Текст: Дмитрий Шеваров
Коллаж: ГодЛитературы.РФ
Он часто заканчивал разговор с людьми просьбой: "Не надо обижать". Иногда это произносилось требовательно и относилось к конкретной ситуации, но, бывало, он мимоходом бросал эту фразу. И раз это говорил Никулин, то люди искали в ней смешной смысл, ждали продолжения. А продолжения не было, потому что в словах "Не надо обижать!" выражено все, что хотел сказать нам Юрий Никулин.
Колыбельная
На манеже белые квадраты
Положил в окошко лунный свет.
Спать ушли гимнасты,
акробаты,
Только лишь остался
сторож дед.
Засыпают лошади и звери,
На конюшне тихо и темно,
Час ночной уже пришел,
Медвежата и осел -
крепко спят давным-давно.
Позади осталось воскресенье -
День больших
и маленьких забот,
Но давно забыты все волненья,
Засыпает цирковой народ.
День сегодня
выпал вам нелегкий,
Даже трудный, честно говоря,
Но если в праздник цирк большой
Был наполнен детворой -
Значит, день прошел не зря.
Впереди далекая дорога,
И куда не знаю, ляжет путь.
В нашем крае цирков очень много,
И поедешь ты куда-нибудь.
Может быть,
тебе слегка взгрустнется,
Может,
провожать придут друзья.
Голубые поезда, через села,
города
В дальний край умчат тебя.
Юрий НикулинМногое потерялось, многое, даже волосы с головы улетели, а эта открытка и сейчас со мной.
Когда шестилетним я попал в больницу, то ни игрушек, ни книжек в первый день у меня не было. При мне оказалась лишь открытка с Юрием Никулиным из серии "Актеры советского кино". Я держал ее под подушкой, а иногда доставал - для бодрости.
Правда, Никулин выглядел на открытке совсем не так комично, как в кино. Но мне это и нравилось. Он глядел серьезно, развесив свои большие и грустные уши, мол: "Ну что, брат, невесело тебе? Ничего, вот видишь - и мне не всегда весело бывает..."
Летом мы с ребятами во дворе играли в цирк. Сережка - акробат и жонглер, Лариса - гимнастка, а мы с Мишкой - клоуны. На вечернее представление пригласили всех соседей. Только мы с Мишкой чуть не сорвали наш номер - никак не могли решить, кто из нас будет Никулиным. Ведь двух Никулиных сразу не бывает.
А еще мне нравилось, как Никулин поет. Вернее, напевает:
"Серебрятся лунным светом
облака,
Поздней ночью
опустевший цирк затих..."
Или вот это:
С утра я рад, чего-то жду.
Ура! Ура! Я в цирк иду!..
Кстати, цирка в нашем маленьком городе не было. Только летом на две недели приезжал цирк шапито, да и то не всякий год. А лучший в мире цирк на Цветном бульваре у нас, конечно, не гастролировал. Поэтому мы его только по телевизору видели.
К счастью, Никулина мы видели еще и в кино: "Пес Барбос и необычный кросс", "Операция "Ы" и другие приключения Шурика", "Ко мне, Мухтар!", "Бриллиантовая рука"... Своими ролями он как-то незаметно внушил нам, что можно быть смешным, совершенно не теряя достоинства. Что вовсе не страшно быть немного смешным.
Когда на экране возникал Юрий Никулин, нам казалось: не может быть выше призвания, чем быть Балбесом с большой буквы, дарить людям радость и добрый смех.
Впрочем, вскоре мы повзрослели и больше не стремились в клоуны. И уже как-то тихо, про себя, мы радовались, когда видели в кино Никулина. Да и сам Юрий Владимирович стал какой-то другой. Задумчивый. И фильмы, в которых он снимался, тоже пошли другие - совсем не про смешное. "Двадцать дней без войны", "Они сражались за Родину", "Чучело"...
В этих фильмах Никулин не играет, а живет - как могут жить на экране только великие актеры. Будто его позвали в кадр с улицы: "Эй, друг, помоги, выручи..." Ну, он и пришел в чем был и какой был. Мол, надо так надо. Он мог молчать в кадре, стоять спиной, но это молчание, эта сутулая спина говорили зрителю больше, чем длинные монологи и крупные планы.
Кадры с Никулиным выплывают оттуда, где все живы. Где зайцы, не опасаясь волков, трудятся на заготовке сена. Где поезда не сталкиваются, даже если летят по одной колее навстречу друг другу...
"Почему не сталкиваются-то?" - спрашивали Никулина те, кто еще не слышал его любимый анекдот про два встречных поезда и пьяного стрелочника.
- Не судьба! - торжествующе отвечал он.
Оригинал статьи: "Российская газета"
