Гомеопатический снег

Текст: Павел Басинский/РГ

Фото: 01.02.1977. Вячеслав Афонин/РИА Новости, ria.ru

Ровно 90 лет назад в Москве родился будущий автор легендарной повести «Дом на набережной», и других произведений, ставших классикой ХХ века: «Отблеск костра», «Нетерпение», «Обмен», «Время и место» и другие. В день юбилея писателя в Москве в Музее «Дом на набережной» состоится презентация книги «Отблеск личности». Впервые под одной обложкой собраны воспоминания друзей писателя, учеников, почитателей его творчества. Также представлены уникальные материалы из дневников и рабочих тетрадей писателя с комментариями его вдовы Ольги Трифоновой. Издание оформлено редкими фотоматериалами из семейного архива. Представляем несколько отрывков из этой книги.

ЛЕОНИД ЗОРИН

КЛЮЧ

Шли летним вечером по Москве. Стремительно приближалась ночь. Распахнутые окна домов, одно за другим, погружались во мрак – уставшие обитатели комнат готовились отойти ко сну.

Но мы продолжали свою беседу – предмет ее был жизненно важен – мы толковали о литературе.

В ту зиму мы оба с ним дебютировали, и наш дебют оказался успешным. Пьеса моя была поставлена в Малом театре, а повесть Юры была напечатана в «Новом мире».

Первые наши произведения были написаны на сходную тему. В том не было ничего удивительного – запас впечатлений был невелик, мы написали о том, что знали, героями нашими были студенты.

И пьеса моя, и повесть Юры были благожелательно приняты. В особенности удачно сложилась судьба его повести, ее встретило не только читательское признание, была она к тому же отмечена еще и Государственной премией (в ту пору она называлась Сталинской). Будущее казалось безоблачным, сулившим нам еще много радостей.

Юра обычно был скуп на слово, предпочитал молчать и слушать, но в этот вечер разговорился. Хотелось, видимо, поделиться созревшими в нем соображениями.

- Нашему брату необходимо иметь свой дом, - говорил он уверенно, - свой ли журнал, свой ли театр, где его ждут и где в него верят. Без этого дома ты одинок и чувствуешь себя неприкаянным. Еще важнее – найти свой ключ.

- Что ты имеешь в виду?

- Свой ключ – это понятие разнообразное. Это - свой звук, только тебе присущий, своя интонация, прежде всего – свой личный подход к изложению темы. Если однажды тебе посчастливится найти свой ключ, ты – в полном порядке. Можно писать рассказ за рассказом. Вот Чехов однажды нашел свой ключ. Ключ гения. И его судьба всего за несколько лет состоялась.

Я недоверчиво пробормотал:

- Хочешь сказать, что ему повезло?

- В какой-то мере, - заверил Юра.

Я покачал головой и буркнул:

- Гению, знаешь, всегда везет.

Юра сказал:

- Бывает по-всякому. Наверное, есть неизвестные гении. Но главное – все же найти свой ключ. <…>

Писательская судьба у Юры сложилась счастливо, много счастливей, чем личная – настоящее счастье к нему пришло только в третьем браке. Он с каждой книгой своей представал все более глубоким писателем, и будущее его обещало стать еще ярче, еще блистательней.

Все кончилось и рано, и горько – попал в больницу, ему понадобилась весьма заурядная хирургия. После нее он оправился быстро, но вдруг оторвался неожиданно тромб, и в тот же день он ушел из мира, из осиротевшей литературы.

Я жил в Крыму, куда я всегда сбегал от суровой московской зимы, к которой я так и не смог привыкнуть – о смерти его узнал с опозданием. Ушел он трагически преждевременно, а все же найти свой ключ он успел.

С тех пор прошло уже много лет, и нынче, когда неотвратимо приходит мой день прощания с миром, все чаще вспоминается мне тот летний, давно миновавший вечер.

Так ясно вижу я, как идут по тихой улице два молодые, совсем еще юные литераторы. Беседуют о тайнах словесности, которой хотят посвятить свою жизнь. Из настежь распахнутых окон льется редкий и неуверенный свет. Люди готовятся ко сну.

А мы все толкуем о литературе, о будущем, нам принадлежащем, в котором нас ждут одни лишь удачи (какие же могут тут быть сомнения?) Дело за малым – найти свой ключ.

ИЗ ДНЕВНИКОВ И РАБОЧИХ ТЕТРАДЕЙ ЮРИЯ ТРИФОНОВА

23 января 1957 года

Когда говорят о прозе «эта чистая, светлая повесть» или о драме: «чистая, светлая пьеса» — я всегда настораживаюсь. Значит, что-то фальшивое, ненастоящее.

О великих творениях нельзя сказать: чистая, светлая... «Чистый, светлый роман Толстого «Анна Каренина»... Чистый, светлый Чехов? Маяковский? Горький? Бальзак? Хэмингуэй? Никто! «Чистое и светлое», как основные качества, это не достоинства, а пороки. Признак дефективности, примитива.

Чистым и светлым может быть только язык, стиль. Например — язык Мериме.

ЗАПИСЬ В КНИГЕ ОТЗЫВОВ НА ВЫСТАВКЕ ВРУБЕЛЯ

«Я побывал на выставках Васнецова, Врубеля. Хочется от души поблагодарить талантливых художников и пожелать им еще новых творческих успехов во славу...»

«Невежда! Врубель умер 46 лет назад!»

«Ложь! Врубель не умер, он будет жить вечно!»

«Нам не нужны художники заумные вроде Врубеля. Нам нужны Репин и Суриков, А. Герасимов, С. Герасимов, Решетников, Соколов-Скаля...»

Следующий автор зачеркивает всех, кроме Репина и Сурикова, и записывает: «Дурак! Кому это «нам»?»

27 февраля

Становлюсь озлобленным и желчным.

Мелкими сухими крупицами падал снег. Он был похож на гомеопатические пилюльки.

Гомеопатический снег.

28 февраля

Весь этот месяц в Москве кипит предвыборная кампания. Я тоже, как обычно, принимаю участие: агитатор. Уже не первый год я занимаю эту высокую должность. Попались старые квартиры по Трубниковскому переулку, где я бывал раньше.

Нынче труднее. Все видят ненужность и фальшь этой свистопляски. Все играют. Какая-то гигантская всеобщая и, в общем, довольно скучная игра. Горят фонарики, устраиваются вечера, концерты, разносятся приглашения. Все играют. Одни — машинально, по привычке, другие со скрытым раздражением, третьи иронически усмехаясь, а некоторые даже с вдохновением...

В одной «моей» квартире — а квартиры у нас громадные, по двадцать пять, тридцать жильцов, живет некая семья Перовских. Русские интеллигенты старого покроя. Она зубной врач, он неизвестно кто. Оба уже старики, но бодрые. В комнатке у них старинная мебель, портрет хозяина в офицерском мундире, с усами...

Старик необычайно лебезит передо мной. Все время вставляет какие-то верноподданнические замечания. По-видимому, испуган давно и на всю жизнь. А меня он считает чем-то средним между дворником и сотрудником МГБ, словом — представителем Советской власти. <…>

Публикация Ольги Трифоновой

Подготовила Нина Катаева

На ММКВЯ обсудят Бунина и Трифонова - ГодЛитературы.РФ, 26.08.2015

Мхатовский вечер «Круг чтения». Ю. Трифонов - ГодЛитературы.РФ, 08.08.2015

«Я жил в другом доме, но в этих стенах» - ГодЛитературы.РФ, 21.08.2015