Текст: Дарья Щеглова
Фото: Александр Корольков/РГ
На Главной сцене «Красной площади» в день рождения Пушкина собрались, чтобы в «бесконечный раз» обсудить «наше всё», писатель и телеведущий, председатель жюри молодежной премии «Лицей» им. Пушкина Александр Архангельский, директор Государственного музея истории российской литературы им. В. И. Даля Дмитрий Бак и Михаил Визель, шеф-редактор портала ГодЛитературы.РФ. Тема дискуссии звучала весьма эпатажно: «220: Пушкин под напряжением: памятник или блогер?»
В качестве эпиграфа к лекции Михаил Визель зачитал фрагмент из «Истории села Горюхина». Это неоконченная повесть Александра Сергеевича, написанная во время «болдинской осени» 1830 года. Само произведение — что-то вроде сельской хроники, повествование идет от лица владельца Горюхина - молодого помещика Ивана Петровича Белкина, который читает календари своего прадеда. Выглядит это так: «4 мая. Снег. Тришка за грубость бит. 6 — корова бурая пала. Сенька за пьянство бит. 8 — погода ясная. 9 — дождь и снег…»
«Это же совершенно блоговая запись! «Лыптдыбр» (слово «дневник», набранное латинской раскладкой - lyptdybr; термин, популярный в эпоху расцвета Живого Журнала), — начал дискуссию Михаил Визель. — В связи с этим хочу спросить: то, что мы сейчас читаем у Пушкина, это литературный памятник или блог?»
Дмитрий Бак прокомментировал прочитанную цитату: «Во-первых, повествование ведется не от лица Пушкина, а от дважды опосредованного персонажа. В данном случае это литературный прием, а не «блог». Это понятие может быть применимо к Пушкину, например, если смотреть письма к жене. Вообще Пушкину приходилось пристальнейшим образом вглядываться в ежедневное. А это совсем не то, что подразумевают под «блогами» сейчас».
Мнение директора Литературного музея оказалось достаточно консервативным. Неудивительно, ведь в его приоритете сохранить литературные памятники. Надеясь услышать противоположное мнение, микрофон передали Александру Архангельскому, он председатель молодежной премии, а значит должен искать новое, следить за тенденциями.
«Боюсь, что я зануда, - начал Архангельский. — Если посмотреть на пушкинские письма с точки зрения социальных сетей, то это скорее личка, а не паблик. Так пишут свои для своих. А то, что мы туда залезли — взлом аккаунта. Признаться, я читаю письма Пушкина в тишине и побаиваюсь их цитировать… Что касается блогового жанра, то это скорее eго «table talk». У Пушкина есть короткие истории, они афористичны и легко запоминаются, здесь есть издевательское моралите, свойственное социальным сетям».
«Во времена Пушкина, когда не было соцсетей и интернета, была совершенно обычная практика - передавать письма из рук в руки, их даже переписывали. Например, знаменитое письмо Гоголю Белинского», - добавил Визель.
«Да-да, вот это типичный блогинг», - согласились лекторы. На этом тема Пушкина-блогера себя исчерпала.
Вспомнили настоящего блогера — Достоевского. Журнал «Дневник писателя» Достоевский от корки до корки писал сам, издавая с 1873-го по 1880-й. Достоевский публично отвечал на письма, публиковал рецензии, словом, описывал все, что происходило в жизни. «Самый настоящий фейсбук, а иногда даже твиттер», - заметил Бак.
Дальше участники дискуссии стали говорить обо всем по чуть-чуть. Почему Пушкин - «наше все», про больших писателей как предмет культа, про узнаваемые черты, про стихи, жизнь, смерть...
«Пускай мы не знаем, как выглядел Пушкин (умер он в тот же год, когда изобрели дагерротип, фотоснимка не существует), но мы уверены: его отличительная черта - бакенбарды», - заметил Михаил Визель.
«Да, в этом Пушкин неподражаем, - согласился Дмитрий Бак. — Тут бренд не только визуальный. Само слово «Пушкин» работает как нарицательное олицетворение хомосапиенса, вот пример: это за тебя Пушкин будет делать? Сейчас это используют как мем».
Кроме того, Александр Архангельский вспомнил картину Петрова-Водкина «Портрет В. И. Ленина», рядом с вождем — томик Пушкина. Бак прочитал «Я вас любил» на болгарском. Цитировали даже Бориса Гребенщикова, естественно, не без привязки к «нашему всему».
«Пушкин дошел до нас не как блогер, а как памятник, как чудо», - резюмировал Визель. Спорить с этим никто не стал.
