Два месяца назад Шарджа - столица не самого большого, но не последнего по влиянию эмирата ОАЭ, объявленная в 2019 году Всемирной столицей книги, - была почетным гостем ММКЯ и поразила москвичей белыми одеяниями и совершенно неизведанной книжной культурой. А в начале ноября корреспондент «Года Литературы» сам отправился в край белых одеяний - дабы изучить эту книжную культуру на месте.
Текст: Михаил Визель
Фото: Sharjah Book Authority
Первое и определяющее впечатление от Объединенных Арабских Эмиратов - гигантский аэропорт Дубая, похожий скорее на отдельный город-спутник, который привычный нам аэродромный автобус долго объезжает по кругу, как обычный рейсовый. После этого почти не удивляешься возвышающимся повсюду небоскребам, которые в темноте легко принять за боевых роботов, - а наутро гигантские размеры самой ярмарки воспринимаешь уже как должное.
Но они, если без напускной «объективности», вообще-то поражают. Выставочный центр Sharjah Expo устроен как гостиница: центральный коридор, от которого направо и налево отходит шесть «комнат»-павильонов. При этом к одному из этих залов присоединяется еще и седьмой павильон, а к другому - концертный зал на несколько тысяч мест. Каждый вечер он заполнялся почти полностью благодаря присутствию здесь самых разных звезд: от нобелевского лауреата Орхана Памука до звезды детской литературы Элизабетты Бами, «мамы» невероятно популярного по всему миру ученого мыша Джеронимо Стилтона, от американской телезвезды Стива Харви до звезды Болливуда Гульшана Гровера.
Ничего особенного в такой планировке нет. Только вот каждый из этих семи павильонов кажется размером с 75-й павильон ВДНХ, где проходит ММК(В)Я. Которая, может, и считается крупнейшей в Восточной Европе, но здесь, на Аравийском полуострове, явственно понимаешь, что сама наша Восточная Европа - не более чем один из уголков бесконечно разнообразного мира.
Впрочем, один только мир арабской письменности сам по себе бесконечно разнообразен: на ярмарке можно было встретить и откровенно аляповатые книги, и массовые, и «серьезные» (включая богословские), и нарядные, и детские, и взрослые... Арабский мир ведь простирается от Гибралтара до Тигра и Евфрата, и откуда только не прибыли в Шарджу книжные гонцы: из Ирака, Ливана, Кувейта, Бахрейна, Иордании… Честно признаться: эти страны ассоциировались у меня с чем угодно, только не с книгоизданием. Но мой европоцентричный снобизм оказался повержен. Единственный замеченный мною нюанс - с Сирией. Я заинтересовался оригинальными детскими (их по незнанию арабского языка было оценить гораздо проще, чем взрослые) книгами сирийского издательства Dar Rabie Publishing, и, взяв у издателя, достопочтенного Гасана Раби визитку, обнаружил, что адрес на ней указан дубайский. Увы - объяснять ничего не надо. Впрочем, хорошо, что издательство работает хотя бы так.
Прибавьте к ним гостей из Ирана, из не арабской, но тоже мусульманской черной Африки, многочисленных гостей из Индии (мне попадались только носители маратхи - одного из индийских языков, по их меркам малочисленного: на нем говорит всего около 80 миллионов), и даже замеченный мною небольшой стенд армянской национальной детской библиотеки имени Хнко Апера. А еще такой казус, как издательство с характерным названием «Dar al Muna», представлявшее, тем не менее, Швецию. Точнее - переводы на арабский язык хорошо нам известных авторов, таких, как Линдгрен и Нурдквист. Казус объяснился просто: директриса издательства Мона Хеннинг - шведка иорданского происхождения.
Плюс - большой павильон почетного гостя, Мексики. На него приехали свыше двадцати мексиканских писателей и издателей, а еще - целый мексиканский оркестр. Который «каждый вечер, в час назначенный» устраивал отчаянный променад с танцами по всему центральному проходу - словно инсценируя роман нынешнего лауреата яснополянской премии Эрнана Ривьеры Летельера о Фате-Моргане для любви с оркестром. Он, конечно, чилиец, а не мексиканец, - но когда глядишь из Аравии, разница невелика.
Небольшие стенды европейских культурных центров также обращали на себя внимание. Я не мог не поинтересоваться у бойкой француженки - «хозяйки» соответствующего стенда, нет ли у них каких-то ограничений? Например, на книги Мишеля Уэльбека, чей предпоследний роман, «Покорность», можно при желании счесть антиисламским. На что получил ответ, что как таковых ограничений нет, никто не говорил им прямо «это можно, а это нельзя», но ассортимент их краткосрочного выставочного стенда привезен не прямо из Франции, а составлен из книг, имеющихся в постоянно действующем культурном центре - а туда, конечно, «Покорность» предпочли не завозить. То же подтвердил мне похожий на персонажа манги представитель японского комиксового издательства: администрация ярмарки не отбирает предварительно, чтò они привозят: это делают сами издатели, потому что понимают, что не все в изощренной японской культуре рисованных историй здесь приемлемо.
Этот же принцип «разумной предусмотрительности» отстаивал в интервью директор Шарджийского издательского городка (Sharjah Publishing City) Салим Омар Салим. Подробнее об этой аравийской Фате-Моргане мы расскажем отдельно, а пока лишь замечу, что на мой по-журналистски нахальный вопрос, накладываются ли какие-то цензурные ограничения на издателей, пожелавших открыть офис в этом «книжном Сколкове», господин Салим с расстановкой ответил, что ограничения есть, но они носят вполне общий характер: нельзя издавать ничего человеконенавистнического, оскорбительного для какого-либо народа, религии или отдельного лица. С точки зрения европейской здесь, пожалуй, можно усмотреть покушение на свободу слова; но на земле, где меньше чем за сорок лет в пустыне выросли небоскребы, многое воспринимаешь иначе.
Впрочем, дело не в небоскребах. Объединенные Арабские Эмираты, несмотря на древность правящих династий (ведущих cвой отсчет как минимум с XVIII века), в сущности, молодое государство: оно образовалось только в начале семидесятых, на пике нефтяного бума, в одночасье сказочно эти династии обогатившего. И государство, прямо сказать, жестко монархическое. Сейчас в Эмиратах правит второе поколение объединившихся эмиров - уже получивших блестящее английское образование и, главное, вполне отдающее себе отчет: ни запасы нефти, ни спрос на нее отнюдь не бесконечны. Чтобы не впасть в так хорошо памятную нищету, необходимо диверсифицировать экспорт и развивать высокотехнологичную экономику. В том числе - нематериальные, «тонкие» ее составляющие. Властитель Шарджи, шейх Султан бин Мухаммад Аль-Касими, вполне уважаемый в академических кругах историк (чьим научным и литературным трудам посвящен отдельный стенд - впрочем, не на самом видном месте), отдает себе в этом отчет. И это заметно не по декларациям, а по тому, как организована книжная ярмарка.
Видно, что в нее вложены огромные деньги. Но еще лучше видно, что вложены они c умом. В каждый из 11 дней работы с раннего утра до позднего вечера в четком соответствии с отпечатанными на двух языках (арабском и английском) программками проходят десятки мероприятий, причем если спикер иноязычен, зрителям (которых всегда как минимум десятки) быстро раздаются наушники с синхронным переводом. Такое же постоянное сопровождение обеспечено всем журналистам. Огромная территория накрыта бесперебойным вайфаем. Ко входу десятками подъезжают школьные автобусы, из которых вываливаются дети всех возрастов, от чуть ли не ясельного до старшеподросткового, - и, заметим, всех фенотипов, от чисто африканского до европейско-средиземноморского. Вход для всех, естественно, бесплатный, а вот что удивляет - так это стоящие у входа тележки из супермаркетов, которые многие доверху загружают купленными книгами. Хотя книги там - как и вообще всё в Шардже - стоят недешево. Кстати, эмир Аль-Касими передал 4,5 миллиона эмиратских драхм (свыше миллиона евро) на закупку книг для государственных библиотек. А еще в первый же день работы были вручены пять государственных (эмирских, что одно и то же) литературных премий, включая переводческую.
Девиз ярмарки - Open books… open minds («Открытые книги… открытые умы»). Казалось бы, банальность. Но в центре арабского Востока она воспринимается иначе. Книга и ее праздник - книжная ярмарка - действительно способны преодолеть стереотипы, выступая той самой «мягкой силой», о необходимости применения которой (в противовес силе жесткой и грубой) так много говорят. И не только на Востоке.
ЯРМАРКА В ЦИФРАХ
За 11 дней работы 38-й ежегодной Шарджийской международной книжной ярмарки (SIBF) ее, согласно официальной статистике, посетили 2,52 миллиона человек. В ярмарке принимало участие свыше 2000 издателей из 81 страны. Было заключено контрактов на выпуск книг общим тиражом 1 миллиард экземпляров. Прошло 350 событий взрослой программы, на которых выступило 90 почетных гостей из 28 стран, и 409 событий детской программы, которые провели 28 почетных гостей из 13 стран. В «уголке кулинара» прошло 48 мастер-классов 24 местных и иностранных шеф-поваров. 66 событий провели 5 гостей в комикс-центре.
В ходе ярмарки было зафиксировано достижение для Книги рекордов Гиннесса: одновременная автограф-сессия 1502 авторов.
«Год Литературы» благодарит Книжную палату Шарджи (Sharjah Book Authority) за помощь в организации поездки на ярмарку.
