Чистое сердце. Морис Карем. 12 мая

Текст: Дмитрий Шеваров

Коллаж: ГодЛитературы.РФ

Ты в тень мою приходишь светом,

В сад пеньем птиц приходишь ты.

Чем заслужил я в мире этом

Такое море доброты?..

Морис Карем.

Перевод Валентина Берестова

Сто лет назад в бельгийском городке Вавре, что в провинции Брабант на реке Диль, жил мальчик по имени Морис. Он был сыном маляра. Ему было 15, когда он влюбился в девочку Берту. Они жили в одном дворе.

На дворе стояло лето 1914 года. Бельгия оказалась в центре войны. Но Морис не обратил на войну внимания, как и на немцев, оккупировавших его родину. Перед глазами была Берта и тетрадка, куда он записывал стихи, посвященные Берте. Тетрадка быстро худела, потому что Морис сразу вручал готовые стихи Берте. Когда собралась полная коробка стихов, Берта подарила поэту первый поцелуй и вышитый от руки платочек.

Через полвека слава Карема облетела весь мир. Как водится, у него спрашивали его одно и то же: "Как вы стали поэтом?" Карем в сотый раз терпеливо рассказывал про девочку Берту и ее чудесный платочек. "Я искал средство, - пытался объяснить он, - способное доказать ей силу моей любви. Я был удивлен той легкости, с которой у меня из-под пера выходили рифмы... Вскоре я почувствовал необычное удовольствие от стихосложения и уже не мог остановиться..."

Сегодня Морис Карем так же близок и понятен маленьким русским читателям, как, к примеру, датчанин Андерсен, англичанин Милн или шведка Линдгрен.

Правда, у Карема нет такой популярности, как у этих великих сказочников, но ведь лирические поэты всегда немного в тени.

Одним из первых в СССР Каремом заинтересовался поэт и археолог Валентин Берестов. Он узнал о нем в 1956 году, переводил его просто так, для себя. А тем временем Михаил Кудимов перевел стихотворение Карема про хромого короля, Александр Дулов положил их на музыку, и скоро весь СССР распевал:

Железный шлем, деревянный костыль,

Король с войны возвращался домой.

Солдаты пели, глотая пыль,

И пел с ними вместе король хромой...

А пели солдаты и с ними король что-то вроде: "Терьям-терьярем тамтарарам..." Дети стали звать эту песню "Терьям", а вслед за ними и взрослые. Так и писали на радио: "Передайте, пожалуйста, "Терьям" в исполнении Эдуарда Хиля..."

Бой барабанный, знамен карнавал -

Король с войны возвратился домой.

Войну проиграл, полноги потерял,

Но рад был до слез, что остался живой...

Отзвуки этой неожиданной славы наверняка долетали и до пригорода Брюсселя Андерлехта, где жил Морис Карем. В местной школе Карем учительствовал четверть века. В Андерлехте на авеню Нелли Мельба он построил себе дом. Сейчас в la Maison blanche располагается музей поэта.

В СССР Морис Карем был, кажется, лишь однажды - в 1968 году его пригласили на Пушкинский праздник в Михайловское. Он умер в 1978-м, незадолго до того, как его стихи обрели у нас долгую жизнь не только в песенках, но и в книгах. Вслед за Берестовым бельгийца стал переводить Михаил Яснов. Именно эти детские поэты открыли русскому читателю стихи Карема, главное в которых - детская мудрость и мудрая детскость.

В перестроечные годы в поэзии для детей рождалось много веселого, авангардного, затейливого, но детскость куда-то улетучивалась. Таяли нежность, тонкость чувств, бережное вглядывание в окружающий мир. Переводы Карема, сделанные Берестовым и Ясновым, вернули нам уютное чувство дома. Тихая любовь проливается на сердце строчками бельгийского поэта. Так тихо льется чай из маминого чайника с нарисованными на теплом боку васильками.

Карем смотрел на мир с теплой Божьей ладони, не считая ее слишком узкой площадкой для своего творчества. Любовь была для него единственно возможным способом отношения к жизни. Как и все гении, Морис Карем кажется очень простым. Ну что там - всего только: обычные слова, застенчивая улыбка, приветливый взгляд, чистое сердце...

Михаил Яснов, вспоминая то счастливое время, когда он переводил Карема, сказал мне: "Я надеюсь его еще попереводить - непереведенных на русский стихов еще много, и все они живые и светятся".

Карем в переводах Михаила Яснова:

Зачем стремятся дух и плоть

К высотам горним?

Я думал, что живет Господь

В земле, под корнем,

Когда в густой траве, ничком,

До ночи лежа,

Я любовался светлячком...

Тобою, Боже!

Доброта

Яблока не хватит,

Чтоб украсить стол.

Яблони не хватит,

Чтобы сад расцвел.

А вот человека

Хватит, чтоб с другим

Честно поделиться

Яблоком одним.

Дымок

Пригрелся в очаге дымок -

Поднялся к небу, как цветок,

Но бриз, над крышей пролетая,

Осыпал каждый лепесток

Перед вратами рая.

Странные цветы

Бывают странные цветы -

Так неприметны, так чисты,

Что их увидит только тот,

Кто, как дитя, в луга придет,

Придет, как маленький, опять

Им удивиться, их сорвать,

Собрать в невиданный букет,

Чтобы нести в ладонях свет,

Подобно ангелу, когда

В его руке горит звезда.

Карем в переводах Валентина Берестова:

На траве

На меня ползет козявка,

Будто я какая травка,

И садится мотылек,

Будто я какой цветок.

И кузнечики по майке

Скачут, будто по лужайке.

И шмели ко мне летят,

Будто мед найти хотят.

***

О краткой жизни сожалею.

Неужто время истекло?

Пусть волосы мои белее,

Чем снег... Но в доме так тепло.

Смеется нож с масленкой рядом.

Спит хлеб, как остров золотой.

Глядит цветок беспечным взглядом

На стол мой, солнцем залитой.

Я не ушел еще отсюда,

И жажда счастья велика.

А чтоб напиться (вот ведь чудо!),

Довольно одного глотка.

Оригинал статьи: "Российская газета" - 14.08.2014