Текст: Мария Сафонова
На фестивале «Красная площадь» Лев Наумов подвёл итоги своего перформанса «Машина вдохновения». Надо напомнить, что перформанс, главной задачей которого было создание художественного текста с помощью искусственного интеллекта, развернулся в апреле 2025 года на ярмарке интеллектуальной литературы non/fictioNвесна.
Как сказал Лев Наумов, для него перформанс стал невероятным опытом. «Я не готов был сделать вывод 13 апреля, как только вышел из стеклянного куба, — признался Лев, — надо было это отрефлексировать».
Что ж, два месяца на рефлексию — это приличный срок. К каким же выводам пришел за это время писатель, провернувший такой спорный и несколько пугающий эксперимент?
Сразу надо оговориться, что в рамках перформанса текст никак не редактировался — он был написан полностью ИИ. И это в корне отличает его от повседневного использования генеративных моделей. Обычно с помощью нейросетей авторы лишь оттачивают идею, в то время как для Льва Наумова главным было посмотреть, зародится ли вообще в тексте эта самая «человеческая» идея без вмешательства человека.
И идея действительно возникла. В процессе написания в повести «Тишина и другие формы жизни» зерно мысли появилось без участия «автора». По мнению самой нейросети, назвавшей текст «зрелым высказыванием» (ах, если бы все авторы имели такую самооценку!), она звучит следующим образом:
«Идея заключена в исследовании того, как человек формируется в тишине — как в среде, в которой он учится быть собой и быть с другими, но при этом теряет способность к прямому выражению чувств».
И здесь мы сталкиваемся с удивительным противоречием: текст по всем своим свойствам практически неотличим от человеческого и содержит в себе вполне внятную мысль. Тогда каким же образом человеческое творчество отличимо от нейросетевого? От того, в чём совсем нет души?
Это не эксперимент про нейросети; это эксперимент про культуру, в которой писатель больше не пишет текст, а просто в нём присутствует и только выбирает те отрывки и абзацы, которые кажутся ему ближе.
«Иногда мне казалось, что нас в стеклянном кубе двое: я и машина, которая генерирует мне текст», — объясняет Лев.
Ещё одна вещь, которую стоит отметить — это невозможность выбирать слова или как-то влиять на текст интонационно. По словам писателя, в такие моменты возникает ощущение своеобразного доверия, из которого и рождается вдохновение. Лев Наумов представляет вдохновение как одну из форм доверия — пусть и не всегда понятно чему. Искусственный интеллект заставляет нас задуматься — что такое источник, чему и в каком объеме мы готовы доверять и самое главное: что мы готовы ему доверить?
Когда мы смотрим на то, как робот работает в сфере философии и творчества — нас это удивляет и пугает. Хотя по своей сути искусственный интеллект больше прорыв культурный, чем технический. Роботы до сих пор не устроили невероятного прорыва в сфере программирования, но уже пишут не хуже начинающих авторов. Что это, если не культурная революция?
Кажется, что возможно заменить писателей искусственным интеллектом. Но есть одно очень весомое отличие: писательство посредством выбора не приносит столько удовольствия и радости, сколько приносит самостоятельная работа. И есть основание предполагать, что нейросети никогда не смогут заменить настоящих творцов — тех, кто пишет для того, чтобы получить удовольствие; не заменит тех, кто не сможет не писать просто по своей природе.
