Текст и коллаж: ГодЛитературы.РФ
Генеральный директор издательского дома «Время» Борис Н. Пастернак накануне объявления Длинного списка "Большой книги" опубликовал в своем фейсбучном аккаунте (заведенном недавно, в карантине) большой проблемный пост об этой литературной премии. Георгий Урушадзе, бессменный генеральный директор премии «Большая книга», там же ему не менее развернуто ответил.
В условиях, когда все офлайновые события переносятся в онлайн, "Год Литературы" счел необходимым показать читателям эту дискуссию. И предлагает всем заинтересованным сторонам ее аргументированно продолжить.
17 апреля в 10:33 ·
Самое время поговорить о «Большой книге». 21 апреля Совет экспертов пообещал объявить длинный список номинантов, обычно это 25—40 названий. Все процедуры будут проходить онлайн, так что обменяться впечатлениями лицом к лицу с коллегами не удастся. Попробую письменно.
Раздражение по поводу «Большой книги» у меня нарастает уже несколько лет. Первое предположение — обычная творческая зависть. Все награды (ну, почти все) традиционно уходят авторам из «Редакции Елены Шубиной». Многие соображения на сей счет высказал Олег Кудрин в статье «Гарантированные классики» («Вопросы литературы», №2, 2020). С большинством его суждений я солидарен.
Но ведь и «Время» на этом празднике далеко не последнее, ежегодно в финалистах есть наши авторы. И даже в тройках победителей иногда оказываются. Выходит, не только в зависти дело.
А в чем еще?
Едва мы с коллегами принимаемся обсуждать, кого в этом году номинировать на «Большую», я впадаю в уныние. У нас есть право выдвинуть пятерых. И редко бывает такое безусловное попадание, как со «Свечкой» Валерия Залотухи, «Временем секонд хэнд» Светланы Алексиевич или с «Собаками Европы» Ольгерда Бахаревича.
Коллеги мне резонно возражают: «Ты общий список видел? 345 названий. А длинные списки? А победителей последних сезонов?» Ты с ними наших сравнивай, а не с…». Вот и главный для меня вопрос: а с кем сравнивать? Что это, собственно, такое — Большая книга? Именно так, без кавычек — потому что я не про конкурс, а про книги.
Выдающееся литературное произведение, образец стиля и вкуса? Важное общественное событие, вызвавшее дискуссию, обсуждение, поддержку, протест? Впечатляющий портрет эпохи? Явление миру актуального «героя нашего времени»? Сгусток новых идей и взглядов?
Ну и где это все?
Просматривая списки победителей и финалистов (их тоже стали называть победителями) за последние десять лет, я более-менее уверенно называю пять-шесть книг, достойных звания Большой книги (списками можем обменяться при обсуждении этого поста). Остальные, на мой взгляд, до этого не дотягивают.
Конечно, книги растут. Вернее, одни растут, а другие увядают, так и не сумев вырасти. У настоящей Большой книги должно быть долгое эхо. Дорогие академики! Попробуйте применить такой подход к лауреатам и финалистам последних лет. Да вы половины названий не вспомните, какое там эхо!
К тому же у Большой книги формируется, словно в футбольном клубе, «основа». Прозаики не тормозят, пишут в год по книжке. Это для популярных авторов считается нормой «в приличных издательствах». Иначе темп теряется, внимание публики уходит, продажи падают. А как популярного автора снова не выдвинуть на премию? Он же обидится.
Что бы мы ни делали, у нас получается или автомат Калашникова, или КПСС — с этим мы, увы, почти свыклись. Неужели и «в области литературы» у нас в итоге получится Сталинская премия 1-й, 2-й и 3-й степеней? И появятся свои трижды, четырежды, пятижды и шестижды лауреаты «Большой книги»? (Три Сталинских были у Бабаевского, четыре у Павленко, пять у Корнейчука, шесть у Симонова). И кого-то из лауреатов не вспомнят потом не только читатели, но и литературоведы…
Только не рассказывайте мне, что Сталинскую присуждал лично вождь, а наши Большие — целая Литературная академия вместе с Советом экспертов. Академия наша довольно аморфна. В ее решениях почти всегда преобладает усредненный вкус, крайности отсекаются. А ведь самое интересное всегда происходит на краях — что в науке, что в искусстве, что в литературе. К тому же у наших общественных институций, официально признанных, одобренных и поддержанных властью, очень быстро вырабатывается способность улавливать веяния и мнения. Не знаю, как этот механизм работает, но результат наблюдал неоднократно: «Есть мнение, что в этот раз победит писатель икс. В крайнем случае писатель игрек». И в самом деле побеждает.
И ведь не скажешь, что побеждают плохие писатели. Хорошие. Но какие-то они… безопасные, что ли. Смело изобличают мерзости царизма и сталинизма. Талантливо изображают застой и лихие девяностые. Отважно заглядывают в фантастическое будущее и в альтернативное прошлое. А современность… Ну, ладно, хоть не воспевают, как сталинские лауреаты.
В объятьях власти писателю, конечно, тепло — но и тесновато. То, что такие почести власть оказывает литераторам, радует — но они не всегда пропорциональны масштабу событий. То, что сложилась сплоченная группа авторов и критиков, которые с честью представят Россию на любой международной ярмарке, прекрасно — но очень уж она смахивает на агитбригаду.
Я признателен Елене Данииловне Шубиной за то, что она после триумфального для нее прошлогоднего финала (все три премии) сказала мне задумчиво: «Надо, видимо, предусмотреть какую-то ротацию, что ли…»
Самое время.Дорогой Борис. Упущен, мне кажется, важный момент. Премия - ежегодная. Номинировать имеют право практически все литературные институции (некоторые - сами, некоторые - через членов жюри, их больше ста). Процедуры выдвижения, подсчёта голосов и т.п. прозрачны. Таким образом, каждый год выдвигаются лучшие произведения (а если вдруг что не выдвинуто - вопрос к вам - дирекция премии сама выдвигать не имеет права). Вы имеете право выдвинуть шестерых (у вас есть в жюри представитель. РЕШ может выдвинуть ровно столько же). Из этих, на взгляд культурного сообщества, лучших и идёт отбор - сначала на уровень Длинного списка, потом Списка финалистов. И он является очень важным показателем, именно оказавшаяся там рукопись немедленно издаётся, а СМИ начинают каждую книгу финалистов активно обсуждать. И главный результат любой премии - короткий список (в нашем случае 8-15 произведений, никто победителями их не называет). Качество экспертов - высочайшее. Репутация чистейшая (ну или давайте факты). Далее отправляется большому жюри. Оно не может ни сговориться, ни пересмотреть решение (голосование бюллетенями, приходящими со всего мира, подсчёт прямо во время церемонии). Огромный состав жюри и очень большой процент проголосовавших исключает любые нечестные инциденты, частые при малом количестве жюри. Таким образом выбирается лучшее за год. Да, года бывают неровные, однако любой разбирающийся в книжной отрасли человек легко назовёт лауреатов премии за прошедшие годы (вы в число своих достижений почему-то не включили Иличевского, Филиппенко и др). То, что многие изданы у Шубиной, говорит лишь о таланте Е.Д. и многофакторной привлекательности АСТ у авторов, подпадающих под критерии премиальной оценки (они описаны в Положении о премии, не лишним его почитать). Что можно сделать? Возможно, не устраивать БК в ежегодном режиме - тогда раствор будет ещё насыщенней и отбор ещё жёстче. Возможно, ещё больше увеличить количество членов жюри (никакой «ротации» не бывает, почитайте всё-таки Положение о премии). Ну или обратиться в Антимонопольную службу с призывом поделить авторов между разными издательствами ? Или чуть сменить фокус с «требований»: «У настоящей «большой книги» должно быть долгое эхо». Кому должно? Сами по своей работе знаете, как странно выглядит неконструктивная критика. Предложите что-то конкретное. Или свою премию придумайте, буду только рад.
