Текст: Игорь Вирабов/Facebook
Коллаж ГодЛитературы.РФ
Андрей Вознесенский и Белла Ахмадулина: их стихотворные посвящения друг другу чередовались, как черно-белые клавиши фортепиано. Почти что переписка — водяными знаками, филигранью. То светлее светлого, то темнее темного. То нежнее, то укоризненнее. А то и вовсе молочными чернилами между строк.
Вознесенский — Ахмадулиной:
«Мотоциклы как сарацины
или спящие саранчихи». <…>
«Лишь один мотоцикл притих —
самый алый из молодых.
Что он бодрствует? Завтра — святки.
Завтра он разобьется всмятку!
Апельсины, аплодисменты...
Расшибающиеся — бессмертны!
Мы родились — не выживать,
а спидометры выжимать!..
Алый, конченый, жарь! Жарь!
Только гонщицу очень жаль...»
1962. «Итальянский гараж»
Ахмадулина — Вознесенскому:
«И я его корю: зачем ты лих?
Зачем ты воздух детским лбом таранишь?
Всё это так. Но все ж он мой товарищ.
А я люблю товарищей моих.
Люблю смотреть, как, прыгнув из дверей,
выходит мальчик с резвостью жонглера.
По правилам московского жаргона
люблю ему сказать: „Привет, Андрей!..“ <…>
И что-то в нем, хвали или кори,
есть от пророка, есть от скомороха,
и мир ему — горяч, как сковородка,
сжигающая руки до крови.
Все остальное ждет нас впереди.
Да будем мы к своим друзьям пристрастны!
Да будем думать, что они прекрасны!
Терять их страшно, бог не приведи!»
1963. «Мои товарищи»
Вознесенский — Ахмадулиной:
«Люблю, когда выжав педаль,
хрустально, как тексты в хорале,
ты скажешь: „Какая печаль!
права у меня отобрали…
Понимаешь, пришили превышение скорости в возбужденном состоянии. А шла я вроде нормально…“
Не порть себе, Белочка, печень.
Сержант нас, конечно, мудрей,
но нет твоей скорости певчей
в коробке его скоростей».
(1964. «Нас много. Нас может быть четверо…».)
Ахмадулина — Вознесенскому:
«Ремесло наши души свело,
заклеймило звездой голубою.
Я любила значенье свое
лишь в связи и в соседстве с тобою <…>
Но в одном я тебя превзойду,
пересилю и перелукавлю!
В час расплаты за божью звезду
я спрошу себе первую кару / <…>
Так положено мне по уму.
Так исполнено будет судьбою.
Только вот что. Когда я умру,
страшно думать, что будет с тобою».
1972. «Андрею Вознесенскому»
Вознесенский — Ахмадулиной
«Мы нарушили кодекс людской —быть взаимной мишенью.
Наш союз осужден мелюзгой
хуже кровосмешенья. <…>
Я бросал тебе в ноги Париж,
августейший оборвыш, соловка! <…>
И победа была весела.
И достигнет нас кара едва ли.
А расплата произошла —
мы с тобою себя потеряли.
Ошибясь в этой жизни дотла,
улыбнусь: я иной и не жажду.
Мне единственная мила,
где с тобою мы спели однажды».
1972. «Мы нарушили Божий завет»
Ахмадулина — Вознесенскому:
«Я — баловень чей-то, и не остается оружьяума, когда в дар принимаю
твой дар драгоценный.
Входи, моя радость.
Ну, что же ты медлишь, Андрюша,
в прихожей,
как будто в последних потемках за сценой? <…>
Собрат досточтимый,
люблю твою новую книгу,
еще не читая, лаская ладонями глянец.
Я в нежную зелень проникну
и в суть ее вникну.
Как все зеленеет —
куда ни шагнешь и ни глянешь».
1975. «За что мне все это?..»
Явные или неявные, но от этого не менее привлекательные — отзвуки или созвучия в их поэзии и жизни случались постоянно.
В 1970-х Ахмадулина увлеклась романтической перепиской Пушкина с Каролиной Собаньской (очаровательной одесситкой, в которой позже заподозрили шпионку из-за связи с Бенкендорфом и тайной полицией). Задуманную «Поэму о Пушкине» Белла Ахмадулина, правда, не допишет — в сборниках ее останется «Отрывок из маленькой поэмы о Пушкине».
На тех же перекрестках 1970-х Андрея Вознесенского по какому-то немыслимому совпадению заинтригует любовная переписка Пушкина с одесситкой Елизаветой Воронцовой, письма, сожженные по ее просьбе поэтом. Вознесенский напишет чудные стихи, озаглавив их инициалами «Е. W.».
Казалось бы, ничего общего — лишь воздушная подлинность чувств. Созвучие небесных колокольчиков.
У Ахмадулиной в «Отрывке…»:
«Я не хочу Вас оскорбить письмом.Я глуп (зачеркнуто)… Я так неловок
(зачеркнуто)… Кокетство Вам к лицу.
Не молод я (зачеркнуто)… Я молод…
Когда я вижу Вас, я всякий раз
смешон, подавлен, неумен, но верьте
тому, что я (зачеркнуто)… что Вас,
о, как я Вас (зачеркнуто навеки)…"
У Вознесенского:
«Как заклинание псалма,безумец, по полю несясь,
твердил он подпись из письма:
„Wobulimans“ — „Вобюлиманс“ <…>
…Родной! Прошло осьмнадцать лет,
у нашей дочери — роман.
Сожги мой почерк и пакет.
С нами любовь. Вобюлиманс".
Ссылки по теме:
«Белла. Встречи вослед» — 10.04.2017
«Вознесенский — кусок жизни каждого из нас»
Страсти по шестидесятым. Беседа с Соломоном Волковым
«Таинственная страсть» Первого канала
Белла Ахмадулина в «Тайном окне» — 29.04.2016
Ахмадулина — 2015 — 10.04.2015
Источник:
Игорь Вирабов, Facebook 10.04.2017
