Не сумел, благородно не выжил. Геннадий Шпаликов

Текст: Андрей Цунский Фото: 01.10.1962/РИА Новости, ria.ru

Где же он, этот переулок, где люди в опереточных шляпах обкручивают пояс синими лентами, где девушки смуглых тонов танцуют “кукарачу” и зеленые листья цветов плавают в тарелках? Где ты, благословенная моя страна голубых стен и свежести ночи? В такую ночь кони бредут по траве над прекрасной рекой и мокрое от росы пространство дремлет. И огромная луна белого цвета в полночь приходит светить. Я искал тебя долго и трудно, я не могу тебя найти, моя страна несбыточной мечты. Ах, как хочется красивых слов и всего простого — и нет ничего.

Можно ли киносценариста назвать писателем в полном смысле этого слова? Можно, если помимо освоенного языка кино ему подвластен язык книги, будь то стихи, проза или даже просто дневник. Таких примеров в мире немного, навскидку и не скажешь. В нашей стране это был Геннадий Шпаликов.

Что бы он ни писал или ни снимал - во всем присутствовала просодия: ритмика, мелодика, тональность, своевременная пауза или акцент. Если кино, проза или письмо другу звучат, как стихи, - перед нами, безусловно, писатель. Редкий, бесценный. И очень сложный для понимания коллегами по цеху. Профессионалами и «полупрофессионалами», которых все больше и больше. Удивительно, но простой человек с улицы чаще понимает этот язык - потому что невозможен он без традиции, без настоящего народного корня. Только откуда же все это берется?

КАРЕЛО-КИЕВСКИЙ МОСКВИЧ Подъезжая к городу Сегеже, не ошибешься. Запах целлюлозного производства бьет по обонянию за многие километры. В 1936 году отец Шпаликова строил здесь этот самый целлюлозный комбинат. Здесь родился и Геннадий в 1937-м. Через два года строительство завершилось и отец, военный инженер, увез семью в Москву. В Сегежу Шпаликов никогда больше не возвращался. Так что его правильнее называть москвичом, да и непростым - с улицы Горького! 28 января 1944 года в Польше погиб его отец, и в 1947 году Геннадий поступил в Киевское суворовское военное училище, как сын погибшего офицера. Но военная карьера не задалась - травма колена, из-за которой он был признан негодным к военной службе, - не самое главное тут обстоятельство: у него был совершенно невоенный характер… Но именно здесь начинаются его первые шаги в литературу.

«Я сегодня стал литературой»

Не смотри на будущее хмуро,

Горестно качая головой...

Я сегодня стал литературой

Пусть моя строка другой заслонится,

Но благодарю судьбу свою

Я за право творческой бессонницы

И за счастье рядовых в строю.

Это не первые стихи, а юношеская реакция на публикацию первых опусов в газетах. Но не только стихи - проза тоже пишется, и какая!

Часов с двух ночи из ближайших к училищу поселков начнут возвращаться курсанты, которым по каким-либо причинам не удалось остаться до утра, но праздник они уже встретили, это им удалось. Я думаю, они будут в лучшем виде, но Новый год есть Новый год, тут уж ничего не поделаешь. Даже самые строгие и суровые командиры разводят руками, потому что сегодня самые строгие и самые суровые из них тоже будут в лучшем виде. Но курсанты, в отличие от офицеров, бездомны, хотя казарму можно назвать домом, но с большой натяжкой. Во всяком случае, это не тот дом, куда хочется идти, если ты не совсем в порядке, а куда-то нужно идти, чтобы не свалиться в снег и не заснуть, напоминая всей этой ситуацией известную песню про ямщика, который замерзал в глухой степи.

Они читаются как белый стих, но в тех же рассказах присутствуют диалоги, которые несомненно выдают будущего сценариста.

— Невеста, конечно, не жена, — сказала девушка. — Сегодня ты невеста, а завтра... — Она вздохнула. — Он ничего, только вот пьет.

— Пенсия — вот в чем его спасенье, — сказал Саша.

Но если иному мастеру рассказа необходим сюжет, главное в короткой прозе Шпаликова - настроение. Что происходит в рассказе - да ничего… Устав ждать встречи с далеко служащим женихом, официантка из офицерской столовой ищет утешения у старшего лейтенанта, который не жених - зато рядом…

Он постоял молча в раскрытом окне, а потом, опустив голову, вдруг стал читать стихи. Сбиваясь, без всякого выражения:

Старший лейтенант протянул ей руку, и она шагнула на высокий подоконник. Не попрощавшись, не обращая на нас никакого внимания и не закрыв окна, они уходили. Так как из темного помещения отлично видно все, что происходит на освещенной улице, то мы смогли наблюдать, как они целовались, стоя по колено в снегу, старший лейтенант, будучи значительно выше ростом, за локти приподнял девушку, целуя, легко и долго держал па весу, — и туфелька скользнула в снег.

Мастер прозы, мастер диалога - а ему около 20 лет… Но впереди - ВГИК. И проза еще долго не появится, а стихи - стихи будут рождаться всю жизнь, многие лягут на музыку, станут народными…

«НЕ ПОЛУЧИЛСЯ ЛЕЙТЕНАНТ»

Не получился лейтенант,

Не вышел. Я — не получился,

Но говорят во мне талант

Иного качества открылся:

Я сочиняю — я пишу.

В 1956 году курсант Шпаликов становится студентом Шпаликовым - с первого раза и без труда поступив во ВГИК. И всего через пару лет он не просто студент - его считают вполне пригодным для серьезной и профессиональной работы. Андрей Тарковский и Андрон Кончаловский снимали «дипломные фильмы». Шпаликову - не потребовалось! Его первая жена Наталия Рязанцева, в то время студентка сценарного факультета, вспоминала: «Шпаликов был невероятно обаятельный, такой модный студент, он уже писал, его уже все знали, и когда Марлен Хуциев позвал его делать вместе фильм, он, видимо, решил, что Гена как раз и есть тот самый герой, которого он замыслил. Шпаликов носил бархатную толстовку с бабочкой. Он был младше меня курсом, хотя по возрасту старше меня. Я мало кого знала с его курса, а его знала. Шпаликов был такой звездой ВГИКа. Он всех заинтересовал, он как-то умел со всеми ладить».

ЧЕГО ИСПУГАЛСЯ ХРУЩЕВ?

Фильм, снятый по сценарию Шпаликова Марленом Хуциевым, «Застава Ильича» вызвал злость и раздражение у Хрущева. И тем, что в кадры первой версии попала выставка, где он обозвал молодых художников «пи….сами», и чтением стихов молодыми поэтами в Политехническом. Критики (как часто этим словом называют придворную псевдоинтеллектуальную свору!) назвали фильм прозападным, снятым в подражание западному кино. Это сейчас ясно видно, что основой фильма была именно русская национальная традиция, опирающаяся на великую русскую литературу… Но думается, наибольший гнев вызвал диалог главного героя с представителем «золотой молодежи»:

- А у тебя есть вещи, о которых ты можешь говорить всерьез? На это ты можешь мне хоть чем-нибудь ответить?

- А я тебе отвечу. Я серьезно отношусь к революции. К песне «Интернационал». К 37-му году. К войне. К солдатам. К тому, что почти у всех у нас нет отцов. И к картошке, которой мы спасались в голодные годы…

Хрущев понял, к кому обращены эти слова… Новое поколение не просто заговорило - оно требовало ответов, соответствия лозунгов реальной жизни, не довольствуясь тем, что сочли нужным сообщить им с трибуны ХХ съезда. Даже в перекореженной цензурой версии фильм остался первым громким заявлением шестидестников.

«Я шагаю по Москве» обругивали по инерции - но случилось то, с чем спорить нельзя. Фильм принял народ. А вот с этим уже и Хрущев не мог «шутить», не говоря о «коллегах-критиках».

Единственной режиссерской работой Геннадия Шпаликова стал фильм «Долгая счастливая жизнь». Говорят, что сам великий Микеланджело Антониони был потрясён финалом фильма, в котором была трагически выражена «некоммуникабельность чувств». Фильм получил главный приз на международном фестивале авторского кино в Бергамо.

А что же дома? «Долгую счастливую жизнь» по достоинству не оценили ни зрители, ни критики. У фильма «Я родом из детства» с песнями В. Высоцкого, самого сыгравшего там небольшую роль, судьба была счастливее - за него заступился тогдашний глава Белоруссии Петр Машеров. Но все же мы пишем не о кино.

СЦЕНАРИСТ ПИШЕТ РОМАН

Жанр киноповести или киноромана - не новость. Но воспринимать его как самоценное литературное произведение невозможно. Специфика жанра. И все же:

Собака бежала чуть впереди Петра, он шел за ней, она возвращалась, если забегала вперед, задирала вверх голову, как будто ждала каких-то приказаний к действию, но Петр ничего не приказывал, не играл особенно с ней - лишь изредка нагибался, трепал собаку за шею, держал в руках вытянутую, умную морду, что-то говорил ей - собака, естественно, ничего не поняла, кроме одного: этот человек только что устало стоял, прислонившись к дереву, и не обращал никакого внимания ни на нее, ни на что вокруг, а теперь он идет с ней рядом, ласково и сильно треплет ее рукой - собаке это нравилось, - рука у человека была - сразу видно - умелая, а говорил он громко, улыбаясь при этом чему-то, наверно, своему, но и собаке тоже перепало от его улыбки, ибо людей вокруг она не видела - было их в лесу двое, она и этот человек, обрадованный вдруг чем-то, веселый, напролом идущий сквозь кусты по глубокому снегу.

ПЕЧАЛЬНЫЙ ОТВЕТ ПОКОЛЕНИЮ

Роман превратился в снятый Ларисой Шепитько драматический фильм - «Ты и я». Это печальный ответ на все вопросы: о революции, песне «Интернационал», 37-м годе, о картошке и убитых отцах никто уже не думает. Шестидесятники уступают место вампиловскому Зилову. Что же остается?

Не прикидываясь, а прикидывая,

Не прикидывая ничего,

Покидаю вас и покидываю,

Дорогие мои, всего!

Все прощание — в одиночку,

Напоследок — не верещать.

Завещаю вам только дочку —

Больше нечего завещать.

«Я остановился у «Правды» и вдруг увидел: «Смерть Хемингуэя». Он чистил ружье, и там оказалась пуля. Я уже не помню, сколько раз в армии меня и других предупреждали проверять оружие перед чисткой, и вы, наверно, тоже помните все эти разговоры о том, что раз в год ружье само стреляет, и еще какие-то поговорки в том же духе. Ружье стреляет раз в год - и прямо в Хемингуэя. Идиотская история».

Именно Шпаликов поставил точку в шестидесятничестве. Занял денег у Григория Горина (другие уже не дали). Выпил с ним. Поехали в Переделкино. Там забрался на второй этаж какого-то дома. И соорудил из шарфа «лестницу в небо». Тоже история не из лучших.

ЭПИЛОГ

«Геннадий Шпаликов урожден поэтом. Читатель его вольных стихотворений и всегда подневольных сценариев поймет без моей указки и без моего указания, что Шпаликов — изначально поэт, ищущий воли, не добывший свободы, кроме той, о коей не пишу. А тут еще зависимость от кинематографа, этого ужасного, проклятого «совкино»… Это была подневольность свободолюбивых людей.

Если принять к сведению ума, что это значит: «шестидесятники»? Булата Окуджаву раздражало и огорчало это неправедное сочетание слогов и людей. Геннадий Шпаликов — есть самый хрупкий, трагический силуэт и символ этого промежутка между временем и временем. Некоторые — и я — как-то выжили, прижились. Шпаликов — не сумел, не выжил. Это благородно.

Я полагаюсь на благородство читателей, которые поймут и возлюбят чистоту души поэта, изъявленную в его творчестве, в его жизни и смерти».

Это написала о нем Белла Ахмадулина. Добавить нечего.

Ссылки по теме:

Как стать чтецом