Текст: Дмитрий Шеваров/РГ
Пожелтевший листок
В 1954 году я была в пионерском лагере на Урале, около Свердловска, мне было тогда 14 лет. Там готовился концерт, и я захотела прочитать "Письмо матери" Сергея Есенина. Но приехали какие-то два человека, они мне сказали: "Не надо читать это стихотворение..." Я не поняла почему, поняла это уже будучи взрослой. Они предложили мне свое стихотворение о матери. Я начала писать под их диктовку. Успела написать фамилию автора - Дыховичный, да название - "Несколько строк". Видя, как медленно я пишу, один из них, вероятно, сам автор, продолжил писать. Вот текст этого стихотворения.
- Распростившись с любимым порогом,
- Мы летим, мы плывем по морям,
- Мы кочуем по дальним дорогам,
- Забывая писать матерям.
- А они повторяют до смерти
- Всем давно уж знакомый урок:
- Вы пришлите им в скромном конверте
- Неразборчивых несколько строк.
- Только с матерью в юности ранней
- Делим радость и горечь обид,
- Все обрывки далеких преданий
- До сих пор ваша мама хранит.
- И волос ваших русые пряди,
- И с ошибками первый урок,
- В ученической скромной тетради
- Неразборчивых несколько строк.
- Подрастаем мы, и мать одинока,
- Мы покинем свой старенький дом
- И на зов материнский далекий
- Мы нескоро, конечно, придем.
- Мы спешим, мы старушек не слышим.
- Справедлив материнский упрек:
- Мы же девушкам, юношам все-таки пишем
- Неразборчивых несколько строк.
- Мама смотрит печально с порога,
- Ждет хоть весточку, крайний поклон...
- Но тиха и пустынна дорога.
- И опять не пришел почтальон.
- Надо мало старушке, поверьте:
- Только точно, в назначенный срок
- Присылайте ей в скромном конверте
- Неразборчивых несколько строк.
Меня попросили выучить и рассказать. Выучить быстро я не могла. Я ведь была очень зажатым ребенком (следствие пребывания в детском доме ГУЛАГа), а кроме того, мне было очень обидно, что запретили читать моего любимого поэта. Пожелтевший тетрадный листок со стихами Дыховичного* так у меня и остался в томике Есенина.
С уважением, Маргарита Матвеевна Сонина, г. Сочи
*Владимир Абрамович Дыховичный (1911-1963) остался в истории советской эстрады как автор реприз и скетчей для дуэта Мироновой и Менакера. Водевили, пародии, комические куплеты Дыховичного скрасили жизнь военного и послевоенного поколения. Песни на его стихи "Ты одессит, Мишка" и "Солдатский вальс" звучали повсюду.
Букет ландышей
Году в 1966-м я попала на концерт Киры Смирновой, которая исполняла песни Новеллы Матвеевой.
В конце первого отделения, как обычно, все желающие потянулись к сцене вручать букеты. В перерыве мы с подругой Наташей Заенчковской вышли из дверей театра подышать свежим воздухом. И пока я дышала, Наташа сбегала за цветами. Денег у нас всегда было мало: она купила букетик ландышей, и мы вернулись на наши дешевые места в конце зала.
А в начале следующего отделения исполнительница вдруг объявила, что сейчас она представит нам новую песню Новеллы Матвеевой. И запела:
- Любви моей ты боялся зря, -
- не так я страшно люблю!
- Мне было довольно
- видеть тебя,
- встречать улыбку твою.
- И если ты уходил к другой
- или просто был неизвестно где,
- мне было довольно того, что твой
- плащ висел на гвозде...
Зал затаил дыхание, а после - взорвался аплодисментами.
Наташа с нашего дальнего места помчалась бегом по проходу к сцене, и все смотрели ей вслед.
Кира прижала букетик к груди и в наступившей тишине спела эту песню еще раз - с начала до самого конца.
Вера Чижова, Москва
Минута молчания в конце урока
В бессонную ночь накануне 9 мая вспомнила Бориса Лапина - своего товарища по Институту геологии и минералогии Сибирского отделения РАН. Наш институт называют самым поэтическим во всем Академгородке. Не зря же "говорят, что все геологи - поэты...". Одним из них и был Борис Николаевич Лапин.
Однажды я попросила его прийти к школьникам выпускного класса, в котором училась моя дочь. Он рассказывал об обороне Сталинграда, о страшных танковых боях, в которых участвовал. Говорил без пафоса, но так, что, когда рассказал о гибели своих однополчан и замолчал, - ребята поднялись и почтили память погибших... А со своей мамой Борис переписывался во время войны... в стихах, и вся танковая бригада знала об этом.
В одном из последних стихотворений Борис Николаевич писал:
- И все же я верю в хороший исход,
- Надеюсь на счастье, покой и свободу...
- Поэтому утром смотрю на восход
- И мира желаю родному народу...
Наталья Артемовна Кулик, Новосибирск.
История от автора
Как-то звонит таксист Рубик, с которым мы однажды случайно познакомились. Бакинский армянин, очень теплый человек. Бывший переводчик с персидского, кстати. И вот он звонит и говорит, что от него жена уходит. Двенадцать лет прожили, а она уходит. Одновременно у Рубика еще беда: его со старушкой-матерью выселяют через суд из квартиры - за неоплаченный кредит, который взял когда-то умерший отец.
И вот Рубик говорит: "Если жена уйдет, я погибну, помоги мне!" "Чем же я могу помочь?" - растерялся я. "Ее только стихи могут остановить, найди такие стихи, чтобы она не ушла..." Я как-то ошалел, но пообещал. Ничего на ум не приходило - и вот вдруг забрезжило, вспомнилось из Андрея Вознесенского:
- ...Не исчезай
- Из жизни моей,
- Не исчезай сгоряча или невзначай.
- Исчезнут все.
- Только ты не из их числа.
- Будь из всех исключением,
- Не исчезай...
Она не ушла.
Пишите Дмитрию Шеварову: dmitri.shevarov@yandex.ru
