Текст: Александр Чанцев
Андрей Гелианов. Причалы, или Машина Тайн. Роман / О превращении форм. Сборник рассказов
СПб.: Найди лесоруба, 2025. 528 с.
Насколько прекраснодивна была предыдущая книга Гелианова, прошлогодний сборник рассказов «Сад, где живут кентавры», настолько… Этот сборник не то что не оправдал ожидания, сколько – он их перевыполнил. С лихвой, переливом пены на скатерть и все окрест.
В «Саду» была неожиданная встреча с совершенно необычной, европейской в ее лучших традициях прозой, овеянной пусть и меланхолическим, но интересным настроением. Здесь же, особенно в романе «Причалы», как на эквалайзере или в фоторедакторе, все настройки выставлены на максимум.
Не интересная проза с отсылкой к великим теням Роберта Вальзера и Бруно Шульца, а – все очень модно. Каббала и алхимия, Вильгельм Райх и суфии, мистики и Лавкрафт, и все под саундтрек Current 93 и прочих меломанских команд. Замечательны ли все эти персонажи? Да, безусловно! Но изысканностей так много, еще больше, что – да будто человека против его воли заперли в ресторане с тремя мишленовскими звездами и кормят, кормят, кормят, не выйти, простого уже чая хочется, а вот ему еще марочных вин и еще…
Картина лабиринтообразна, мелькают там тени то Борхеса, то чуть ли не Павича. Широчайшее меню всего самого рафинированного напоминает книги Лены Элтанг – тоже очень красиво, но не очень-то обязательно.
Да хорошо еще, если Элтанг напоминает. В конце концов уже не покидало ощущение, что песенки, прости Господи, Елизарова слушаешь. Тот вот тоже, видимо, думает, что если спеть сейчас про некрономикон Лавкрафта, то это будет безумно ново и оригинально. То есть для его аудитории, возможно, это и открытие. Но, почти уверен, у сложного и могущего быть действительно утонченным Гелианова все же более взыскательная аудитория.
Зачем же с ней так? Вот герои путешествуют между снами, а вот герой, выйдя после «мистической ночи» и потеряв себя, встречает настоящего учителя-мистагога и проводника в лице московского дворника-таджика. Все это, уж не говорю про настоящую мистическую литературу, после Гурджиева, Кастанеды, Пелевина, который хотя бы стёбен, и Романа Михайлова, который тоже чем-то берет и кому-то нравится, что вообще сказать можно нового? Просто отдать дань традиции? Поиграть в возведение симулякра в 100-ю степень? Или подросло поколение зумеров, для которых одно присутствие в тексте дерева Сефирот и арканов Таро новизны и тайны исполнено?
Автор в «Причалах» вообще, кажется, не желает заниматься ничем новым и оригинальным, а только отсылает к той или иной доброй и стильной традиции. Здесь, скажем, в одной главе круто сваренный детектив в духе фильмов нуар (детектив-музыкант), он тут же убегает в миры Берроуза («Город страшной ночи» Гелианова vs. «Город красной ночи» Берроуза), затем мигрирует в сложносочиненную фантастику, которая тоже в тренде, «Сорока на виселице» Веркина не даст соврать, потом Антуан Володин и постколониальная литература, затем… Добавим для пущей изысканности и интертекстуальности вставки на разных языках, косые шрифты, стихи и стихопрозу, многозначительные иллюстрации, названия типа «Галерея сильфид (III). Три древних воздуха», затемненные страницы и цитату из Хайдеггера без кавычек. Хотя и читателям Гелианов, как в свое время Набоков, не шибко доверяет, дает в обширных комментариях подсказки, но, дабы загадочный флер не развеялся, – не ко всему и от лица героя дает.
Ну, допустим, допустим.
В рассказах – а мне все же чуется, что Гелианов больше и лучше рассказчик, чем романист, – все круче и бодрее. Хотя… Вот действительно мощная новелла о похождениях героя в Марокко. Заход в экзотику и откровения. Но – автор, опять же, дает эти имена, не доверяя элементарной начитанности читателя – все совершенно в духе «Под покровом небес» Боулза и «Арабского кошмара» Ирвинга, ни шага в сторону, будто под конвоем. Да в духе всей ориентальной литературы, можно добавить, от Лоуренса Аравийского до книги «Три ада» Анатолия Рясова. И можно ли вообще прочесть соответствующий мемуар о посещении европейцем арабской страны без извечной трехчастной схемы: восторженная или равнодушная встреча с иным – конфликт с ограбленным/изнасилованным персонажем – инсайт благодаря или вопреки? Вопрос, конечно, риторический, не столько к Гелианову, столько к тем матрицам (matrix – омонимично may и tricks, то есть – в фокусы умеет), с которыми он работает.
А ведь завезенные матрицы в тексте постоянно. У героя умирает возлюбленная, он много дней наблюдает за разложением ее трупа. Это отсылка к буддийской медитативной практике «картины девяти стадий (разложения)». Оная и упоминается (правда, ее и ее стадий названия даны в напрочь перевранной транскрипции, а ведь легко было проверить в интернете). Это – тот экзотик-шок-контент, который, сколько раз ни запостишь где-нибудь в Сети, всегда кто-то лайкнет и оставит коммент «Вау!». Что ж, вау так вау.
Что еще? Совершенно в духе Пелевина рассказ, как под видом доброго детского парка развлечений в Японии действует кровавая религиозная секта. Еще? Ну и еще разное такое же.
И все так же ярко, круто и умно! И так безумно жаль, что полтысячи страниц Андрей Гелианов потратил на какие-то формальные стилизации и на демонстрацию того, как он может еще и так, и про это. А не на то, как он действительно может писать. Подмечая, «смотря, как проходит время, выветривая его жизнь», как «фосфенные звезды кружат, истирая лица». И прозревая нечто большее: «Так зыбко становится все вдалеке от привычного, видно, насколько наш мир — это молчаливая договоренность с мгновенным посольством других и себя (и других-внутри-себя)».
