Составитель: Дмитрий Шеваров
Коллаж: ГодЛитературы.РФ
Более 200 лет назад, в январе 1802 года, в свет вышел первый номер «Вестника Европы» - первого в России литературного и общественно-политического журнала. Его создатель, редактор и издатель Николай Михайлович Карамзин хотел сделать свой журнал мостом между Россией и Европой. Поразительно, что первое время Карамзин был автором почти всех текстов в журнале, а выходил «Вестник Европы» два раза в месяц (такая периодичность впоследствии оказалась непосильна как для советских, так и для постсоветских толстых журналов). Пользуясь самыми свежими европейскими изданиями и сообщениями своих добровольных корреспондентов, Карамзин почти для каждого номера готовил обзор международной жизни. Эти изящные по стилю аналитические тексты с интересом читали не только подписчики журнала, но и дипломаты, сановники, военные. К прогнозам Карамзина прислушивались при дворе. Поразительно, что и сегодня карамзинские тексты любопытны не только как литературный памятник, но и как редкий в наши дни пример беспристрастного анализа международной обстановки. У Карамзина нет разделения на своих и чужих, в его статьях нет ни агрессии, ни злорадства, ни эмоционального «сотрясения воздуха». «Вестник Европы» не страдал комплексом неполноценности, это был голос европейца, но того европейца, который не отделял Россию от всей остальной Европы. Сегодня, нам кажется, самое подходящее время для того, чтобы внимательно перечитать Карамзина-международника.
Н. Карамзин. Всеобщее обозрение // «Вестник Европы», 1802, № 1
...Как после жестокой бури взор наш с горестным любопытством примечает знаки опустошений ее, так мы вспоминаем теперь, что была Европа, сравниваем настоящее с прошедшим, и удивляемся великим политическим изменениям этого десятилетия. Целые области совсем исчезли. Где Польша? где Венеция? где многие княжества в Германии и в Италии? Этого мало: надобно, чтобы и в Африке отдались громы французской революции — где славные египетские беи и древние мамелюки? Новые области явились в Европе: здесь воскресло древнее имя и царство Этрурии; тут Ломбардия превратилась в Чизальтинскую республику; на островах Средиземного моря образовалась новая Иония. Границы государств переместились, и авторы географических карт должны снова начать свою работу.
...Первому году нового века принадлежала слава общего мира, который был необходимостью всех народов после долговременных бедствий. Война не могла уже иметь прежней цели своей: опасные и безрассудные якобинские правила, которые вооружили против республики всю Европу, исчезли в самом свое отечестве, и Франция, несмотря на имя и некоторые республиканские формы своего правления, есть теперь в самом деле ни что иное, как истинная монархия. Римский император, потеряв Брабант (где всегда с большими издержками надлежало ему иметь многочисленную армию) и Ломбардию (которая в самом деле приносила ему мало существенной пользы), награжден за то Венецией, которая вводит Австрию в число морских держав.
Россия и Франция не могли ничего требовать друг от друга: им оставалось только возобновить коммерческие связи свои. Мир Франции с Портой дает первой многие торговые выгоды, а для последней спасителен тем, что Англия и Франция обязываются хранить целость ее владений. Но король Сардинский, герцог Тосканский и немецкие князья остаются жертвами общего покоя; они виноваты, ибо слабость есть вина в политике!
Мир республики с Англией казался весьма трудным: он удивил Европу своими условиями. Франция берет все назад, Англия выигрывает только один мир, платя за то почти всеми своими блестящими завоеваниями и выгодами исключительной торговли, которыми она во всю войну пользовалась, и которые должно теперь разделить ей с другими народами. Трудно сказать, что именно заставило английское министерство быть столь великодушным и бескорыстным...
Догадки наши будут сомнительны; но человечество без всякого сомнения благодарно английским министрам, что они по осторожности или неосторожности заключили мир.
Английский народ вне себя от радости.
...Если английский народ обрадовался миру, то радость французов была еще живее и основательнее, особенно в городах приморских и торговых, которые с восхищением увидели дружественный флаг Великобритании в своих портах, и спешат теперь отправлять корабли во все части света. Любовь к Бонапарте дошла до высочайшей степени. Со всех сторон пишут к нему благодарные письма, в которых называют его спасителем республики, первым героем всех веков, единственным, и проч. и проч.
...Удалим теперь от мыслей своих все печальное. Небо прояснилось над нами; некоторые остатки туч видны еще на горизонте, но мы с сердечным удовольствием смотрим на светлые места его.
Россия видит на троне своем любезного сердцу монарха, который всего ревностнее желает ее счастья, взяв себе за правило, что добродетель и просвещение должны быть основанием государственного благоденствия. Все изданные им законы сообразны с духом времени, и служат залогом его человеколюбивых намерений.
...Россия видит на троне своем любезного сердцу монарха, который всего ревностнее желает ее счастья, взяв себе за правило, что добродетель и просвещение должны быть основанием государственного благоденствия. Все изданные им законы сообразны с духом времени, и служат залогом его человеколюбивых намерений.
Материал с сайта «Вестник Европы»
