала – есенинские же шляпа, галстук, рубашка и даже гамаши, которые он одел через пару лет, его же чемодан, с которым поэт путешествовал по миру...
«Вы пишете не стихи, а агитезы! – А вы – кобылезы». «Мать – это поэзия. Сыночки-убийцы – имажинисты!» «- Знаешь, почему я поэт, а Маяковский так себе...? У меня родина есть!... А у него – шиш!» В пространстве небольшого зала организаторы стараются побольнее столкнуть поэтов, цитируя на стенах их скандальные мнения друг о друге, противопоставляя манифесты футуристов и имажинистов, размещая одно напротив другого большие панно с групповыми фото главных героев выставки и их соратников. Но оба здесь же признаются в любви к Москве, помогавшей поэтам сочинять – и Есенин и Маяковский, когда слова и рифмы не шли на ум, вышагивали километры по городу и возвращались со стихами, которые оставалось лишь записать.
Среди настоящих раритетов, кроме рубашки Есенина – его карманное зеркальце, правленые его рукой машинописи стихов, оригинал 1921 собранного соратником Есенина поэтом Рюриком Ивневым и оформленного художником Петром Кончаловским сборника автографов поэтов той поры – Брюсова, Сологуба, Цветаевой, Андрея Белого... Здесь же редкие, изданные в те годы книги – «Все, написанное Владимиром Маяковским», «Харчевня зорь» – сборник стихов Есенина, Мариенгофа и Хлебникова, репринт манифеста «2×2=5. Листы имажиниста» Шершеневича, афиши поэтических вечеров тех лет.
Содержательные задачи на выставке тут и там решаются изобразительными средствами, за которые отвечает художник Сергей Попов, делающий рука об руку с худруком Музея Сергея Есенина поэтом и актером Владом Маленко уже не первую экспозицию в Есенин-центре (до этого были выставки о Леониде Филатове и Нине Шацкой, проект к 80-летию актёра Ивана Бортника). Имя «Сергей» на стоящей посередине зала колонне отливает металлом, а «Владимир» набрано будто бы деревянными буквами: Есенин был человеком жестким и неуступчивым, а Маяковский вопреки внешней суровости – стеснительным и мягким. Кроме стального Есенина и деревянного Маяковского здесь панно с фантазиями на темы оформления «Кафе поэтов» и «Стойло Пегаса», отсылающие зрителя к поэтическим «тусовкам» 20-х. Переводя литературную борьбу в карикатурную, Сергей Попов пускает гулять по стенам выставки кудрявого Есенина и брутального Маяковского – они гоняют чаи и орут в мегафон, меряются ростом, держа в руках таблички с цифрами 165 и 189 (это рост Есенина и рост Маяковского), делают, обнявшись, двойное селфи на смартфон...
Последний рисунок комментирует тему последнего зала – где кураторы пытаются помирить антиподов. Тут под стеклом сборники, на обложках которых фамилии Есенина и Маяковского стоят рядом, стены опять оформлены цитатами из поэтов – на сей раз уже с заочными признаниями друг друга. «Маяковского не выкинешь. Ляжет в литературе бревном, и многие об него споткнутся», - привечает коллегу Есенин. А Маяковский в письме Асееву пишет о том, что Есенина надо вытаскивать из болота пьянства – «ведь он чертовски талантлив». Конечно, тут и отдельное, 1925 года, издание стихотворения Маяковского «Сергею Есенину», его отклик на смерть поэта – с обложкой Родченко.
Точку в этой истории поставил МЦД-3. Пока кураторы выставки раздумывали, как обыграть тему наличия в Москве станции метро «Маяковская» и отсутствие имени Есенина на транспортной карте столицы – в строй был введен третий диаметр со станцией «Есенинская». И Сергей Попов тут же белым по черному отрисовал русокудрого поэта, мчащегося на поезде МЦД к Маяковскому, присевшему на «М».
