Текст: Людмила Прохорова
Встреча «Большой праздник, полный драмы» началась с запозданием — не работали микрофоны. Продолжилась она тоже драматично — треть встречи на экран не получалось вывести приложение для видеосвязи, по которому к презентации должен был подключиться один из ее участников — Андрей Иванов, автор сборника «Источники света». Но главная интрига и повод для беспокойства заключался в том, что Андрей находился в аэропорту и вот-вот должен был отправиться на посадку в самолет. Из соседнего зала, словно насмешливым саундтреком к этой непростой презентации, живиально раздавалось оперное пение.
Редактор ИД «Городец», куратор драматургической серии Анастасия Козакевич заполняла драматическую паузу как могла: рассказывала о том, как зародилась серия (все началось со сборника пьес участников конкурса «Любимовка», затем вышел сборник пьес Дмитрия Данилова «Человек из Подольска»), говорила о том, что сейчас мало печатают и читают драматургические произведения («а это большое упущение, потому что, читая драму, можно, как минимум, почувствовать себя режиссером»).
Дмитрий Данилов отметил, что он, наоборот, любит читать пьесы: «Меня не раздражает, что написаны имена персонажей, ремарки. Пьесы — это совершенно точно жанр художественной литературы, что подтверждается опытом чтения классики — пьес Чехова, Островского… Все мы их читали в свое время, и нам ничего не мешало. Кроме того, вообще существуют пьесы, поставить которые невозможно, их можно только читать».
Константин Стешик, автор сборника пьес «Летели качели», согласился с Дмитрием: «Чтение пьес — это театр внутри головы, а это самый лучший театр, потому что он практически бесплатный».
Наконец, на экране появилось лицо Андрея Иванова. И он также поддержал коллег: «Для меня сборник — это легитимация пьесы как факта литературы». Автору, опасаясь, что он вот-вот улетит, сразу же задали вопрос о том, как иллюстрации Ивана Лунгина повлияли на образ вышедшей книги.
«Эти иллюстрации не были специально созданы для сборника, я увидел эту серию на выставке. Это набор скетчей: спины прохожих в городе. Я сразу подумал, что они о городском одиночестве и что это очень яркий и подходящий образ для героев всех пьес в книге — за исключением детской и средневековой», — рассказал он.
Анастасия Козакевич отметила, что двое из трех авторов — из Беларуси.
«Привет, Костя!» — сказал с экрана Андрей Иванов.
«Привет, Андрей!» — ответил Константин Стешик.
«А как же так вышло, что белорусская драма сегодня такая яркая?» — продолжила модератор.
«Я думаю, что в Беларуси не существует как таковых драматургических школ, поэтому белорусские драматурги — это какие-то самозародившиеся авторы, каждый пишет по-своему и, может быть, более свободно», — предположил Константин Стешик.
«А как вы видите развитие драматургии в будущем?» — спросили из зала.
«Сейчас мне кажется, что литературный процесс сильно нарушен в связи со всеми событиями…
А то, что сейчас возможно написать — это какой-то крик. Я имею в виду сверхактуальные вещи. Это будет очень нервный текст без какого-то достойного осмысления», — заметил Андрей Иванов.
Солидарен с ним и Дмитрий Данилов: «Мне трудно говорить о процессе, находясь внутри него. Нужна дистанция, чтобы анализировать. Драматургия — это часть реальности, часть мира, который стремительно меняется. А я пока не очень понимаю, в какую сторону… Чем я дольше живу, тем мне больше непонятна реальность».
«А что сейчас писать проще и интереснее, что в нынешней реальности дается легче?» — спросила Анастасия, предварив свой вопрос информацией о том, что и Дмитрий Данилов, и Константин Стешик — не просто авторы пьес, но также пишут прозу и стихи.
«Труднее всего писать романы, — признался Данилов. — Большой текст сложнее писать, чем маленький. Пока его продумаешь, всю голову сломаешь. Стихи писать очень просто. Я всегда удивляюсь, когда слышу, что кто-то работает над своими стихами. Чего там работать? Взял и написал. А пьесы — где-то посередине. Это такая работа не очень длинная, пара дней. Но тут надо дождаться, когда начнёшь слышать голоса персонажей, не в психиатрическом смысле, конечно, но на это тоже нужно время».
«Для меня, как ни странно, сложнее всего писать стихи. Потому что стихи пишутся только при определённом настроении. Драматургия на втором месте, проза — на третьем», — рассказал Стешик.
Под конец встречи авторов спросили, бывает ли такое, что им хочется придушить режиссера или актера? Бывало, что спектакль вызывал отторжение?
«Я в этом смысле очень благодарный автор, — поделился Андрей Иванов. — Может быть, только пару раз мне не нравилось, что происходило на сцене. Пьеса — это сотворчество, пас, который ты передаешь режиссеру».
«Я бываю очень недоволен, когда сильно переписывают текст: тогда я не понимаю, какова моя роль как автора», — рассказал Константин Стешик.
А Дмитрий Данилов закончил философски: «Я для себя вывел такую формулу: чем больше постановок, тем больше плохих постановок. К этому надо относиться».
