Текст: Елена Константинова
Диана, недавно вы опубликовали в журнале «Русское поле», принадлежащем Ассоциации русских писателей (АРП) Республики Молдова (РМ) переводы на румынский язык четырех стихотворений Сергея Есенина: «Не жалею, не зову, не плачу...», «Я обманывать себя не стану...», «Отговорила роща золотая...», «До свиданья, друг мой, до свиданья...». А еще раньше – не менее хрестоматийные «Жди меня» Константина Симонова, «До свидания, мальчики…» Булата Окуджавы. Значит ли это, что в Молдове выросло уже не одно поколение читателей, не способных оценить русскую лирику в оригинале?
Диана Жалбэ: Не считаю себя вправе отвечать на столь конкретный вопрос, раскрою его немного в другом ключе. Перевожу, потому что переводится, потому что без этого не могу. Если стихотворение не запало мне в душу, работать над переводом буду медленно и неохотно. И о той аудитории, которая будет читать/слушать мои переводы, задумываюсь — может быть, мой ответ покажется несколько нестандартным — в последнюю очередь.
Ваши переводы стихов с русского на румынский/молдавский — это и творческая лаборатория? Желание внести свой вклад в развитие румынского художественного языка и расширить, когда речь об обратных переводах, лично свой русский?
Диана Жалбэ: Желания внести вклад в развитие какого-либо из этих двух языков у меня нет. Что же касается желания расширить знание языка… Это абсолютная правда, только наоборот — хотела бы углубить свои знания именно литературного молдавского/румынского языка. Я росла в двуязычной среде: мама родилась в Германии и долго жила в России, поскольку там служил дедушка, и переехала в Молдову, когда бабушка с дедушкой решили вернуться на родину, а в семье папы всегда говорили на молдавском/румынском. Самое первое слово я сказала на русском, ходила в молдавский/румынский садик, в русскую школу и училась в молдавской/румынской группе на факультете иностранных языков и литератур в Государственном университете РМ.
Вы говорили, что первое стихотворение, написанное вами в пятом классе на русском, навеяно повестью «Дубровский». И всё же – душа не трепетала, когда спустя 13 лет, в 2019-м, открыли для перевода на румынский «Моцарта и Сальери»?
Диана Жалбэ: Да, вы правы. Перевод «Моцарта и Сальери» — совершенно особенная история. Конечно, я читала эту маленькую трагедию и раньше, но в 2019 году на одном из «Литературных воскресений» (литературных мастерских, проводимых ежемесячно АРП РМ) на тему «Читаем Пушкина и Юнну Мориц» она зазвучала в исполнении Олеси Рудягиной и актрисы и прозаика Анжелы Енаки для меня абсолютно по-новому. Под огромным впечатлением услышанного буквально за месяц перевела «Моцарта и Сальери» на молдавский/румынский язык. Фактически пару дней назад сделала пару правок в этот перевод.
Мне рассказывали про вашу феноменальную память. «Моцарта и Сальери» — и оригинал, и свой перевод — вы читаете наизусть. У вас своя техника запоминания?
Диана Жалбэ: Никогда какой-то отдельной техники запоминания у меня не было — просто запоминала понравившиеся стихотворения.
Если не ошибаюсь, у вас на очереди перевод на румынский «Евгения Онегина»…
Диана Жалбэ: Пока я перевела, и достаточно давно, ответ Татьяны на письмо Онегина из 8-й главы. Почему именно его, даже не могу сказать. Возможно, потому что пришёл в голову перевод нескольких строчек из этого отрывка, и я решила его продолжить. Сложно ли? Любой литературный перевод по-своему непрост. Когда накатит вдохновение, и я быстро запишу идеи, мне может казаться, что перевод очень хорош. Но спустя время, почувствовав, что нужно что-то исправить и подкорректировать, могу к нему вернуться.
Дождалась ли своего часа комедия «Горе от ума»?
Диана Жалбэ: Нет, перевод на румынский так и остался незавершённым, и, несмотря на то что «Горе от ума» — одно из моих любимых произведений русской литературы первой половины XIX века, вряд ли вернусь к ней в ближайшее время.
Что так?
Диана Жалбэ: Переводом этой комедии я занималась ещё в школьные годы. Потом забросила, потому что для того, чтобы, например, показать разницу речи Чацкого, фамусовского общества и дворовых типа Лизаветы, тогда у меня ещё было недостаточно знаний молдавского/румынского литературного языка. Потом я взрослела, появлялись разные приоритеты в творческом плане.
Благодаря вам на румынском языке заговорили русские женщины из одноимённой поэмы Николая Некрасова. Чем он вас, как переводчика, увлёк?
Диана Жалбэ: Остановилась на диалоге Трубецкой и губернатора из первой части этой поэмы — «Княгиня Трубецкая» и фрагменте из главы II из второй — «Княгиня М. Н. Волконская (Бабушкины записки)». Просто неожиданно в сознании возник перевод некоторых строк из данных отрывков, и процесс пошёл. Помню, что первые переведенные восемь строк из диалога княгини Трубецкой и губернатора начинались со строки «Нет! я не жалкая раба…». Не могу точно сказать, чем данный отрывок увлёк меня именно как переводчика; я всегда интересовалась темой декабристов и в школе даже писала по ней курсовую работу по русской литературе. Наверное, это мой самый любимый и самый известный отрывок из всей поэмы «Русские женщины».
В переводе строк:
- О, если б он меня забыл
- Для женщины другой,
- В моей душе достало б сил
- Не быть его рабой!
— заключается трудность. Никак не могла найти тот самый вариант, который бы подходил и по размеру, и по смыслу. Остановилась на румынском слове amor, которое употребляется только в значении любви мужчины к женщине:
- De-un alt amor de-ar fi străpuns
- (Și loc de dubii nu-i),
- Aș fi găsit puteri de-ajuns
- Să nu fiu sclava lui!
Как на ваше личностное и профессиональное становление повлияла ваша семья? Вы еще со школы мечтали об университете?
Диана Жалбэ: Безусловно, моя семья и моё окружение оказали на меня огромное влияние, прежде всего в плане развития человеческих качеств и знания иностранных языков. Я всегда знала, что должна поступить в высшее учебное заведение. Факультет иностранных языков выбрала потому, что мне очень нравился английский язык и к тому времени я уже переводила стихи. Кроме того, большое значение для меня имела возможность работать из дома: хожу медленнее, чем другие, и в офис приходила бы уже уставшей и испытывала бы большие трудности, например, при гололёде.
Раз вы сами заговорили об этом… Как вы преодолели своё заболевание?
Диана Жалбэ: Слово «преодолела» считаю здесь не совсем уместным, поскольку ДЦП — не тот диагноз, который можно «снять». Я научилась с ним жить — сама справляюсь с бытом, сама работаю и т.д. В этом плане мне очень помогла моя семья — с раннего детства я знала, что я — такая же, как и все, просто с некоторыми особенностями; и нужно научиться быть самостоятельной и радоваться тому, что есть.
Стихотворение «Пишу…» известного молдавского поэта Аурелиу Бусуйока в переводе Дианы Жалбэ.
- Подходит это слово, ясно мне.
- А вот другое… Нет, не попадаю…
- И строки не ложатся… Пробегают
- Мурашек миллиарды по спине.
- Мурашки, дрожь ли это или ток?
- Возможно… Место здесь ему — не где-то.
- И задрожит перо в руке поэта,
- Как задрожит у скрипача смычок.
- Над морем голубым дрожит закат,
- Росою алой окропляя воды,
- Спеша в тот вечер одарить природу
- Той щедростью, что в нас не нарасхват.
- Ему здесь место… А быть может, нет?
- Не слышишь, как в других словах пустоты
- Звучат? И эхо произносит что-то…
- Быть может, спрятан в эхе том ОТВЕТ?
- ОТВЕТ… Отринь его! Он словно крест
- Могильный, что надгробье возвышает
- И, падая, навеки разрывает
- И муть болот, и чистоту небес…
- Дай слово мне — довольно одного,
- Чтоб плоть прожгло, поймав во взгляде нежность…
- А я, хоть за окном рассвет забрезжил,
- Не написал ни строчки… ничего…
