Текст: Михаил Визель
Травелог, то есть рассказ о путешествии — древнейший вид светской литературы. Местный житель уезжал куда-то за пределы обитаемого мира, и, если ему удавалось вернуться, рассказывал об этом восхищённым слушателям-читателям. Достаточно вспомнить путешествие Гильгамеша и странствиям Одиссея. В древнерусской же литературе "хожения" - это целый отдельный жнар, в силу удаленности Руси от святых мест, будь то Афон или Иерусалим. Да и в Новое время — даже если не вспоминать суперпопулярный в свое время "Миллион" Марко Поло, странствие Дон Кихота по Испании XVI века и только что упомянутое путешествие сэра Гудинбраса по Великобритании XVII века - чем не травелоги?
В эпоху гугл-карт, тотального блоггинга и десятков трип-приложений древний рассказ о путешествии трансформируется. Сведения в формате путеводителя - чему подивиться, где поесть без риска отравиться и поспать без риска быть зарезанным, вытесняются предельно субъективными рассказами о впечатлениях, об эмоциях. Но поскольку в наше время и впечатления можно поделать с помощью искусственного интеллекта, наметился спрос на авторские травелоги из прошлого, когда никакого искусственного интеллекта ещё не было.
Вот несколько примеров этого субжанра, с которыми можно ознакомиться и купить в Гостином дворе. Кстати, изначально - тоже место встречи частных путешественников. Ведь "гости" - это заморские купцы.
Михаил Лоскутов, Макс Прехнер. "Рассказы о пустыне и дорогах. Автопробег Москва — Каракумы — Москва"
М: Бослен, 2025 - 232 с.
Автопробеги времен индустриализации хорошо известны хотя бы потому, что обессмерчены Ильфом и Петровым, выразившими в "Золотом телёнке" чувства миллионов советских граждан: "Жулики притаились в траве у самой дороги и, внезапно потеряв обычную наглость, молча смотрели на проходящую колонну. ... Настоящая жизнь пролетела мимо, радостно трубя и сверкая лаковыми крыльями". Но автопробег 1933 года — особенный; в нем впервые принимали участие не импортированные "Форды" и "Ситроены", а собранные на новеньких советских автозаводах 17 новеньких легковых и грузовых ГАЗов и АМО. Так что автопробег длительностью 9000 км, 1200 из которых предполагалось преодолеть по полному бездорожью, носил не только пропагандистский, но и испытательный характер - было очень важно проверить, как поведут себя узлы и автомобили в целом в экстремальных условиях, в которых, впрочем, им в дальнейшем и придется работать. Поэтому же в автоколонну были включены шесть разных "Фордов" - в качестве "контрольной группы".
Но фотокнига, созданная в сотрудничестве с Музеем транспорта и фондом "Марджани", разумеется не об автомобилях, а о людях, которые героически передвигались в этих автомобилях, лишенных привычных нам сейчас кондиционеров, не говоря уж о навигаторах. Молодой писатель Михаил Лòскутов рассказывает об этом, сочетая рубленый журнализм того времени с вневременной истинно восточной мифопоэтикой.
Вместе с черно-белыми фотографиями Макса Прехнера эти очерки и впрямь воскрешают давно ушедшую эпоху. В том числе - самого Лоскутова, расстрелянного в 1941 году в 34-летнем возрасте. А обширные современные сопроводительные материалы создают этим историям приличествующую раму.
Иван Давыдов. "Люди и города. Путеводитель по русскому Средневековью"
М: Individuum, 2025, — 376 с.
Иван Давыдов — философ по образованию, успешный политжурналист и медиаменеджер нулевых-десятых, в последние годы предпочитает публично позиционировать себя в качестве пестуна довольно тучного кота Тихона, а также поэта и ревнителя русской старины. Ей-то и посвящена эта книга. Ее двенадцать глав - это двенадцать прогулок по русскому средневековью, выстроенных в географически-хронологическом порядке, от новгородского святого XII века Антония Римского (!) и тверского князя XIII-XIV веков Михаила Ярославича, отправившегося в Орду на верную и мучительную смерть, чтобы отвести разорение от своего города, до ярославских богомазов XVII века Симона Ушакова и Гурия Никитина - "лебединого крика" осыпающегося русского средневековья. Причем
Главная беда России, уверяет нас многознающий и многопечальный автор - не дураки и дороги, а отсутствие интереса к себе самим, прямо ведущее к пренебрежению собственными интересами. А как еще проявлять этот интерес, как не в личных вовлеченных путешествиях по родному краю? Точнее, по родным краям, ибо их так же много, как и местночтимых покровителей, в религиозном смысле и не только.
В приложении к двенадцати прогулкам - три авторских пересказа знаменитых древнерусских липамятников - "Слова о великом Иоанне, архиепископе Великого Новгорода", "Повесть о Петре и Февронии Муромских" и "Повесть о начале царствующего града Москвы". "Прошлое реально, но тогда и только тогда, когда человек пробует думать о прошлом. Иначе никакого прошлого просто нет".
Максим Привезенцев. «Маяки Сахалина»
М: Стеклограф, 2025 — 200 с.
Автор этой книги - удачливый предприниматель в области ресторанного и строительного бизнеса, упертый (в хорошем смысле) байкер, объехавший на двух колесах полмира, потомственный кинодокументалист и, что важно для этой истории - уроженец Южно-Сахалинска. Поэтому предложение сахалинской газеты рассказать о знаменитом на всю Тихоокеанскую Россию заброшенный маяк Анива не просто "не оставило его равнодушным", а спровоцировало внезапное решение: проехаться мотокавалькадой по всем маякам Сахалина, чтобы рассказать об этом не в формате дежурного интервью.
Что и было осуществлено в сентября 2024 года. Эта книга - книжная часть большого экспедиционного проекта. Конечно, ситуация "человек из Москвы едет на Сахалин" не может не отсылать к знаменитому путешествию Чехова, 130-летие которого, кстати, как раз в этом году мы отмечали, но Привезенцев - не Чехов, и слава Богу. Его книга - разумеется, автофикшн (или правильнее сказать "мотофикшн"?), но это автофикшн здорового взрослого, много испытавшего и много добившегося мужчины. Написание книги о маяках Сахалина для него не повод свести счеты с прошлым, а повод разобраться в нем и в том, что есть основа "культурного кода" этого сурового края. И, кстати, напомнить о польском революционере Брониславе Пилсудском, осужденном вместе с Александром Ульяновым - но сосланном на Сахалин, где он внес огромный вклад в изучение коренных народов. И где, кстати, его судьба пересекались с судьбой другого сосланного революционера, Ивана Ювачёва, будущего отца Даниила Хармса.
Эта книга удивительна для отечественного книгоиздания — и не удивительно, что она попала в топ-лист ярмарки Нон/Фикшн.
В стране льда и огня. Забытые письма лорда Ройстона и мистера Пойнсетта из Российской империи. Сборник материалов.
Пер. с анг. Аркадия Шаталова и Дениса Захарова
СПб: Найди лесоруба, 2025. — 368 с.
В октябре 1806 года молодой английский аристократ, Филип Йорк, лорд Ройстон, сын вице-короля (наместника) Ирландии, прибывает в Петербург в рамках своего большого путешествия, le grand tour, длящегося уже два года. Вообще-то в Европе бушуют наполеоновские войны, не очень располагающие к вдумчивым неспешным путешествиям, но традиция есть традиция, и временные недоразумения не достойны того, чтобы мешать планам настоящего джентльмена (как не смогли сто с лишним лет спустя всякие недоразумения помешать мистеру Набокову послать сына Владимира в Кембридж). Его конечная цель - Таганрог, где он рассчитывает найти какие-нибудь остатки любезной ему античности (подобным образом двести лет спустя Тур Хейредал тщился разыскать на Азове Асгард - город скандинавских богов). В Петербурге он знакомится и дружится со сверстником, человеком схожего социального статуса и умонастроения, мистером Джоэлом Пойнсеттом.
Надо признать, что на родине юного лорда два молодых человека едва ли смогли сблизиться - потому что второй из них - американец, а отношения Великобритании со своей отложившейся колонией еще далеки от нормальных. Но далекая и нейтральная Россия - другие дело. Кстати, дипломатических отношений у США с Россией еще нет, так что Пойнсетту пришлось проявить некоторую дипломатическую изворотливость, чтобы сюда попасть - что пригодится ему впоследствии, когда он сделает карьеру дипломата. Ка бы там ни было, два молодых человека принимают решение путешествовать по России вместе. Они вместе усердно изучают русский язык (в чем им очень помогает свободное владение Ройстоном древнегреческим), претерпевают тяготы неустроенных дорог, вводящее их в изумление первобытное взяточничество, болезни, вызванные трудностями пути и непривычной пищей, которую приходится рубить топором на морозе - и вместе восхищаются невероятной роскошью Петербурга и своеобразием Приазовья, куда со времен Петра Великого иностранцы редко попадали. И, разумеется, оба они вращались в Петербурге в высшем обществе, неоднократно виднелись с императором и его супругой, множеством высших сановников, памятных нам по "Войне и миру"
А еще они оба, естественно, пишут письма своим родным и ведут путевые заметки.
Утонченный и хрупкий юноша лорд Ройстон безропотно преодолел все тяготы долгого зимнего путешествия - но погиб в кораблекрушении на обратном пути, в одном морском переходе от английских берегов на 24-м году жизни 7 апреля 1807 года. Корабль "Агатон" унес с собой не только записки о русском путешествии, но и, вероятно, блестящую научную или литературную карьеру.
В этом томе все материалы, связанные с этим трагически закончившемся путешествии впервые собраны вместе - предлагая не просто любопытный взгляд на Россию до наполеоновского нашествия, но, что еще любопытнее, взгляд стереоскопический.
Сибусава Тацухико. "Записки о путешествии принца Такаоки"
Пер. с японск. Анны Слащевой
СПб: Поляндрия NoAge, 2025 — 192 с.
В отличие от всех вышеперечисленных, эта книга - роман, имеющий конкретного автора, отличающегося от ее героя-путешественника. Причем роман, сам имеющий историю - он вышел почти 40 лет назад, в 1987 году, и его автор, известный уже к тому времени эссеист и переводчик (в частности, переводчик сочинений де Сада, что принесло ему много неприятностей), немедленно получил прозвище "японского Итало Кальвино". Впрочем, сам он оценить это лестное прозвище уже не мог, потому что умер немного раньше в том же году, в 49-ленем возрасте. Тем не менее главный герой этого "хожения" - лицо совершенно исторической. Княжич Такаоки действительно жил в Японии в IX веке и, лишенный дворцовыми интригами надежд взойти на престол, предпочел стать буддийским монахом и отправиться в неюном 66-летнем возрасте возрасте в длительное путешествие в Индию - дабы повидать мир и, возможно, обрети просветление. Благо, с материальными возможностями обеспечить этот духовный путь у принца королевской крови проблем не было.
Неудивительно, что путешествие, предпринятое в столь отдаленную эпоху и со столь зыбкой целью, под пером писателя, творящего во эпоху расцвета литературы постмодернизма, быстро приобретает характер совершенно фантастический. Не теряя, впрочем, конкретики:
Заканчивается путешествие в Индию - не с Запада, а с Востока - для путешественника хорошо. В буддийском смысле, конечно.
