Текст и фото: Сергей Виноградов/Череповец
В Крыму мы провели полторы недели. Побывали много где, но мне больше всего запомнился последний день нашего пребывания в Крыму. Когда мои плотно позавтракали и улеглись спать перед обратной дорогой, я прыгнул в маршрутку и поехал в Балаклаву, городок рядом с Севастополем. Днем ранее услышал от экскурсовода, что балаклавскую бухту описывал Гомер в «Одиссее» — мои уши тут же сделали стойку, как у немецкой овчарки.
Одиссей в Балаклаве… Обалдеть. В тот же вечер пошуршал в интернете и нашел подтверждение. Разумеется, это лишь версия, что Балаклава и есть тот гомеровский город лестригонов Ламос, в котором переночевал и из которого улепетывал Одиссей со своей командой. Но версия научная, а не экскурсоводами и турфирмами придуманная.
Оказавшись в Балаклаве, решил для начала вглядеться вдумчиво и почувствовать нечто гомеровское в пейзаже. Взирая на бухту, наткнулся на ресторанчик, расположенный на корабле. «Во как хорошо, — подумал я. — Буду качаться на волнах, как Одиссей, и машина времени в моей голове включится». Листал меню с той же целью. Самым подходящим к гомеровской эпохе я счел жареных перепелов — 220 рублей за 2 штуки. «А перепела дикие или домашние?» — поинтересовался у официантки. «Нам их охотники продают, здесь застрелили, мы их на открытом огне готовим», — сказала она то, что я и хотел услышать. В том смысле, что Одиссей и его спутники в VIII веке до нашей эры вполне могли вкушать нечто подобное. Федя, дичь!!! Заказ принесли. Я, предвкушая наслаждение для головы и желудка, нахожу в интернете десятую главу гомеровской «Одиссеи» (вай-фай в крымских питейных заведениях повсюду), и медленно читаю ее, качаясь на волнах и разрывая перепелов руками (столовые приборы брезгливо отодвинуты). Древняя Греция начинает медленно проявляться в дрожащем раскаленном воздухе…
Итак, чего там у Гомера в 10 главе? Задружившись с богом ветров Эолом, Одиссей, который, напомню, давным-давно не может вернуться домой к жене Пенелопе и сыну Телемаху, получает в подарок от бога мешок с ветрами. И в качестве бонуса попутный ветер — он вмиг доносит корабли Одиссея до дома. И вот когда берега Итаки уже виднеются на горизонте, а Одиссей засыпает в усталости, его подопечные решают посмотреть, что Эол подарил их хозяину (подозревают золото, которое Одиссей непременно зажмет), и развязывают мешок. Оттуда вырываются ветры и уносят корабли чёрти куда. На право считаться этим «чёрти куда» и претендует Балаклава.
Поскитавшись в морях, караван судов Одиссея нашел удобную бухту в стране великанов-лестригонов, в котором они и решили переночевать. Гомер описывает это место так: «В славную пристань вошли мы: ее образуют утесы, круто с обеих сторон подымаясь и сдвинувшись подле устья великими, друг против друга из темныя бездны, моря торчащими камнями, вход и исход заграждая». И еще: «там волн никогда ни великих, ни малых нет, там равниною гладкою лоно морское сияет». Одиссей поднялся на гору, осмотрел окрестности и, увидев дымок, послал гонцов разведать насчет провизии. Те по пути встретили гигантского роста девицу, та привела их в дом своего отца, который оказался местным царем великанов-лестригонов. Папа особенно в проблемы чужаков не вникал и сожрал парочку здесь же в прихожей. Остальные бросились бегом к кораблям и успели предупредить своих, Одиссей и команда быстро снялись с якорей и помчались наутек. «Мы устрашенные дружно ударили в весла». В этот момент берега кишели дикими лестригонами, которые отрывали куски скал и бросали в корабли, потопив несколько.
Когда в моей тарелке лежали перепелиные кости, а на телефоне светилось — «Конец 10 главы», я расплатился и отправился на один из двух утесов. Главную задачу поставил такую — найти место, с которого обозревал окрестности Одиссей, то есть взобраться на пик утеса. Лестница, ведущая на гору, закончилась довольно скоро на смотровой площадке, когда до пика было далековато. Я доверился смелым предшественникам и отправился по тропинке вверх. Наблюдение первое в поддержку версии с Балаклавой — гора хотя и заросла травой, то и дело лысеет каменными глыбами, а значит, лестригонам было чего отрывать и швырять. Чем выше взбирался, тем растительность была скуднее, колючек больше, солнце злее, а насекомые кусачее. Наконец, вот он и пик. Вот там море… ага… оттуда они приплыли… так-так… тут у утеса, который острее, Одиссей пришвартовался, а там посреди бухты, значит, его спутники… понятненько. По пути обратно, который выдался труднее, чем вверх, поскольку мои шлепки безбожно скользили по траве и камням (может быть, тут еще Одиссей матерился по-древнегречески?), мне захотелось ощутить себя лестригоном. Дикие великаны бегали босиком по склонам, как метеоры. Выбрал каменюку поосновательнее и швырнул ее в море. Потом снял шлепки и метнулся вниз с обувью в руках, кряхтя не по-лестригонски. Сложно, но можно.
Одиссей с товарищами покидали Балаклаву «в сокрушенье великом», а я возвращался к своим спящим Пенелопе и Телемаху очень довольный — от лестригонского желудка ушел, брошенных камней избежал. Ехал в переполненной маршрутке и думал: наша жизнь такая скучная и такая бедная на впечатления — работаем без огонька, отдыхаем неизобретательно, — что мы, чтобы не завянуть окончательно, должны сами придумывать для себя небанальные развлечения. И когда это удается, проживаешь мгновения, которые зовутся незабываемыми. Ноги от балаклавских колючек чешутся до сих пор, но и после того, как царапины заживут, я буду помнить этот день.
Ссылки по теме:
