Текст: Дмитрий Шеваров/РГ
Борис Викторович Шергин. Собрание сочинений в 4-х т.т.
Составитель Ю. М. Шульман.
М., «Москвоведение», 2012–2016
- Двина-мати,
- Море отец, синя пучина, возьми мою
- Тоску и кручину,
- И выйду я на море, на синее,
- Посмотрю во раздолье широкое:
- отец правит судном.
- Запой, отец!
- Уймись, печаль человеческая.
- Над морем плывут
- облака широки как лодейные парусы.
- Поет отец о морской ли глубине,
- о небесной ли высоте.
- О песня, архангельская слава!
- Борис Шергин.
- 1910-е годы
Всякая шергинская старина-былина начинает свой разбег с Белого моря. Слова, как брызги морские, в лицо летят. «Ой, ты море, море, море синее,// Море синее, море солоное!..»
К морю герои Шергина припадают, как к отцу родному:
- Батюшко синее море, кормилец!..
- Услышь меня, синее море…
Под шум моря и былинные песни явился на свет Борис Викторович Шергин. Родился он на макушке короткого северного лета - 16 июля 1893 года. В метрической книге Соломбальского собора Архангельска записали старинной вязью: «В лето сие, 1893, иулиа в 16 день у архангельского мещанина Виктора Васильева Шергина и законной жены его Анны Иоановны родился сын Борис…»
Отец мальчика был главным механиком Мурманского пароходства, корабельным мастером первой статьи и талантливым самодеятельным художником. Это от него перешли к Шергину и художественный вкус, и золотые руки. А сердце и вера - те от матери.
«Утром открою оконце, и в мой подвал глянет вечное светлое небо. Открою и страницу Евангелия, отсюда в убогую мою душу начнет струиться весна вечной жизни…»
Читаешь, и кажется, что перед тобой просто течет себе ручеек старой русской речи, слово за словом - как жемчуг нанизывается. Ничего вроде особенного, а трогает. Да так, что хочется бежать с книжкой в соседнюю комнату и зачитывать близким вслух абзац за абзацем. А то вдруг посреди страницы глаза наполнятся слезами, и захочется - уткнуться в подушку и по-детски плакать, плакать от жалости и печали, от мысли о том, во что мы превратили наш родной язык.
Сказитель, поэт, художник, несравненный знаток русского Слова - Шергин жил в тени, ушел в безвестности.
Как сказывалось в одной поморской былине: «Были люди - миновалисе, а их звали, величали - забывалосе…»
Нет, любители отечественной древности знали, конечно, что живет где-то в Москве в полуподвальной комнате старичок - безногий, полуслепой, вроде как юродивый. Иногда приходили к нему, просили спеть и рассказать что-нибудь из старины. Он пел и рассказывал, гости дивились и уходили, а он оставался у низкого окошка. Прохожие и машины брызгали в это окно грязью, ребята сколько раз попадали мячом, играя в футбол…
Так и до сих пор:
Шергин в родной словесности будто на птичьих правах живет, хоть и не в полуподвале, но где-то в дальнем углу, куда редко заглядывают читатели и критики.
Прошло 43 года со дня смерти Бориса Викторовича, и вот только сейчас выходит в свет первое собрание сочинений великого помора. Это уникальное издание осуществляет издательство «Москвоведение». В него наряду с широко известными сказками и новеллами Шергина вошли его забытые ранние произведения. Некоторые сказки и очерки издаются впервые. В наиболее полном виде выйдет дневник Бориса Викторовича, который он вел много лет.
Собрание иллюстрировано работами выдающихся мастеров иллюстрации - Владимира Фаворского, Владимира Перцова, Анатолия Елисеева, Виктора Чижикова, Евгения Монина, а также рисунками самого Шергина, сохранившимися в архиве писателя и никогда не публиковавшимися.
Открыв это издание на любой странице, мы поразимся, как глубоко и далеко видел Шергин в свое бедное и пыльное окошко, сколько ему открывалось красоты в Божьем мире. Будем уповать, что его живое слово и наши унылые глаза промоет.
