Дальние края «Гипериона»

Текст и подбор фото: Анастасия Сироткина

В музее Московского Кремля 17 апреля открывается выставка средневекового китайского искусства династии Мин «Сияние учёности». В сентябре — октябре этого года в ГМИИ имени Пушкина будет показана японская «Выставка шедевров живописи эпохи Эдо».

Выражение ex oriente lux («с Востока - свет») появилось не в наши дни; но в наши дни приобрело особое значение. Мы решили продолжить дальневосточную тему рассказом об издательстве «Гиперион».  

«Гиперион» - санкт-петербургское издательство, основанное в 1995 году и специализирующееся на дальневосточной литературе: Япония, Китай, Корея и Вьетнам. Помимо этого, издаются книги по литературоведению, истории, философии и многому другому. Генеральный директор Сергей Владимирович Смоляков рассказал, как у него появилась идея открыть издательство, почему выбрал такое нестандартное направление и как вообще у нас обстоят дела с дальневосточной литературой.

Как появилось ваше издательство? Почему выбор пал именно на дальневосточную литературу?

Сергей Смоляков: Знаете, это очень интересный вопрос. Они одни из немногих, кто использует иероглифическую письменность, а это что-то совершенно другое, отличное от нашего способа восприятия, мне это показалось интересным.

Получается, увлечение началось с языка?

Сергей Смоляков: Да, я совершенно случайно нашел самоучитель японского языка и начал учить. Если бы нашел учебник китайского, то занимался бы китайским. Меня привлекло их иероглифическое письмо.

Если вы занимались, то знаете японский язык?

Сергей Смоляков: Нет-нет, не знаю. Только немного читаю, могу что-то сказать. Я его учил самостоятельно, потом на курсах. Нельзя сказать, что знаю, — так, самоучка.

То есть это никак не связано с вашим высшим образованием?

Сергей Смоляков: Нет, я вообще окончил вуз технический.

Таким образом, сначала вы заинтересовались японской литературой, а потом всей дальневосточной?

Сергей Смоляков: Именно. Просто у нас было много хороших переводов японской литературы. В 60-е, 70-е и до перестройки. Потому что были очень интересные, знаменитые переводчики: Маркова, Глускина, Конрад, которые великолепно переводили. В основном японскую литературу. С китайской почему-то было не так хорошо, а японские книги очень интересные выходили, поэтому все за ними гонялись.

А как появилась идея самому открыть издательство?

Сергей Смоляков: Так просто и не расскажешь. Сразу после перестройки, когда можно было начать работать на себя (раньше ведь это считалось преступлением и можно было загреметь по статье «тунеядство»), я устраивался в любые частные издательства. И долго работал от случая к случаю, а в

свободное время посещал всякие интересные семинары. Так, ходил, смотрел, что бы мне интересного послушать. И на одном из семинаров, в театральной академии, мне выпала тема раскрыть, что такое мифологическое сознание, и так как я уже в то время имел интерес к японской культуре и литературе, то подумал, почему бы не взять какой-либо японский источник. Пошел в университетскую библиотеку, каким-то образом записался, до сих пор не знаю как, мне говорили, это сложно сделать, а у меня вот получилось довольно просто. И там совершенно случайно мне в руки попала машинописная копия перевода Е. М. Пинус Кодзики «Записи о деяниях древности», первый свиток. Ее докторская диссертация. Это свод японских мифов. Когда я потом рассказал об этом В. Н. Горегляду, в то время завкафедрой японской филологии, он мне не поверил, потому что рукопись считалась утерянной. А я вот совершенно случайно нашел один-единственный экземпляр. Причем мне его даже дали на руки, не знаю, как это случилось. Через какое-то время друзья предложили издать эту книгу в одном из питерских издательств - «Астра Пресс», самое мое любимое издательство. Я начал там работать, сначала редактором, потом был ответственным за проекты (у нас отсутствовало строгое административное деление, у меня просто было направление «Восток», и я им занимался), в том числе подготовил вот эту первую книгу Кодзики, так и пошло. Но не успел я ее издать, как «Астра Пресс» разорилась, в то время это было быстро. Пришлось пойти в другое — «Шар». Там мне уже удалось издать. Но потом и оно разорилось, тогда я понял, что мне сейчас лучше открыть свое, потому что уже невозможно. Это было мифическое время, 90-е годы. Тогда можно было всё.

Зачастую издательства спонсируют культурные центры. Вам кто-либо из них помогает?

Сергей Смоляков: Да-да, у нас есть такое. Но я бы не сказал, что так уж прям помогают.

Японцы спонсируют одну книгу в год, из серии «Японская классика»,

хотя и это не каждый раз удается. А на остальное мы сами худо-бедно ищем. Есть вот федеральная программа по поддержке книгоиздания в России, она нам очень хорошо помогает. В этот раз шестилетняя, до восемнадцатого года. И мы с 2000 года в ней принимаем участие, просто замечательно работает.

По какому принципу выбираются книги для перевода? Вы берете те, которые популярны там, или те, которые, вероятно, будут популярны здесь?

Сергей Смоляков: Это сложный вопрос, потому что тут никак не угадаешь. В первую

очередь я руководствуюсь рекомендациями экспертов, это крупные ученые, например корееведы А. Ф. Троцевич и Л. Р. Концевич. Мы с ними издали целую серию, Аделаида Фёдоровна была составителем «Золотого фонда корейской литературы», 10 книг. Она и ее коллеги предлагают литературу, потому что я в этом ничего не понимаю. Естественно, я руководствуюсь рекомендациями профессионалов. Что касается современной литературы, то корейскую мне тоже предлагают, потому что в японской я еще хоть как-то сам могу разобраться, более-менее знаю, кто, что и как пишет, а в корейской и китайской, к сожалению, нет. Но, как правило, мне советуют тексты, которые написали мастера, такие современные классики. Они популярны в своих странах, получили там премии. Но не обязательно, что такая книга понравится российскому читателю, потому что совершенно разный менталитет, абсолютно. Это очень сложная история. И приходится иногда отказываться, потому что, бывает, читаешь, а это такой бред, просто невозможно, хоть стой, хоть падай. Конечно, может быть, перевод такой, но иногда это сам текст совершенно непонятный. В таких случаях, разумеется, приходится отказываться.

Вот вы сказали про разные менталитеты. Книги каких стран, по вашему мнению, наиболее популярны? То есть более близки и понятны нам, нашей культуре?

Сергей Смоляков: А нельзя сказать, что какая-то страна больше подходит нам по менталитету. Они все очень разные. И разные по-разному. Я думаю, возможно, китайцы более близки к нам. Японцы тоже, но иначе, как-то эстетически близки. И совершенно не похожи на китайцев.

Китайский язык — это такая латынь Дальнего Востока, все языки так или иначе были основаны на китайской письменности. И корейский, и японский.

Все они пользуются или пользовались иероглифами. Но при этом японцы кардинально

отличаются от китайцев, совершенно другие люди, совершенно другая нация, другой образ мыслей, восприятие, просто всё. Они островитяне. Корейцы немножко более похожи на китайцев, но тоже совсем другой народ. Поэтому тяжело определить кто из них, все по-разному близки. Нет, это все же слишком сложно сказать, тут нужно каждое произведение смотреть отдельно.

А какие жанры наиболее популярны?

Сергей Смоляков: Если говорить о японской литературе, то поэзия, она была всегда популярна и, наверное, всегда будет, так как это основное и самый известный жанр. В Корее - проза. В Китае, если говорим о классике, — поэзия, а если о современной, то тоже проза. Азиатскую поэзию вообще очень сложно переводить, практически невозможно. Тут нужен какой-то совершенно гений, а сейчас таких нет.

Большой ли спрос на эту литературу? И как вы думаете, увеличивается ли к ней интерес со временем?

Сергей Смоляков: Увеличивается ли,  не знаю, но вот японской литературой привыкли интересоваться, спрос устойчивый. Во всяком случае, не уменьшается. К корейской можно сказать, что увеличивается, потому что его вообще не было раньше. Сейчас мы проводим презентации, на них приходит много людей, книги продаются. Надо с этим работать, люди просто не знают предмет. Если бы они узнали какую-то хорошую литературу, естественно, она бы стала популярна. Просто японской в этом плане повезло, там мастера перевода работали, давно еще. И тогда был книжный голод, очень мало хорошей литературы, но в числе таких попадались прекрасные переводы с японского, поэтому люди привыкли. В итоге она стоит как-то особняком, но популярна. Что касается китайцев, раньше, до перестройки, издавали пролетарских писателей. Кстати, неплохая литература! Например, Лу Синь - прекрасный автор! Но через какое-то время, после начала перестройки, просто перестали издавать китайцев. А сейчас потихонечку опять начинают. И у них такая мощная литература, это просто потрясающе, особенно современная. Основные темы - урбанизация, попытки человека встроиться в новый социум. У них же очень жесткая социальная система: нет ни пенсий, ни бесплатной медицины. Поэтому

читаешь - и просто жуть берет, но написано очень хорошо.

А в Корее много хорошей литературы? Классической и современной.

Сергей Смоляков: Конечно, классическая хороша, мы вот недавно издали их романы и повести, десятитомник. Что касается современной, то она очень разная. Меня удивляет некоторая ее депрессивность. И это для меня странно, потому что страна развивается какими-то бешеными темпами, социальные условия прекрасные, не как в Китае, но, тем не менее,

китайцы какие-то жуткие оптимисты, непонятно, откуда у них берется жизненная энергия при таких условиях. А корейцы живут в условиях прекрасных, по крайней мере, внешне — я был там два раза, — но при этом совершенно депрессивная литература.

Однако, как бы то ни было, она качественная, написана хорошо, и читать интересно. Еще момент, мне рассказывал один знакомый кореец о свойстве всей дальневосточной литературы - смешение сентиментальности и жестокости. У японцев, у корейцев, наверное, и у китайцев где-то есть, хотя они такие странно незлобивые. И мне сказали, что есть просто такая категория, называется «хам». Может быть, ими она иначе воспринимается.

А среди россиян более популярна классическая литература или современная?

Сергей Смоляков: Среди старшего поколения, я думаю, классика. Среди молодежи - современная. И что самое интересное, современную начинают читать люди уже довольно зрелого возраста. Но в приоритете, разумеется, классическая. Она считается основой и воспринимается как основа, от которой можно плясать. Зная классику, уже можно понять, откуда ноги растут у какого-либо произведения современности.  

Детская литература в Китае