Сергей Наровчатов
Письмо о письме
Какая строка здесь достигнет цели?
Не кровью пишу тебе, не огнём,
Пишу тебе сорок четвёртой неделей
И двести двадцать четвёртым днём.
Я сроки тасую. На самую малость
Я ошибаюсь: весна на дворе.
Но для меня ты вчера лишь осталась
В московском, по щиколотки, октябре.
С тех пор я один перед светом в ответе.
Но в осень сырую, в палящий мороз
Через семь громыхающих месяцев этих
Тебя я как совесть свою пронёс.
Слышала б ты — морозом по коже —
Пули о каску стальную стук.
Имя твоё, словно имя божье,
Младший твердил политрук.
Всякое было. Голодный, раздетый.
Оглянулся — от немцев проходу нет;
В ржавый сапог вместе с партбилетом
Замусоленный твой зашивал я портрет.
Сейчас мы на отдыхе. Адрес — Ливны.
Фронт далеко — не случиться греху…
И снова над Ливнами рушатся ливни,
Звонкие, майские, рвутся в строку.
И снова в письме лишь хорошие новости,
Я тени боюсь на твоём лице,
И схоже письмо со старинною повестью,
Поначалу печальной, счастливой в конце.
Май 1942 года
Константин Симонов.
Третье мая. Пыльный солнечный день. Несколько наших армий, бравших Берлин, двигаются сквозь него в разных направлениях, поднимая страшную пыль. Идут танки, танки, самоходки, «катюши», тысячи и тысячи грузовиков, орудия, тяжелые и легкие, прыгают на обломках противотанковые пушки, идет пехота, тащатся бесконечные обозы. И все это идет и лезет в город со всех концов. Растерянные жители на разгромленных улицах, на перекрестках, из окон домов подавленно смотрят на все это движущееся, гремящее, невероятно людное и совершенно бесконечное. Даже у меня самого ощущение, что в Берлин входят не просто дивизии и корпуса, а что через него сейчас проходит во всех направлениях целая Россия. А навстречу ей, загромождая все дороги, ползут и ползут колонны пленных...
Ночь. Едем. Пересекаем весь Берлин из конца в конец на «виллисе» вдвоем с шофером. Совершенно темно. Кажется, что в городе ни души. Не натыкаемся даже на регулировщиков. Запутываемся в незнакомых улицах, в диком нагромождении развалин, из которых то здесь, то там выхватывает фарами светлые куски наш потерявший дорогу «виллис». Два часа сплошных развалин. И ни звука…
Из дневника 1945 года
М.И.Цветаева. «На бренность бедную мою…», «Когда отталкивают в грудь…», «С.Э.». Стихотворения. Автограф. 3 мая 1920. РГАЛИ. Ф.1190.Оп.2.Ед.хр.2.Л.48.
На бренность бедную мою
Взираешь, слов не расточая.
Ты — каменный, а я пою,
Ты — памятник, а я летаю.
Я знаю, что нежнейший май
Пред оком Вечности — ничтожен.
Но птица я — и не пеняй,
Что легкий мне закон положен.
***
Когда отталкивают в грудь,
Ты на ноги надейся - встанут!
Стучись опять к кому-нибудь,
Чтоб снова вечер был обманут.
............. с канатной вышины
Швыряй им жемчуга и розы.
...... друзьям твоим нужны –
Стихи, а не простые слезы.
***
Сижу без света, и без хлеба,
И без воды.
Затем и насылает беды
Бог, что живой меня на небо
Взять замышляет за труды.
Сижу, – с утра ни корки черствой –
Мечту такую полюбя,
Что – может – всем своим покорством
– Мой Воин! – выкуплю тебя.
Стихотворения и прозаические отрывки распределены по датам их написания (с 1 января по 31 декабря). Все произведения, написанные до февраля 1918 года, даются по новому стилю. Авторская дата по юлианскому календарю приводится под текстом.
Составитель Дмитрий Шеваров
