Текст: Михаил Визель
Книжный фестиваль «Красная площадь» – это тысячи книг на любой вкус. Перебирать которые, выискивая то, что нужно именно тебе – одно из главных удовольствий от посещения, лишать которого наших читателей было бы негуманно и нереалистично. Но всё-таки возьмём на себя смелость указать девять книг, безусловно относящихся к художественной литературе, без которых – по крайней мере, без одной из которых – уйти, на наш взгляд, ещё более странно. И, как обычно, добавим еще три, которые трудно как-то классифицировать – но ознакомиться с которыми было бы интересно. И где, как не на Красной площади?
Алексей Варламов. «Одсун»
М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2023. – 544 с.
Строго говоря, это уже не новинка; но, пожалуй, главная русская «большая книга» 2024 года. В том числе – весомый претендент на одноимённую литературную премию. Взрослая и раздумчивая история об академическом учёном, если не альтер эго, то очень близком к самому автору – доктору филологических наук, ректору Литинститута. Который (персонаж, а не автор) приезжает читать лекции в чешский город Одсун и оказывается погружён в воспоминания исторического и личного плана – о судетских немцах, выселенных отсюда в качестве прелюдии ко II Мировой войне, и о собственной юношеской истории любви с украинской девушкой. Вспоминать сейчас которую грустно и странно. Личное проецируется на историческое, и наоборот. И зеркала эти дробятся дальше, чем хватает взгляда.
Габриэль Гарсиа Маркес. «Увидимся в августе»
Пер. с исп. Дарьи Синицыной
М.: АСТ Neoclassic, 2024. — 160 с.
Еще одна не-новинка, причем не-новинка дважды: посмертная книга знаменитого автора, скончавшегося ровно 10 лет назад (к чему мировой выпуск романа и приурочен) и перед смертью спрятавшего эту недоработанную рукопись в дальний ящик стола – фигурально выражаясь. Наследники знаменитого писателя, в распоряжении которых остаются отбракованные им самим произведения, стоят перед трудным выбором: признать ясно выраженную последнюю волю или согласиться с Пушкиным, что "всякая строчка великого писателя становится драгоценной для потомства"? Дети Гарсии Маркеса пошли вторым путем и не прогадали. Тщательно собранный опытным редактором, работавшим с самим Гарсией Маркесом, небольшой жаркий роман о благополучной замужней сеньоре 40+, приезжающей раз в год под благовидным предлогом на маленький островок и предающейся там на одну ночь безудержной страсти, не добавляет ничего к репутации кудесника магического реализма, но и не торпедирует ее. Можно даже согласиться с их самооправдательным утверждением: «А что если болезнь Габо, не позволившая ему завершить текст, не позволила ему и понять, насколько этот текст хорош, несмотря на отдельные несовершенства?» Да, надо признать – хорош!
Шамиль Идиатуллин. «Бояться поздно»
М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2023. – 544 с.
Шамиль Идиатуллин – топ-менеджер одной из ведущих российских газет и, вероятно, один из самых профессиональных русских писателей. Неукоснительно соблюдающий «правила игры», даже если они «наложены» им на себя самостоятельно. В частности – чередовать романы реалистические и фантастические. Прошлый был хоть и жанровым, детективом о маньяке, но, безусловно, вполне реалистическим. Значит, нынешний сюжет – фантастический.
В основе которого допущение типа «дня сурка». Студенческая компания из Казани отправляется на зимнюю турбазу, чтобы поиграть в свое удовольствие в компьютерную игру, благодаря которой они и перезнакомились – ну, а дальше как пойдет (компания разнополая). Но пошло совсем не так – потому что их все время сбрасывает на «исходный уровень», и никакого удовольствия им это не приносит. В отличие от читателей. Которые могут извлечь много удовольствия уже из одного сопоставления названий романов Идиатуллина, образующих как бы стенограмму: «Последнее время» – «До февраля» – «Бояться поздно». И действительно.
Евгений Кремчуков. «Фаюм»
М.: Альпина.Проза, 2024. – 254 с.
Новый роман дважды финалиста «Большой книги» начинается с происшествия истинно петербургского: у героя вырастает вторая голова. Которая как бы его и как бы не его, но при этом в точности похожа на первую, которую он за 25 лет жизни привык считать единственной. И как теперь жить? Как выходить на улицу? В кунсткамеру по нынешним временам не упекут, но ведь заставят что-то делать – уволокут в больницу, а там ещё, боже упаси, подвергнут ампутации! А герою этого почему-то категорически не хочется. Он решает стать затворником. И все бы хорошо, кабы не девушка, Маруся, с которой приходится резко расставаться – отчего та, бедная, в полном отчаянии: ничего не предвещало.
Но роман этот не о трудностях любви, подвергающейся необыкновенному испытанию, а о трудностях самоидентификации. Потому что вторая голова, конечно – зримая метафора внутреннего раздрая героя. Который сперва работал Наполеоном на петербургских площадях, а потом стал писать фаюмы – не восковые египетские портреты, а короткие изысканные истории по мотивам биографий заказчиков. Где он, а где его герои? Сам роман написан тоже чрезвычайно изысканно – и странное допущение выглядит совершенно естественно.
Игорь Белодед. «Утро было глазом»
М.: Альпина.Проза, 2024. – 304 с.
Еще одно «засветившееся» в новейших премиях имя автора, еще одна книга прозы, достойной этого наименования не только в маркетологическом, но и в эстетическом смысле. Только на сей раз – сборник из 14 повестей и рассказов. Действие которых происходит, безусловно, в наши дни и в наших краях, а ее герои – наши современники, обычные мужчины и женщины разных возрастов, от студенческого до весьма зрелого, которые не спасают мир и не раскрывают всемирные заговоры, а ведут свою обычную жизнь… в которую входит, однако, нечто необыкновенное – или обыкновенное, но преображённое даром писателя. Который, какой бы предмет ни избрал автор – несомненен.
Элисон Маклауд. «Нежность»
Пер. с англ. Т. Боровиковой
М.: Иностранка, Азбука-Аттикус, 2024. – 800 с.
Не ограничивает ли себя писатель, выбирая в герои другого писателя, а в качестве сюжетной пружины – историю написания и публикации его книги, пусть и главной? Ни в коем случае! Особенно если герой – Дэвид Герберт Лоуренс, а книга – тот самый «Любовник леди Чаттерли», первая-вторая, наряду с «Лолитой», скандально знаменитая книга XX века – первая по времени написания (1928), вторая по времени полноценной публикации (1960), в которой описание только что открытой и предъявленной Фрейдом сексуальной стороны жизни человека (всякого человека) вышла на немыслимую ранее высоту и глубину – да простится нам откровенно фрейдистский намек. Что, как водится, породило неприятие, возмущение, судебные процессы (также подробно описанные в книге) и в конце концов триумф.
Впрочем, умирающий «на югах» от туберкулеза на руках у немецкой жены Лоуренс предстаёт на страницах этой дотошной книги отнюдь не ликующим бунтарем и ниспровергателем, а скорее библейским пророком, – который не собирался идти проповедовать себе на голову, но Бог выбрал его своим гласом и не оставил ему выбора. Так и Лоуренс – он не собирался раздавать пощечины общественному вкусу, но настали новые времена, и через кого-то они должны быть провозглашены. Так вышло, что этим «кем-то» оказался скромный английский литератор Д.Г. Лоуренс – о нем и речь.
Наталья Мавлевич. «Сундук Монтеня, или Приключения переводчика»
М.: Иллюминатор, 2024. – 272 с.
Строго говоря, книга эта не художественная, а мемуарная, но это мемуары переводчика. И это меняет дело. Наталья Мавлевич – один из тех удивительных советских ещё переводчиков-французистов, которые знали Париж наизусть, улица за улицей, ни разу в нём не бывав. И, как актёр проживает множество жизней, не покидая коробки сцены, переводчик пишет множество романов со своими авторами. Так что теперь, подобно тому, как из сундука Монтеня через много лет после его смерти извлекли дневник итальянского путешествия, Наталья Самойловна, к счастью, сама извлекла из своей мысленной шкатулки множество воспоминаний-жемчужин – о графе де Лотреамоне, о Шагале и Луи Арагоне и Эмиле Ажаре, он же Ромен Гари, и других представителях этой славной компании.
А ещё можно заметить в этом названии – «Сундук Монтеня» – тонкую аллюзию на стихотворение Александра Кушнера: «И лишь Монтень откроет рот, чтоб рассказать о чести, как вся компания начнёт болтать с Монтенем вместе». И впрямь: начнет – заслушаешься.
Абрахам Вергезе. «Завет воды»
Пер. с англ. А. Александровой
М.: Фантом-Пресс, 2024. – 800 с.
Родившийся в 1955 году в эфиопской Аддис-Абебе в семье двух врачей-индусов руководитель Стэнфордской медицинской школы, один из известнейших физиотерапевтов мира Вергезе – очень русский писатель. Во-первых, потому что нигде в мире больше так явно не выражена традиция писателей-врачей. Писателей-профессоров – пожалуйста; а вот писателей-врачей – извините. Ну и во-вторых, сам тип его письма – подробные, густонаселённые, растянутые на десятилетия семейные саги напоминают русскому читателю всё-таки не о фолкнеровской Йокнапатофе и не о маркесовском Макондо, а о наших родных Лысых Горах и Скотопригоньевске. Даже если вергезовский Скотопригоньевск – реальный южноиндийский штат Керала, а в основе сюжета – все-таки уже невозможная в России XIX века история того, как 12-летнюю девочку выдали замуж за вдовца на тридцать лет ее старше. Кстати о Лысых Горах: книга вошла в Короткий список иностранной номинации премии «Ясная Поляна» этого года. И явно на правах фаворита.
Ким Тоён. «Как путешествовать с коровой»
Перевод с корейского Чун Ин Сун, А. Войцехович
М.: АСТ, 2024. – 224 с. (К-Фикшн)
Имена корейских писателей и названия их произведений пока что не на слуху у россиян – чего никак не скажешь о марках корейской электроники и автопрома. Самое время исправить этот перекос. И начать знакомство с этого небольшого остроумного романа, не имеющего ничего общего со знаменитой корейской электроникой. Даже наоборот – повествующего о Корее, подозрительно похожей на самую дремучую русскую глубинку. Крестьянину надоело пахать на корове, он решил отвезти её на рынок и купить на вырученные деньги трактор. Но продать тягловую, а не мясную корову оказывается не так-то просто. Его отфутболивают с рынка на рынок, и так начинается целое путешествие с коровой в кузове грузовика. Животина быстро обретает дар речи, а путешествие, соответственно, – характер причти. Которая, как и полагается восточной притче, заканчивается настоящим просветлением. Если не героя, то уж читателя наверняка.
Владимир Забугин. «Безумный исполин: документальная хроника русской революции»
Пер. с итальянского А. Клюева, Т. Куринской
М.: Индрик, 2024. – 416 с.
Перевод с итальянского книги автора с явно русским именем – не ошибка и даже не курьез, а необычный загиб истории столетней давности. Коренной петербуржец, выходец из образованной чиновничьей среды Владимир Забугин в 1905 году, в 25-летнем возрасте, перебрался в Италию, чтобы продолжить там успешно начатые в петербургском университете филологически-религиоведческие штудии, и, подобно многим утонченным петербуржцам прошлого и будущего, предпочел там остаться и даже перейти в католичество (правда, восточного обряда) – и наезжал на родину лишь эпизодически.
Но один из таких эпизодов далеко вышел за пределы обыденности – потому что пришелся на период лета-осени 1917 года. И носил не частный характер, а род важной государственной миссии: синьор Забугин имел поручение ни больше ни меньше, от министерства пропаганды Италии: выступать по всей европейской части России с лекциями, объясняющими, как преданы итальянцы общему делу Антанты (на стороне которой Италия вступила в Первую мировую войну после долгих колебаний лишь в мае 1915 года).
Миссия благая – но пришедшаяся крайне не вовремя; и сразу по возвращении в Италию, в 1918 году, Забугин написал эту книгу. Где тот хаос, в который погружалась его родина, рассматривался, противу всякого желания автора, с позиций античной и ранневозрожденческой истории – его основной научной специализации. Достаточно посмотреть названия некоторых глав: "Петроград – город пяти правительств"; "Сатурналии войны"; "Желто-синий... или желто-чёрный?"
Выводы профессора Забугина, его ответ на поставленный в самом начале вопрос: "Это конец? Это крушение, подобное падению древних государств Сербии и Болгарии, Византии и Речи Посполитой?" крайне неутешительны. И пересмотреть их он не успел: в 1923 году он умер нетипичной доя филолога-классика смертью: сорвался со скалы при альпинистском восхождении.
Петр Кропоткин. «Взаимная помощь. Почему мы эволюционируем, помогая друг другу»
М.: Альпина Паблишер, 2024
Сей куриозный труд был задуман и осуществлён знаменитым русским анархистом в качестве прямой полемики с «цепным псом Дарвина» Томасом Гексли, который уверял, что взаимовыручка, благородство, нравственность – лишь тонкая корка льда, покрывающая звериное начало в человеке, и роль государства как раз не давать этим льдам разойтись. Несмотря на красоту поэтического образа, Кропоткина, как анархиста, такой решительно не устраивал, потому что в корне противоречил его убеждению в ненужности, излишнести всякого государства, хоть капиталистического, хоть социалистического, и в неизбежном торжестве самоорганизующихся общин, подобным муравейникам, птичьим стаям и тому подобным сообществам, вынужденным сообща противостоять не друг другу, а неблагоприятным внешним условиям. Чтобы обосновать свою точку зрения, князь-анархист и предпринял этот труд. Который выдержал с 1902 года (первое английское книжное издание) множество переизданий и, как пишет во вступительной статье Александр Храмов, изрядно устарел, потому что не выдерживает критики со стороны новейших достижений молекулярной генетики и этиологии. Но, как часто бывает, то, что казалось безнадёжно устарелым, вдруг оказывается очень актуальным: в постиндустриальном обществе, когда мы на полном серьёзе и с полным на то основанием говорим об «умной толпе», «роевом принципе», вики-знании, присмотреться к тому, как устроена жизнь муравьёв, пингвинов и прочих коллективных животных, вынужденных выживать в крайне неблагоприятных условиях, представляется не такой уж наивной идеей. И к тому же здесь эти аргументы изложены последовательно, искренне и, что немаловажно, хорошим русским «аристократическим» языком.
«Животные вообще, начиная с насекомого и кончая человеком, прекрасно знают, что хорошо и что дурно, не обращаясь за этим ни к евангелию, ни к философии».
Дмитрий Озерский. «Во времени. Танец смерти»
М.: ОГИ, 2024. – 52 с.
Дмитрий Озерский. «Кукурузовые дети»
М.: ОГИ, 2024. – 96 с.
Лидер «Аукцыона» Леонид Фёдоров любит рассказывать журналистам, как в ранней молодости, увидев в тогдашней перестроечной газете стихи незнакомого ему поэта, побежал к своему постоянному соавтору Озерскому с воплем: «Димка, смотри, как на тебя похоже! Надо познакомиться». К сожалению, это оказалось невыполнимым, потому что созвучным Дмитрию поэтом оказался Александр Введенский.
Случай анекдотический, но совпадение, конечно, не случайное: не потому, что Дмитрий Озерский штудировал сборники обэриутов, в годы его поэтического становления практически недоступных, а потому, что оба они произрастают из одной и той же петербургской почвы – в прямом и переносном смысле. Но хотя в «Аукцыоне» Озерский вот уже 30 лет бессменно выполняет обязанности либреттиста, Леонид Фёдоров безжалостно заставляет переписывать их, подгоняя под свою прихотливую мелодику. И только на книжных страницах Дмитрий Озерский предстаёт как оригинальный поэт. Первая из представленных книг считается детской, вторая – взрослой, но это условность: отличить, где кончается одно и начинается другое, мудрено. Это стихи Дмитрия Озерского – тому, кто понимает, о чём идёт речь, этого достаточно. А что касается стихов песенных, как раз сегодня, первого июня, у Леонида Фёдорова вышел на всех стриминговых площадках новый альбом «Мир». Разумеется, на стихи Дмитрия Озерского.
