Интервью: Альбина Гимранова
Фото: группа "ВКонтакте" "Диалоги о культуре"
ГодЛитературы.РФ продолжает исследовать оазисы независимого книгоиздания. Сегодня мы ведем диалог с Игорем Эбаноидзе — основателем издательства «Культурная революция». Основное достижение издательства за десять лет - подготовка и выпуск 13-томного собрания сочинений Ницше. И публикация в режиме нон-стоп серьезной интеллектуальной литературы разных жанров, а также творений «немедийных» авторов. Игорь Эбаноидзе объясняет, почему надо ездить в провинцию, правильно оформлять книги и читать Ницше минимум два раза.
Ваше издательство называется «Культурная революция». А как, по-вашему, в человеке с чего начинается культурная революция?
Игорь Эбаноидзе: Ну, сегодня я «революцию» изменил бы на «эволюцию».
А чтение Ницше ведет к культурной эволюции?
Игорь Эбаноидзе: Да, ведет к культурной эволюции, если правильно читать Ницше в зрелом возрасте. Правильное чтение Ницше подразумевает необходимость критического взгляда у читающего. Это важное событие в жизни, когда в 14–16 лет человек читает его впервые. Вообще, в возрасте от 15 до 18 лет надо читать как можно больше. Это самое подходящее время для чтения, когда еще нет жизненного опыта для того, чтобы все это правильно осознать и воспринять. Ницше остается в тебе независимо от того, как много ты понял в юности. Просто инстинктивно чувствуешь, что там заложено нечто серьезное и важное. И правильно, что кто-то заставляет читать «Преступление и наказание» в школе. Может, школьник всего не поймет, но это поднимет его на какую-то другую ступень и даст запас вещей, которые потом долго в себе можно взращивать и развивать. И это как раз не эволюционная вещь, а революционная. Чтение серьезных книг в школе по сути и есть элемент культурной революции. Эволюционным путем человек бы долго до них шел, дошел бы к 30–40 годам. А в 30–40 серьезные книги надо читать повторно.
Вы позиционируете себя как издательство, которое «стремится в своей деятельности отражать важнейшие тенденции философской, культурологический и политической мысли последнего столетия». То есть вы издаете литературу для тех, кто серьезно занимается наукой и просто для просвещения?
Игорь Эбаноидзе: В моем случае, издательство существует как некий гибрид научно-исследовательского института и книжного издательства. Классическое книжное издательство нацелено на прибыль. Оно ищет авторов, которые могли бы ему эту прибыль принести. В научно-исследовательском институте понятие "финансов" или "прибыли" не функционирует. Это вещь самостоятельная, направленная на научную работу. Если научно-исследовательскому институту не хватает практицизма, то классическому издательству не хватает интереса к культуре и заботы о ее развитии. Я попытался соединить эти вещи, я занимаюсь научно-исследовательской работой с практической целью — я публикую книги, которые в первую очередь, должны найти читателя. И если это еще приносит какие-то деньги, то хорошо. Но денег оказывается немного, даже учитывая тот факт, что в нашем издательстве всего два сотрудника. Так или иначе, я выполняю задачу научную и культуртрегерскую.
Всё издательство состоит из двух человек? А как распределяются обязанности?
Игорь Эбаноидзе: Я, например, весь этот год я сижу над переводами, над составлением научного аппарата, над филологической работой, которая к концу года превратится в книгу. Классические издательства так не работают. Получается, я совмещаю функции редактора и собственно издателя. А второй сотрудник занимается распространением.
Вы издаете не только академическую литературу, но еще и художественную. Как вы выбираете авторов?
Игорь Эбаноидзе: Когда-то система была более четкая. Существовал общепризнанный для всех институт прохождения рукописей через толстые журналы (отец Игоря, А. Л. Эбаноидзе, вот уже 20 лет возглавляет один из них, "Дружбу народов". - Ред.), а потом через книги. Сейчас многие писатели впервые могут просто взять и прислать свою рукопись, даже если они нигде не публиковались. В издательство приходит много самотека, когда авторы считают себя созревшими для публикации книги. Очень редко такая претензия оправдана.
Что касается литературы современной, есть авторы, которые объективно очень талантливы, но для того, чтобы каким-то образом раскрутиться, нужна особая работа, специальные люди. Сейчас автор оказывается в такой ситуации, что должен как-то себя репрезентировать, раздуть в идеале некую историю, добыть сам себе медийную популярность, чтобы через нее он пошел дальше. То есть автор должен быть кем-то еще, он должен где-то мелькать, а книги приходят потом. И когда он мелькает, люди что-то покупают.
А вы публикуете авторов, которые нигде не мелькают?
Игорь Эбаноидзе: Да, например, Владимир Ермолаев. На него я вышел случайно. В интернете, на сайте Стихи.ру наткнулся на его тексты и связался с ним, а потом в переписке предложил ему составить книгу. Он даже не думал о публикации. Когда-то он напечатал несколько стихотворений в журнале «Арион» и все. Я предложил ему по классическому образцу сначала подборку для толстого журнала, а потом мы стали делать книжку. Книга получилась чем-то особенным, до такой степени, что через несколько месяцев после выхода, мне сообщают, что жюри премии Андрея Белого включила книгу в лонг-лист. Хотя я даже не рассылал ее ни по каким премиям и даже не проводил рекламную кампанию. Потом она вошла в шорт-лист — и это за четыре месяца после выхода книги.
Получается, вы открыли нового автора.
Игорь Эбаноидзе: Получается, да. Я присутствовал на вручение премии, но в итоге саму премию ему не дали. Но некоторые говорили, что, может быть, они предпочли бы дать ему премию. По этой причине или потому, что он из Риги, а сам русский — но на следующую его книгу выделило небольшой грант уже государство — Федеральное агентство по печати. И вот его в каком-то объеме заказал Фонд Прохорова для библиотек Красноярского края.
Скажите, а что сложнее — подготовить книгу к печати, или реализовать ее?
Игорь Эбаноидзе: Конечно реализовать. Подготовить книгу к печати можно, хотя все зависит еще от того, как она подготовлена. Потому что существует принципы оформления, которые изначально предполагают распространение этой книги в интеллектуальных магазинах или же в киосках. Должно быть какое-то соответствие между содержанием книги и ее оформлением. Я в этом году, например, пытался сотрудничать с другим издательством. Когда они показали мне свой продукт, я даже не знал, с чего начинать переделку. Это была книга, посвященная одному из бульваров Москвы. Краеведческая книга, а на обложке какой-то огненный апокалипсис на фоне памятников, визуальная перегруженность. Отсутствие четкого образа.
Каналов распространения довольно много. Минус в том, что какие-то крупные магазины с маленькими издательствами не работают. А вот вынужденная мобильность маленьких издательств имеет свой плюс — лучше дела обстоят с провинцией. Воронеж, Казань, Екатеринбург, Новосибирск, Красноярск, Пенза. Ну это отчасти благодаря тому, что в нескольких городах Пензе, Екатеринбурге и Перми открылись интеллектуальные магазины по образцу «Фаланстера». В Нижний Новгород я не просто книжки отправил, а приехал сам. Кстати, важно самому ездить по городам — прямой контакт улучшает дальнейшее сотрудничество.
Отличается ли эта аудитория от московской и петербургской?
Игорь Эбаноидзе: Да нет, принципиально не отличается. Только тем, что у тамошних жителей поменьше денег и меньше возможности найти такую литературу. На меня сильное впечатление произвел Екатеринбург. Я ездил туда на книжную выставку, которую организовывал магазин «Йозеф Кнехт» и замечательный молодой человек, местный подвижник Сергей Соловьев. Этот магазин договорился с местной научной библиотекой Екатеринбурга, чтобы у них провести книжную выставку, на которую будут приглашены несколько московских и питерских издательств.
Есть ли у вас коммерческие проекты? Если да, то какие?
Игорь Эбаноидзе: Когда коммерческие проекты есть, стараешься их публиковать так, чтобы они не выглядели таковыми. Но производя уникальный индивидуальный продукт, я вижу, что в краткосрочной перспективе он менее выгоден, нежели простое посредничество.
Что вы имеете в виду, говоря о посредничестве?
Игорь Эбаноидзе: Заказные издания. Например, подготовить какое-нибудь эксклюзивное и визуально приятное издание. Это требует гораздо меньше усилий и интеллектуального труда. Но отдача большая. Бывает, приходят люди и просят опубликовать книжку, но не хочется, чтобы книжка имела гриф издательства, если она совсем того не заслуживает.
Вы на книжном рынке 11 лет. Как за эти годы изменился ваш читатель? И изменился ли вообще?
Игорь Эбаноидзе: Да, есть три главных изменения. На выставках традиционно появляются люди, которых я знаю в лицо. И если это человек немолодой, то я вижу, что у него становится меньше зубов, одежда беднее, а вместо ремня он уже подпоясан веревочкой. Вот портрет потребителя книг, для которого они как хлеб насущный, который набирает их много. Такой читатель вымирает. Есть молодые люди, образованные, пытливые студенты. Если они купят 1-2 недорогие книжки, то это уже неплохо. Еще они могут долго книжку рассматривать и говорить, что она хорошая, но в ходе общения приходят к выводу, что книжку можно скачать и таким образом сэкономить. Люди, которые покупают книги и выглядят хорошо, тоже есть. Но их мало.
С огорчением могу признать, особенно это видно по молодежи, что разрушается представление о культуре как системе, о культуре как иерархии. У людей в образовании есть какие-то пустоты: они могут знать Мураками, но не знают Акутагаву. Или читают Уэльбека, но не знают Стендаля. Есть какие-то разрозненные знания, но нет никакой системы. И невозможно людям объяснить, что вот этот писатель столп и основание. Объяснить место того же Ермолаева на ветви культуры невозможно, если человек не представляет себе всего ствола.
А что планируете в этом году выпустить?
Игорь Эбаноидзе: Я как раз делаю книжку, которая продолжает проект, связанный с Ницше. Это будет уникальная книга, аналога которой нет в Германии. Несмотря на то, что я издал полное собрание, меня продолжают спрашивать: «А как же оно полное, если там нет «Воли к власти»?» Я объяснял, что «Воля к власти» — это тома с черновиками, но в итоге понял, что на этот сидящий в головах предрассудок можно адекватно ответить только другой книгой. Не надо относиться к «Воле к власти» как к книге Ницше. Да, это его текст, его слова, но не его книга. И это нужно показать. Дело в том, что ранее составители сделали какие-то перестановки, что-то убрали, вставили, разделили на части или слили из разных источников. В частности, эту книгу называли фальсификацией. Поэтому я ее сейчас работаю, чтобы прояснить и этот вопрос в том числе. Это будет не совсем книга для чтения — больше для анализа и показа. Если изначально была некая реконструкция его замысла, то я занимаюсь деконструкцией этой реконструкции — показываю, что и откуда возникло.
По-вашему, каких книг не хватает на книжном рынке?
Игорь Эбаноидзе: На книжном рынке всего хватает. Просто рынки стали очень разные. Нет единого книжного рынка. Конечно же, уходит традиция многотомных собраний сочинений. Серийное оформление существует, но серьезных авторов многотомников стало найти довольно сложно. Поскольку все это требует многолетней подготовки. Было бы неплохо, чтобы в год литературы возникла хотя бы мысль создать такой экспертный совет, который бы думал, каким образом можно обеспечить долгой и подробной работой издателей, выпускающих долгоиграющие вещи, такие как серия «Литературные памятники».
Сайт по теме:
